— Аля, — окликает он меня. Мигом оборачиваюсь. — У вас есть ключ от ворот?

Осматриваю себя и спохватываюсь. Я же в купальнике! Откуда у меня ключ?

Артем, видимо, думает о том же, потому что обнажает в сногсшибательной улыбке все свои тридцать два зуба.

— Я просто не могу сообразить, как вы собираетесь попасть в дом.

— Спасибо, что напомнили. Я сегодня немного рассеяна, — стараюсь ответить хотя бы вполовину такой же улыбкой и направляюсь к забору.

— Ну, Аля, ну куда вы снова собрались? — чуть ли не стонет Артем.

— Буду пробовать перелезть через забор, — отвечаю честно. — Если бы вы были так любезны и принесли мне стремянку...

— Все. Отойдите, — он приседает, затем подпрыгивает, пружинно отталкиваясь от земли, и цепляется руками за забор.

Не сдерживаю восхищенного вздоха и прижимаю к щекам ладони. Марсель, зажатый под мышкой, начинает громко возмущаться, но я не обращаю внимания.

Зато Артему такое неприкрытое восхищение явно льстит. Он подтягивается на руках, взбирается на забор и спрыгивает на землю.

— Идите к калитке, я открою, — зовет он меня, и я едва переставляю ватные ноги. Вхожу в калитку и упираюсь в своего спасителя. — Вы уверены, что у вас есть чем покормить это хищное животное, Аля? Ему не все подойдет.

Мысленно перебираю содержимое холодильника и понимаю, что Артем прав.

— Наверное, мне придется сходить в магазин. Здесь есть супермаркет?

— Здесь есть все, но не слишком близко, — отвечает он. — У меня есть предложение лучше. Даже, два предложения. Первое, вы сейчас берете ключ и приходите с Марселем ко мне. Я как раз привез продукты. Там есть сливки, и уверен, они ему понравятся.

— А второе? — спрашиваю, чувствуя, как меня снова заливает краской. Интересно, почему, если он еще ничего не ответил?

— Второе предложение перейти на «ты», — говорит он хриплым полушепотом, и у меня сердце начинает бешено колотиться от одного звука его голоса.

Мы покормили Марселя сливками. Вместе с ключами я захватила парео, хоть теперь не чувствую себя голой перед Артемом.

Котенок сворачивается клубком у меня на коленях и при этом тарахтит как дизельный генератор.

— Ушатался, разбойник? — Артем чешет ему за ушком, гладит короткую шерстку, а меня обдает жаром. Кажется, над макушкой даже идет дымок.

Он касается руками моих коленей. Может нечаянно, а может и нарочно, как тут разобрать? Котенок маленький, ладонь у Артема широкая.

Но у меня и так все немеет.

А вдруг я ему нравлюсь? Он гладит кота, а смотрит на меня, как будто меня по коленкам гладит...

Его лицо совсем рядом, и плечи рядом. И я если он еще будет так нависать, то я точно потеряю сознание.

Наверное, он что-то чувствует, потому что отталкивается от стенки, у которой я сижу, и идет к выходу из кухни.

— Ладно, ты тут сиди, а мне нужно покосить траву.

— Ты умеешь косить траву? — удивляюсь я. — Настоящей косой?

— Я? Косой? — Артем вновь демонстрирует безупречную улыбку, а я залипаю.

Когда он улыбается, кончики губ приподнимаются, и его улыбка выглядит немного хищной. В комплексе с искрящимися глазами это производит просто убийственное впечатление.

Не знаю, может кто-то другой, более стойкий, способен сопротивляться, а я уже все. Я пропала.

— Ты такая забавная, Алечка!

Боже. Он правда это сказал? Он назвал меня Алечкой?

Хочется сказать что-нибудь остроумное, впечатляющее, но получается лишь хлопать ресницами и сглатывать скопившуюся слюну.

Наверное, в глазах Артема я выгляжу непроходимой дурой. Но справиться с собой не получается, и я лишь продолжаю моргать, когда он отвечает с некоторой снисходительностью:

— Косить буду не я, на секундочку, косить будет газонокосилка. Я ею только управляю. А ты считаешь это чем-то недостойным?

Мне кажется, или он говорит с некоторым вызовом?

— Наоборот! — спешу его заверить. — Уверена, что работа не может быть недостойной. Недостойными могут быть только поступки. А мне всегда нравились люди, которые умеют обращаться с разной техникой.

— Ловлю тебя на слове, — заявляет он, — ты только что призналась, что я тебе нравлюсь.

И у меня от его голоса снова дрожат коленки. Ничего себе, «нравится»! Да я уже по уши...

Артем хмыкает, снова окидывает меня непонятным взглядом и идет к невысокой постройке. Вытягивает газонокосилку, стаскивает майку и остается в одних шортах.

Мне хочется закрыть глаза, чтобы не видеть как перекатываются стальные мускулы под загорелой кожей. И чтобы расчерченный на кубики пресс тоже не видеть...

Артем включает газонокосилку, и я зажимаю котенку ушки, чтобы его не испугал грохочущий звук. А сама наблюдаю за парнем из-под прикрытых век.

Готова поклясться, он тоже следит за мной! Время от времени бросает испытывающий взгляд, от которого мурашки бегут по коже.

Что же со мной делается, елочки-иголочки?

И что будет дальше? Не могу же я тут сидеть до вечера!

Внезапно в голову приходит настолько удачная мысль, что мне хочется захлопать в ладоши. А если попросить Артема покосить траву и у Янкиного дяди? Если этот старичок такой аккуратист, то представляю, как он обрадуется, когда увидит чистые и ухоженные газоны!

Они, конечно, не так сильно заросли, как у хозяев Артема. Но в любом случае стрижка им не помешает.

А я в благодарность могла бы приготовить обед. К примеру, суп-пюре из цветной капусты с королевскими креветками, обжаренными на гриле. Или утиную грудку с карамелизированной грушей.

Бабушка всегда ворчала и каждый раз ругала маму, когда та привозила нам дорогие продукты или еду из ресторана.

— Еда должна быть простой и полезной. Зачем столько денег зря выбрасывать?

— Но это же так вкусно, попробуй! — доказывала мама, и я была с ней согласна.

Мне нравилось готовить как в ресторане. Я училась по видео из Ютуба, и получалось очень похоже.

Конечно, с тех пор, как мамы не стало, больше такой возможности нет. Но я надеюсь, что когда начну работать, снова буду кормить бабушку деликатесами. Потому что ей тоже нравилось, хоть она и ворчала.

Собираюсь с духом и выкладываю свою просьбу Артему.

— А что мне за это будет? — он опирается на ручку газонокосилки. Его лоб укрыт бисеринками пота, и я с трудом сдерживаю желание стереть их ладонью.

На самом деле мне просто хочется к нему прикоснуться. Хоть немножко, хоть кончиками пальцев.