Алексеевич, а мы вас сегодня никуда не отпустим! Сейчас Анна Петровна насчёт обеда распорядится, баньку затопить велим. Ваших казачков в людской покормят, не извольте беспокоиться. Вы, голубчик, как насчёт баньки?

Фон Смиттен ответил, что банька – дело хорошее, но – увы, дела службы в первую очередь. Помянув про себя недобрым словом педантичных немцев, что готовы всё извратить на Святой Руси, Чегодаев вслух пожалел, что молодой офицер-измайловец не сможет насладиться банькой и парой-тройкой крестьянских девок, которые «уж попарят так попарят!», и дождавшись, когда гость, насытившись, закурил тонкую сигару (угостив предварительно хозяина), приступил к плану, разработанному вместе с Анной Петровной.

В двух-трёх ёмких фразах Платон Николаевич очень четко обрисовал гостю все тяготы помещичьей жизни, рассказал о крестьянах, которые наглеют с каждым днём, и, наконец, заискивающе улыбаясь, приступил к главному:

– Ах, любезный Денис Алексеевич. Если бы кто-то смог рассказать государю-императору о том, как стеснённо мы здесь живём, каким тяготам подвергаемся. Нет, вы, пожалуйста, не подумайте, что мы ропщем – разумеется, из столицы виднее, да и головы там – не чета нашим, но… Ну, вот посудите сами: как же я, например, смогу заплатить новый налог? Ведь вы даже представить себе не можете, сколько мне наверстали землемеры! Получается, что после уплаты налога я остаюсь совершенно без средств к существованию. После такого, с позволения сказать, налога, мы с супругой получим от продажи продуктов нашего хозяйства каких-то жалких пять-десять тысяч рублей! В год, представьте себе! И как мы можем прожить на эти деньги? Как, объясните мне?!

Фон Смиттен сидел и слушал очередного негодяя, готового заморить голодом всех окрестных крестьян, оставив ровно столько, чтобы обрабатывали его землю или парили его в баньке! В голове Дениса уже мутилось от ненависти: государь знал, что делал, когда посоветовал князю Васильчикову назначить государственными комиссарами молодых и горячих офицеров. Штабс-капитан насмотрелся на хлеб с лебедой, на удивительные лохмотья, из которых шьют лоскутные одеяла, на отощавшую скотину, которой зимой скармливают солому с крыш её же хлевов. На детей, которым кусок обычного, без примесей, хлеба дают по праздникам, вместо лакомства. Денис нахлебался пустых щей, подбеленных для сытости обратом, от которых в животе делается атака бронепоезда «Железняк» на позиции гайлендеров, накормил клопов в грязных, вонючих избах, намерзся всласть, потому что дрова – барские, а купить их не на что! И вот теперь очередной слизняк, сволочь, тварь вещает фон Смиттену о трудностях своего житья, о том, что налог развёрстан неверно и что дворяне – основа государства.

В конце своей патетической речи «оратор», как обычно, намекнул на то, что помощь в этом деле не останется без награды. Фон Смиттен гордо кивнул, вслух пообещал попробовать… Именно этому – грамотно взять «на лапу», будущих комиссаров учили перед операцией «Зимняя гроза». По замыслу командования взятки должны были окупить расходы на выдачу продовольствия голодающим крестьянам.

«Ну-ну-ну, сколько-сколько-сколько? Всего тысяча? Не густо, не густо… – подумал Денис фон Смиттен. – А и ладно! И так уже почти пятьдесят тысяч собрал. Будет что передать в казну операции. Могу себе представить рожу этого «Собакевича», когда к нему явятся мои коллеги из губернского КГБ. Ему всё припомнят. И он будет ещё бога молить, если ему какую-никакую работу до Урала найдут. А то ведь с такими замашками и на Транссиб недолго! Так, ну хватит. Пора прощаться. Во-первых, хочется свежего воздуха после этого гадюшника глотнуть, а во-вторых, мне ещё сегодня минимум троих объехать надо. Сбор средств в пользу крестьянского населения продолжается!»

Глава 6. Рассказывает председатель КГБ князь Васильчиков

Этот не по-зимнему тёплый январский день выдался неожиданно спокойным. И неспокойным одновременно. В столицу прибыл Наместник Великого княжества Финляндского генерал-фельдмаршал Гейден. Фёдор Логгинович представлял государю доклад о положении дел на вверенной его заботам территории, а потом мы решили встретиться с ним уже, так сказать, приватно, дабы обсудить некоторые моменты, касающиеся в основном моей службы. И вот под вечер, в очередной раз убедившись, что меня не ожидают какие-нибудь экстренные призывы о помощи, ответ на которые надо было давать, по меткому определению государя, ещё вчера, я запер в сейф несколько папок, опечатал кабинет, приказал адъютанту позвонить на пульт, чтобы включили систему сигнализации в моём кабинете и вышел из здания «конторы». Не знаю почему, но с недавних пор государь именно так окрестил здания бывшего Златоустовского монастыря. Название, как ни странно, прилепилось накрепко, прижилось, и теперь никого в нашем ведомстве уже не удивит приказ, навроде: «Немедленно, по получении сего, прибыть в контору, в третий стол, Второго главного управления…»

Автомобиль уже ожидал, но мне неожиданно так захотелось прогуляться пешком! Благо и идти не далеко – на угол Волхонки и Всехсвятского проезда. Там государем Фёдору Логгиновичу особняк выделен, на то время, пока господин Наместник в столице пребывать соизволяет. Или даже подарен, я как-то не удосужился поинтересоваться. Генерал Гейден – один из тех, кто за нашего императора в огонь и в воду пойдёт! За ним даже следить как-то не comme il faut[9]. Так только, слегка, чтобы уж совсем не расслабляться…

Я подхожу к особняку с синими стенами… Ого! У подъезда целых три автомобиля «Жигули»! Один из них – мой, но неужели государь выделил старику два авто? Хотя он, конечно, может – он вообще неравнодушен к престарелому воину…

Вместе с двумя ординарцами-телохранителями я вхожу в особняк Гейдена. Внизу, как и положено, сидит один из его адъютантов. Рядом стоят часовые – двое рядовых Мингрельского гренадёрского полка. В лапищах этих саженного роста детинушек «Пищали»[10] с примкнутыми штыками выглядят сущими игрушками – хрупкими и безобидными. Вот только на гимнастерках обоих великанов поблескивают боевые медали: у одного, так и вовсе – георгиевская! Значит, граф Гейден подбирал свою охрану не абы как, а с большим разбором – только из тех, кто отличился в боевых действиях. Ну, ничего удивительного в этом нет: такая практика уже общепринята среди всех, кто близок к государю. Но то, что этот бравый, уже почти шести десятков лет от роду, ветеран так легко примет государевы правила и обычаи – не ожидал. Право слово, не ожидал!..

Та-ак… А это что за молодцы рядом с гейденовским адъютантом сидят? Откуда это здесь оренбургские казачки? Их-то в Финляндии быть вроде не должно… Неужели мой старый дружок, атаман Оренбургского казачьего войска, генерал от кавалерии фон Ренненкампф тоже здесь?

…По лестнице мне навстречу тяжело спускается Наместник Великого княжества Финляндского, генерал-фельдмаршал граф Гейден. А