Шепот вампира - Лана Ежова

Она не верила, что умрет этой ночью. Нет, только не она. И не от укуса вампира.

Девушка пыталась восстановить сбитое ударом в живот дыхание, изо всех сил борясь с паникой, парализующей волю.

Вампир нес ее, бесцеремонно перекинув через плечо. Тупой кровосос спрыгнул вместе с ней с балкона, куда заманил хитростью… Боже! Она не хотела умереть от его клыков. Но и не хотела быть обращенной им. Превратиться в мерзкую тварь? Нет, нет, только не это, Господи, пожалуйста! Лучше смерть! Лучше умереть… и она умрет, предварительно насытив кровососа своей кровью и страхом…

Вампир привычно, как человек пакеты из супермаркета, нес ее к автомобилю, припаркованному возле гаражей.

Открывая дверь авто, вамп ослабил хватку, и девушка, до этого висевшая на нем помятой тряпкой, задергалась, забилась, истерично визжа.

Два часа ночи. Во дворе многоэтажного дома пусто. Полная луна светит чересчур ярко. Нельзя рисковать, крики привлекут внимание. Малейшая ошибка — и подготовленная операция сорвется из какой-то девчонки. Девчонки в мини-юбке и веселенькой футболке с анимешным рисунком. Вампир усмехнулся и презрительно тряхнул похищенную. Пряди светлых волос выбились из аккуратного пучка, скрепленного шпильками.

Жертва продолжала вопить, вгоняя в его спину длинные ногти. Жалкая смертная! Не умеет нормально отстаивать свою жизнь, хоть и принадлежит к сообществу Полуночи. Молодой вампир разозлился — это его прерогатива размахивать когтями, пуская кровь.

Девчонка полетела на землю. Удар на миг оглушил ее, а потом проклятая человечка, перевернулась и, взяв низкий старт, помчалась в проход между гаражей.

Жажда загнать добычу нахлынула внезапно. Хищник растянул губы в предвкушающей усмешке. Клыки матово блеснули в лунном свете. Дав ее фору в три минуты, вампир взял след.

Аромат разгоряченного тела манил, переполненная адреналином кровь молила о милости пролиться в его алчущий рот…

Девушка свернула за угол — и оторопела. Тупик. Высокие железные контейнеры для мусора загораживали проход. Она сама загнала себя в ловушку! Она не хотела закончить свое существование так! Не хотела умереть в проклятом грязном, отвратительном закоулке!

— Ты сладко пахнешь страхом, — пробормотал озадачено вампир. — Могу представить, какая ты на вкус.

Свет луны позволял видеть, как монстр облизал клыки, его чертовы клыки… Она хотела ответить, что несъедобна. Хотела жалко молить о пощаде. Но… она не могла. С детства ей твердили три правила: не разговаривай с монстром, не подпускай его к себе, если не можешь нанести удар. И ни в коем случае не умоляй его о пощаде.

Наслаждаясь ее страхом, он приближался медленно, шаг за шагом сокращая расстояние, пока не вдавил своим торсом в кирпичную стену гаража. Одной рукой удерживая ее запястья, другой разорвал футболку, потом схватил за волосы и с силой дернул вниз.

В нещадном захвате ее шея выгнулась, делая доступней любимое место для укуса — пульсирующую артерию. Клыки вонзились, вспарывая тонкую кожу, вырывая из ее горла полустон-полухрип.

Больно… больно… больно… как же больно!..

Вкус ароматной крови опьянял. Вампир пил прожорливо, забыв, для кого ее похитил. Разум отступил под давлением инстинкта. Она — его, он не станет делиться с кем-то еще…

Почувствовав, что жертва перестала сопротивляться и безвольно обвисла, он оторвался от хрупкой шеи и ошеломленно понял, что взял слишком много. Девушка умирала. Он практически осушил ее. Вспомнив, кому должен ее доставить, вампир испугался. Испугался так, как боялся еще, будучи человеком, намеченным в жертвы вампиру.

Ее кровь покрывала его губы. С удовольствием облизнувшись, некстати подумал, что у ведьм и, правда, дивный вкус.

— Посмотри на меня! — приказал в надежде, что ошибся, и она просто потеряла много крови. — Я не мог тебя убить! Ведьмы живучее кошек!

Словно в насмешку, сердце девчонки замедлялось. Странное дело, она слышала его биение, сквозь плотную тишину застывшую ватой в ушах. Приоткрыв глаза, увидела танцующую луну и заострившуюся морду вампира. И ад глядел из глаз окровавленного монстра.

— Попроси меня, — вампир снова поддался инстинкту хищника и хотел добровольного подчинения — предвкушающий взгляд мертвых черных глаз выдавал его замысел с головой. — Попроси меня изменить тебя, дать свою кровь. Попроси меня позволить тебе жить и называть меня своим господином…

Изменить ее?! Нет, только не это, нет! Она не хотела стать тварью, одной из тех, кто уничтожил ее семью. Она никогда не попросит!

Вампир прокусил свое запястье и приложил к ее плотно сжатым губам. Пусть не рабство, но ученичество, он согласен, лишь бы она выжила…

Нет! Она отворачивалась, измазываясь в вампирской крови.

— Хочешь умереть? Так умри! — и вампир снова погрузил острые как бритва клыки в горло.

Ее руки, отталкивающие кровососа, внезапно замерли. Она вспомнила, что не безоружна. Страх и надежда сбежать подавили первоначальное желание принять бой — и она проиграла, так и не применив оружие.

Правая рука потянулась к собранным в пучок волосам и вытащила длинную шпильку. Увлекшийся хищник завыл, почувствовав, как серебряное украшение до упора входит в его шею.

Запах горелого мяса. Вампир дернулся, отстраняясь, — девушка вцепилась дикой кошкой, обхватив его бедра ногами, и удерживая шпильку в шее.

Он чувствовал, что умирает. Из темных глаз бежали черные слезы. Он умирал. И тогда зубы агонизирующего монстра нанесли изворотливой жертве раны несовместимые с жизнью.

Темнота приняла ее в свои объятия. Кромешная, удушающая темнота…

Звук бьющегося стекла. Она вздрогнула, открывая глаза. Темно. Девушка пошевелилась, борясь с онемением, овладевшим телом, и с темнотой, которая окружала ее. Она жива? Где она? Что произошло? Как ей удалось пережить нападение вампира?..

Пальцы натолкнулись на твердую рифленую поверхность. Похоже на упаковочный картон. Одним движением девушка отбросила преграду и с изумляющей быстротой поднялась на ноги.

Бомж, увлеченно рывшийся в мусорном контейнере, испуганно вскрикнул. Запах человеческого страха приятно щекотал ноздри.

На руках удлинились когти.

И она понял, что не пережила нападение вампира…

Нет, не пережила. Она выжила.

И сама стала вампиром.

Прости меня, малыш, прости… Я столь виноват перед тобой…

Хотел спасти, а получилось наоборот. Столько лет дожидаться, что наконец окажешься рядом, и едва не утратил навсегда.

Прости, малыш, прости… Я мечтал незримо оберегать твой покой, и едва не погубил тебя. Но я успел — и это чудо.