— Извращение чистой воды, — заметила Вика.

— Вот-вот. Поэтому он подошел к окну, чтобы посмотреть, что будет дальше. Глядит, а это я. Ну, он выскочил из дома, прикинул по окну, какая квартира, и ворвался к Маркусу. Тот, когда влетел Роберт, как раз закончил брить одну голень. Робби бросил на меня убийственный взгляд и выбежал. Я кричала, звала его, но не побегу же я за ним с одной намыленной ногой. А у Маркуса так руки тряслись, что я решила не делать татуировку. И все из-за дурацкой ревности.

— Лет через десять ты будешь благодарить судьбу за то, что он вовремя ворвался. Хватит тебе и нетопыря на пол-ягодицы.

— Я это называю районом бедренной кости, однако на анатомические дискуссии у меня нет сил.

— А потом ты не звонила Роберту? — спросила я.

— Два раза, но он уперся и не брал трубку. Для него измена — это конец всему. Все правила игры он мне выложил уже на первом свидании.

— Да, тогда худо. Тебе надо найти нового.

— Что при твоей внешности и… не слишком завышенных требованиях, — заметила Вика, — будет несложно.

— Надеюсь, что на этот раз попадется что-нибудь приличное, — вздохнула Миленка. — Вишня, а как твои приключения с парнями?

* * *

Я и парни. Этому можно бы посвятить тетрадку в шестнадцать страниц. В линейку.

Приключение первое: вечер, который я весь протанцевала с Мацеком. Всего семнадцать танцев, из них четыре медленных. Следующие две недели Мацек клал мне на половичок у двери цветы, которые воровал с окрестных клумб. Я умирала от страха, что его поймают, и от стыда, что будет доказано мое соучастие в преступлении. Потом Мацек уехал на каникулы, а вернувшись, стал носить цветы моей соседке.

Приключение второе: службы в костеле, где мы встречались с Михалом из параллельного класса. Приходили мы по отдельности, но в одно и то же время (предопределение?). Садились рядом в боковом нефе и вместе читали молитвы Пресвятой Деве. В ноябре Михал исчез. Появился он только в марте. На Страстной неделе. Я хотела было подсесть к нему, но вдруг обнаружила, что он не один. Рядом с ним преклонила колени моя соседка.

Приключение третье: языковой лагерь на каникулах перед выпускным классом. Три недели флирта с красивым американцем с бездумными голубыми глазами. Я с самого начала знала, что у этого знакомства нет шансов пережить заморозки. Но когда лагерь кончился и беззаботные штатники уехали из Польши, я в течение недели обгрызла все заусенцы на левой руке. До живого мяса.

Приключение четвертое: все еще жду.

Хотя, с другой стороны, совсем даже нет. Я выше этого. Меня смешат псевдоромантические рассуждения о половинках души. О том, что я — та самая, единственная, идеальная. Какие-то они жалкие и, как бы это сказать, книжные. А я хочу настоящего. И когда-нибудь найду, это точно.

Травка утверждает, что нашел женщину, которая придаст глубокий смысл его беззаботной жизни. Она еще не знает об этом, но он уже над этим работает.

— Для начала у меня к вам, девочки, большущая просьба.

— Выкладывай, — подбодрила его Милена.

— Не могла бы Мария пожить с вами какое-то время? У нее произошел конфликт с теткой, и они решили отдохнуть друг от друга.

— А почему ты не пригласишь ее к себе? — спросила Миленка. — У тебя же такая большая комната, не говоря уже о кровати.

— Да в кровати-то как раз все дело. Боюсь, что, когда Мария увидит ее, у нее могут возникнуть ложные ассоциации. Может, ей даже будет казаться, будто я на нее давлю. А я хочу, чтобы все развивалось постепенно, без чрезмерной поспешности. И потом, я боюсь, что в одной комнате со мной дольше трех недель никто не выдержит.

— Почему?

— Из-за утренних вставаний.

Начинается процесс в полночь. Именно в это время Травка заводит свой любимый советский будильник из желтой латуни. Будильник этот величиной с кастрюлю, тиканье его напоминает топот конских копыт по мокрому асфальту, а звонок может пробудить прошлогоднего покойника. Но не Травку — поэтому для усиления звукового эффекта он ставит будильник на глубокую тарелку. Около восьми раздается пронзительный звонок. Раздается и длится примерно с минуту, пока Травка не приоткроет один глаз. Он выключает звонок и переставляет будильник на восемь десять, а потом поочередно — на восемь двадцать, половину девятого, без десяти девять, и так до одиннадцати. Тут Травка вскакивает в ужасе, оттого что снова проспал утренние занятия.

* * *

— Ну так как с Марией?

— Ладно, — согласились девочки, — но расскажи нам немножко о ней. Какая она, и вообще.

— Феноменальная, — возбудился Травка. — И при этом никакой приземленности. Я говорил вам, что она играла в кино?

— А кого? — заинтересовалась Милена.

— Воровку из провинции, крадущую вилки в супермаркете.

— В каких кинотеатрах шла эта картина?

— Нет, это был учебный фильм, инструктаж для персонала крупных магазинов и гипермаркетов, но Мария рассчитывает, что теперь предложения на нее посыплются, как конфетти. Поэтому она не всякие принимает. Как раз недавно она отказалась от выступления на теледискотеке.

— Привередливая, — отметила Виктория.

— И очень впечатлительная, — добавил Травка.

— Надеюсь, мой ночник ей не будет мешать, — высказала предположение Милена, проверяя на запястье цвет нового тонального крема.

— Ты по-прежнему спишь при свете? — изумился Травка. — Я думал, это была временная реакция на мрачные стены у Квятковской. Но здесь-то? Стены светлые, и Виктория спит рядом.

— Я включила бы лампочку, даже если бы жила на Солнце и спала в постели с пятью телохранителями.

— Мечты, мечты… — усмехнулся Травка. — Но счета за электричество у вас небось зашкаливают.

— Милена даже не позволяет мне взглянуть на них. Все сама оплачивает, — пожаловалась Вика. — Уперлась, и никак ее не пробить.

— Никто не должен за меня платить. Хватит того, что ей всю ночь лампочка в глаза светит.

— А ты хоть раз пробовала ее погасить?

— Да я так боюсь темноты, что, когда умываюсь, сперва закрываю один глаз и намыливаю половину лица, а потом ополосну и закрываю другой.

— Добавь, что перед сном ты заглядываешь за шкаф и под стол, чтобы проверить, не прячутся ли там вампиры.

— Да. И еще: уже лет десять я сплю, прикрыв шею, запястья и щиколотки.

— Почему?

— Чтобы кровь не высосали.

— Как будто нельзя высосать кровь из пальца или из щеки, — бросила Виктория.

— А ты у специалиста с этим была? — поинтересовался Травка.