– Поговорим. Вы, я так понимаю, нечто вроде тайного агента?

– Ну, в принципе, это чистейшей воды бизнес, –осторожно сказал Мазур.

– Кто ж спорит? Вполне в рамках большого бизнеса – шарахнутькрылатой ракетой по обезьянскому президенту. Я не иронизирую, всего лишьгрустно констатирую факт...

Мазур усмехнулся:

– Какому президенту? А политкорректность где?

– А пошла она в задницу, – непринужденно сказалЕгор. – Еще не хватало и нам в эти игры баловать...

– Что-то в этом подходе есть, – сказал Мазур. –Между нами говоря... А вы, значит, журналист?

– Точнее уж, стрингер. Знаете, что это такое?

– Примерно, – сказал Мазур. – Вы, я так понимаю,этакий волк-одиночка, на свой страх и риск сенсации раздобываете и задорого ихпродаете?

– Вот именно что задорого. Хороший материал стоит приличныхденег. Для вас, быть может, это и копейки...

– Да ну, – сказал Мазур. – Большие боссы лично натакие мероприятия не ездят. Я просто-напросто Терминатор на жалованье, так чтоне нужно на меня взирать с классовой ненавистью...

– С чего вы взяли?

– Есть что-то в вашем взгляде...

– Никакая это не классовая ненависть, – сказалЕгор. – Скорее уж вполне понятное легкое недоверие. Вас предупредили омоих условиях?

– Предупредили, – сказал Мазур. – Но кратенько, вобщих чертах. Не откажете в любезности более развернуто изложить ваши условия?

– Да ради бога. У меня, собственно, есть все, что вам нужно– название корабля, его дислокация. Я его вам через пару минут покажу. Ракетыуже погрузили, скоро они собираются в море. Я так понимаю, хотят шарахнуть попрезиденту, когда он будет открывать что-то помпезное? То ли библиотеку, то ливенерологический диспансер?

– Больницу, – сказал Мазур.

– Ага. А то я подумал: какие, к лешему, в Ньянгаталебиблиотеки? Больница – это более насущно и практично... В общем, у меня естьто, что вам нужно. А вот вы уж будьте любезны учесть мои требования... Деньгимне не нужны, я имею в виду, в а ш и. Т а к и м образом я зарабатывать несобираюсь, у меня свои привычные методы, и я не собираюсь от них отказываться.Короче говоря, я так понял, вы намерены суденышко это подпалить прямо у пирса?

Мазур невольно оглянулся – вполне профессионально, правда –понизил голос:

– Ну, в общем, вы верно оцениваете ситуацию...

– Подпалить или взорвать? – деловито уточнил Егор.

– Ну, если вы так ставите вопрос... Подпалить. Взрывать –это все же ненужный перехлест. Неповинные люди пострадать могут, да и шумподнимется... А вот если случится небольшой пожарчик, да еще с оглаской, этоменя вполне устроит.

– Огласку я вам гарантирую, – сказал Егоруверенно. – У меня тут есть хороший контакт, который засиделся вподполковниках и хочет взлезть на ступенечку выше...

– Что-нибудь типа охранки?

– Ну да. А случай, согласитесь, подворачивается хороший:судно с крылатыми ракетами в трюме, несомненная диверсия, террористическийакт... Иностранные наемники, иностранный след и все такое прочее...Подполковнику нужно торжественно обнаружить ракеты в трюме – самым первым,после звонка от встревоженных пожарных, среди которых, дураку ясно, будет егоагент. Вас ведь устраивает именно такой финал?

– Да, разумеется, – сказал Мазур. – Так дажелучше: обыск, огласка, арест...

– Ну, а мой интерес – к а д р ы. Отличного качествавидеозапись пожара, начиная с ранней стадии, потом – эксклюзивный репортаж ссудна, куда я по договоренности с подполковником попаду единственнымрепортером. Как видите, все три стороны будут довольны. Каждому – свое.Но! – он поднял палец. – Мне необходимо, чтобы эффектный пожарслучился днем, и никак иначе. Только так я смогу продать запись по-настоящемудорого. Ночные съемки меня совершенно не интересуют, не будет того эффекта. Апотому вы, Николя, просто обязаны подпалить корабль средь бела дня. Это моеединственное и непреложное условие.

– Не сказал бы, что мне это нравится, – честнопризнался Мазур. – С м о е й профессиональной точки зрения, такие делагораздо удобнее ночью устраивать...

– Либо днем, либо – не договорились. У вас – свои интересы,а у меня – свои. Это бизнес.

– Ну ладно, – сказал Мазур. – Я сделаю все средьбела дня, хотя это усложняет задачу... Но ведь я могу пообещать – и обмануть,а? Вы ж мне с е й ч а с покажете корабль...

– Я бы вам не советовал меня обманывать, – без тениугрозы, хладнокровно, даже небрежно произнес Егор. – Человек любойпрофессии к обману готов, и меры принимать научился... Если вы меня кинете,будет д р у г о й репортаж. О том, как российские головорезы на службепрезидента Кавулу устраивают диверсии в столице соседнего суверенногогосударства. Конечно, мне за него, сразу признаюсь, заплатят гораздо меньше – яж говорю, ночная съемка далеко не так телегенична... Но тут уж – дело принципа.Ваши люди мне дали определенные обещания, и я их честно предупредил о возможныхпоследствиях обмана, как вас сейчас предупреждаю. У меня есть ассистент. Он вданную минуту старательно запечатлевает для истории вашу мужественнуюфизиономию. Вы отлично будете смотреться на цветном экране... Денег, конечно,это принесет меньше, но подкрепит мою репутацию – человек, кидать которогочревато...

Мазур осторожно огляделся, но, разумеется, ассистентавычислить не смог – на пляже толкалась масса людей с фотоаппаратами ивидеокамерами, их могла снимать добрая дюжина объективов, и невозможноопределить, какой из них т о т.

– А это не блеф, часом, насчет ассистента? – спросилМазур с доброжелательной улыбкой.

– А вы можете совершенно точно сейчас установить, блефую яили нет?

– Нравитесь вы мне, – сказал Мазур. – Люблюпрохвостов, я сам тот еще прохвост...

– Так как?

– Ладно, – сказал Мазур. – Если уж наши люди свами договорились о чем-то, мое дело – соблюдать условия. Будет вам абсолютнотелегеничный пожар средь бела дня, хотя это мне и усложнит работу...

– Сегодня?

– Ну, старина, я же не Джеймс Бонд, – сказал Мазур ужебез улыбки. – Нужно же продумать план, провести разведку, не могу же япрямо сейчас, радостно и весело, на потеху зевакам, швырять на палубучто-нибудь зажигательное... Завтра. Как говорилось в бессмертной комедии, такиедела, любезный посол, с кондачка не решаются... В общем, по рукам. Да, вот чтоеще. Теперь уже у меня будет дополнительное условие, закономерно вытекающее изобстановки. Когда вы получите свое и убедитесь, что я вас не кинул, будьте таклюбезны изничтожить все носители, где красуется моя физиономия. Мне совершеннони к чему такие вещи, я человек абсолютно не публичный... Идет?