Хиранимус перевернулся на другой бок и улыбнулся, любуясь спокойным и прекрасным лицом Немии, освещенным лучами Суккуб и Нехепсо. Он вздохнул и настроил свой пам на режим принудительного сна. Спать должны даже безумцы с манией величия. На следующий день жена планировала отдохнуть и посмотреть окрестности. Тимдо — симпатичная планета. Эти ненормальные монахи любят порассуждать о гармонии сфер. Не совсем понятно, что это значит, но гармония с природой, безусловно, самое главное в их архитектуре. Трудно понять не только где один архитектор сменяет другого, но и где постройки переходят в ландшафт! А кроме того, здесь нельзя положить ни единого кирпича, не нарисовав соответствующей астрологической карты! Обидеть звезды — смертный грех.

Хиранимусу приснилось Яйцо, в котором астрология и психоистория сливались в гармоничном потоке квантовых состояний… Он проснулся уставший, невыспавшийся, с тяжелой головой, как солдат, которому предстоит продолжить ненавистный поединок.

— Эй, проснись, твоя вахта! — потряс он за плечо Немию.

Она продолжала спать, как всегда. Хиранимус встал, приготовил теплые напитки и начистил блюдо фруктов. Странные здесь фрукты — сочные и сладкие внутри, но покрыты шипастой и адски колючей оболочкой. Он сел на кровать и стал кормить жену.

— Твой монах-шофер уже ждет, — сказал он укоризненно. — Мы опаздываем.

Упреки мало действовали на Немию. Хиранимус вышел на высокое крыльцо, ожидая, пока она оденется. На это всегда уходила масса времени, а здесь все было еще хуже, потому что Немия стремилась одеваться по местной моде. Все равно за аборигенов ни он, ни она сойти не могли: оба были слишком высокого роста и кожа их имела недостаточно бронзовый оттенок, не говоря уже о ширине скул и форме носа. А уж о том, чтобы подделать акцент Тимдо, даже с помощью пама, нечего было и думать. Язык, правда, был стандартным, но интонации его содержали сотни дополнительных эмоциональных нюансов, которые их с Немией слух просто не способен уловить. Так что, как ни одевайся, в них все равно будут видеть лишь экзотических туристов, предлагая погадать, а в лучшем случае оказывая знаки внимания, если угадают хельмарское происхождение.

Шофер не заметил костюма Немии — он слишком низко кланялся, помогая ей сесть в трехколесный экипаж. Он даже поправил наклон ее сиденья, что ни один уважающий себя монах не сделает даже для своего собрата, будь он хоть настоятелем монастыря. Скоджил улыбнулся. С их горбатыми носами трудно затеряться на Тимдо. Уж лучше и не пытаться!

Пока Немия одевалась, шофер-гид нисколько не возражал против долгого ожидания — сегодня все равно предстояло долго крутить педали, — но когда она показала ему предполагаемый маршрут, на лице монаха отразилось вежливое возмущение. Он предпочел бы посетить святые места — очевидно, дорога туда была ровнее. Скоджил, со своей стороны, хотел только одного: поглубже окунуться в здешнее мироощущение. Он собирался провести серьезное психоисторическое исследование, полный пересмотр плана Надзора, касающегося Пряди Короны — разумеется, просто так, от скуки, — а личное знакомство с ситуацией всегда облегчало математические расчеты. Ему нужен был фактический материал — сотни, тысячи фактов, чтобы просеять их и выбрать наиболее подходящие для анализа. Победить психократов на их собственном поле можно было, только приняв во внимание тонкие и трудноизмеримые параметры, которыми пренебрегала обобщенная психоисторическая модель, принятая на Светлом Разуме.

Спор с шофером окончился, разумеется, в пользу Немии.

В горах трудно ожидать встретить болотную траву, однако нижние склоны гор Тимдо так и пестрели многоярусными террасами рисовых полей, выложенных по краям камнями, которые придавали ландшафту вид контурной карты. На некоторых террасах вместо риса были высажены деревья и устроены уютные парки. Повсюду попадались крошечные деревеньки, аккуратные каменные ротонды, под которыми были скрыты ирригационные станции, горбатые мостики изысканной архитектуры, декоративные пруды, ручейки и висячие сады. Горные дороги были оборудованы удобными пунктами отдыха для велосипедистов. За последние десять тысяч лет здесь мало что изменилось. На дальних склонах гор, выше уровня леса, виднелись многочисленные руины монастырей, куда можно добраться только пешком, однако даже самому старому из них не более сорока столетий. Здешние монахи, чье процветание началось лишь во времена хаоса, вызванного Междуцарствием, с воцарением Второй империи покинули свои недоступные убежища и теперь весьма успешно занимались коммерцией внизу, в долинах, что было косвенным результатом дьявольской сделки с купцами Дальнего, которые никак не могли оценить прелестей добродетельной бедности. Некоторые из монахов опустились настолько, что пользовались машинами.

Окончательно выбившись из сил, их шофер-велорикша предложил остановиться и перекусить в модном туристском бистро в горной долине на берегу реки, но Скоджил предпочел маленькую деревенскую таверну, где подавали рисовые пирожки и такое же вино. Жена хозяина-фермера была дипломированным астрологом, а над въездом в таверну красовалось изображение люминанта с Яйцом, окруженным звездами. Гостей посадили на почетные места, впрочем, никого больше в таверне и не было. Хозяйка тут же принялась щебетать, прощупывая возможных клиентов на предмет гадания.

Немия знала положенный ритуал досконально, наслушавшись рассказов деда. Когда теплое рисовое вино было допито до последней капли, она сложила ладони вместе, почтительно наклонила голову и, глядя на центр стола, обратилась к хозяйке:

— Не сможет ли ваше драгоценное Яйцо пролить свет мудрости в сердце моего мужа?

Поразившись столь необыкновенной вежливости чужаков, женщина расплылась в улыбке и поманила их рукой. Наклонив головы под низкой каменной аркой, они прошли в крошечное помещение с куполообразным потолком, выкрашенным в глубокий черный цвет космоса. По периметру комнаты извивалось многолапое чудище — Альбрис-Создатель, пожирающий собственный хвост. Они сели на подушки, и хозяйка-люминант вышла, чтобы принести Яйцо. Хиранимус повернулся к Немии, которая знала все об этих гаданиях.

— Она расскажет мне то, что я хочу услышать? — шепотом спросил он.

— Конечно. Когда великий зверь Альбрис, — Немия кивнула в сторону чудища, — сжег свою мать, чтобы создать вселенную Пляшущего Огня, он так восхитился своим творением, что из обрезков своих когтей создал первого астролога, который должен был всю жизнь петь хвалу своему создателю за его прекрасные звезды. Но вместо этого астролог пробормотал, что при матери вселенная была все-таки лучше…

— Ого! — усмехнулся Хиранимус. — Не завидую ему. Альбрис, я полагаю, был недоволен?

— О да! Он пришел в неописуемый гнев, откусил голову астрологу и сделал из нее планеты. А потом сделал новых людей из вшей в волосах астролога, чтобы они вели себя более покорно. С тех пор все смертные короли отрубают головы астрологам, если они не умеют говорить королям то, что те хотят слышать, а астрологи облекают свои пророчества в слова, истинный смысл которых могут понять только те, кто умнее королей.

Женщина-астролог вернулась, неся на подушке темно-зеленое Яйцо с прожилками из кроваво-красного камня, усыпанное крошечными бриллиантами. Солнечный свет за входной аркой потускнел и комната погрузилась в темноту. Альбрис исчез, вокруг загорелись россыпи звезд. Гадалка бросила вверх щепотку жертвенного риса. Искусственное небо заполнилось странными созвездиями. Появился диск луны.