Внушал Эдгар, сидя верхом на этом куске мрака.

За ними ехала четверка латников, которых в качестве эскорта всучил нам кавалер Андрий. Нормальные такие ребята. Очень жизнерадостные. И очень довольные, что остались живы во вчерашней передряге. Что и праздновали, впрочем весьма скромно, передавая друг другу уже похудевший бурдючок. Веселье путем распевания песни поддерживал Хамыц. Сидел он в седле по-турецки, и было совершенно непонятно, как он еще не сверзился с коня. Бурдюк у него был индивидуальный.

Рядом с ним ехал Граик. Весьма недовольный жизнью. Дело в том, что по прямому указанию руководства, то есть меня, магистру пришлось облачиться в длинную кавалерийскую кольчугу. А его шикарные черные кудри укрывал круглый шлем, забрало которого он вопреки приказу закрыть отказался. Доспех этот тоже явился результатом активной предпринимательско-снабженческой деятельности Баргула. Когда вчера вечером вернулся кавалер Андрий, слегка покачиваясь и облагораживая воздух ароматами вина, к нему сразу с предложением бартерной операции подкрался дальний родственник Чингисхана. Предметом сделки являлись два панциря рогоглазых, пробитых лихими копейными ударами. Взамен же он просил тот самый доспех, который теперь своим присутствием украшал Граик.

– Но они же наши союзники, – возмутился было благородный кавалер.

– Потеряли? Я нашел, – долбанул его азиатской логикой Баргул.

– Полноте, друг мой, я дарю вам доспех, – попытался отбиться Андрий.

– Молодых, как биться, учить будешь? Новый доспех – другой прием, – просветил его друг степей.

Слышали бы вы, как возмущался отважный Магистр Ордена Прямых Клинков, когда я предложил ему облачиться в доспех. Представили? Вы ошибаетесь. Только хамское злоупотребление авторитетом заставило его надеть эти «презренные железки». Не надо – не надо. Я ведь арбалет опробовал. Весьма даже да. Бездоспешного в клочья порвет. В мелкие. А личный состав беречь надо.

Далее двигался трофейный эскорт. Две лошадки везли носилки с одним из мэнээсов. Оказалось, что плюха по голове секирой и последующий высокоинтеллектуальный разговор с Тивасом оказали разрушительное воздействие на молодой, неокрепший организм начинающего ученого. Растеряв свою академичность, он ехал лежа. С сожалением должен заметить, что, наплевав на гаагскую конвенцию «О гуманном обращении с военнопленными», мои спутники бессовестно заковали его. Возможно, они ничего не слышали об этой договоренности. А я, как воспитанный человек, не считал возможным указывать им на пробелы в образовании. А все честолюбие. Ну не окончил мой дедушка университет. А я вот зато себя человеком интеллигентным почувствовал сразу. С рождения.

Второй столп неведомой дымоиспускательной науки, которого пленил я, обрушив на него свой мощный организм, ехал верхом рядом с Тивасом, который развлекал его веселой разведбеседой. Ноги у него тоже, кстати, были скованы. У жеребца под брюхом. Ах, вы насчет физиологических отправлений? Так на то он и маг, чтобы терпеть.

Сзади тяжело бухала конечностями в дорогу рудокопная пехота. А рядом с ней шествовал новоявленный воинский начальник. Я то есть. Кстати, приятное ощущение – ходьба пешком. И по заднице ничего не бьет. И бастард плечи не оттягивает. Я его на коня навьючил. А вот рудокопы нет. Не пожелали со своим оружием расставаться.

– Мы без сбруи, как без кожи, – просветил меня Саугрим. – Ты сможешь нас понять, лишь побывав в подземьях наших. Чудны и прекрасны подземные чертоги, но пути меж ними таят немало опасностей. Еще отцовичи завещали нам беречься от нападений внезапных, и следуем мы заветам древних, – рассказывал он мне, отминая чудовищными пальцами стальной нагрудник, подобранный на поле брани. Регулярно останавливался, прикладывал результат трудов своих к моей мощной фигуре и, оставшись недовольным, продолжал мять дальше.

– Вкупе с кирасой сией станет доспех твой надежнее. Но все же помни об опасности ударного оружия. Жаль, не так силен ты, как наши мужи, иначе уговорил бы тебя я принять такой доспех, как у меня. – И он гулко бухнул по прекрасной работы кирасе, прикрывающей его мощный торс.

Я подглядел: эта штуковина была в палец толщиной. И порадовался, что не так могуч, как мужи подземных рудокопов. А то ведь навьючили бы. Как пить дать.

Унго дор Анненхейм

И все же сколь груб и неотесан мой новый оруженосец. Я лишь сказал ему позвать Баргула, он же заорал так, что даже Хайгард испугался.

Но что непонятно, как подкрадывается Баргул. Верховой, но стука копыт не слышно. Не конь у него – кошка.

– Здесь я старший, Унго.

И не желает ведь паршивец обращаться как положено. Но воин отменный. И стрелок, каких мало.

– Отправься, друг мой, к нашему фавору и скажи, что сейчас придется идти нам по распадку, чрезвычайно к засаде располагающему. К неожиданностям готовым быть стоит заранее.

– Скажу сейчас, старший Унго, – унесся.

Предчувствие, к сожалению, не обмануло. На другом конце распадка показался строй конных и неторопливо двинулся в нашу сторону. Немало. Те самые, с кем не удалось помериться силой. Рогоглазые. Выглядят достойно. Но вот что хотят? Ведь как сказал сюзерен кавалера Андрия – это союзники. Зачем же разъезжают столь оружно?

Саин

Какая приятственная, судари мои, неожиданность. В самом узком месте долины радостно суетилась веселенькая толпа встречающих. Яркая блестящая шкура доспехов, многоцветье бунчуков, щедро украшенные кони. Плащи узорчатые вьются. Красота. И колко блестящие острия длинных тяжелый копий, и мрачная чернота треугольных щитов. Выцеливающие для удара место недобрые взгляды сквозь прорези шлемов. В общем, встречающие эти выглядели, конечно, живописно, однако эмоции вызывали двусмысленные.

Как уже упоминалось выше, руководящие мои функции заключались в осмыслении и творческом разрешении задач стратегического характера. По мелочам мы не работаем. Только благородное общее руководство. Вопросы же тактического характера я бессовестно, но разумно переложил на хрупкие плечи товарища фавора. Именно поэтому, когда раздались его нежные, человеконенавистнические команды, отдаваемые приятным фельдфебельским рыком, и оторвали меня от высокомудрых размышлений, я понял, практически прозрел. Гениальные менеджеры вроде меня – это да. Хай-фай. Высокий класс. Наше недавно родившееся боевое подразделение действовало как хорошо смазанный и отрегулированный механизм. Причем практически без моего участия. Тоже непорядок. Личный состав должен знать своих героев. И только я собрался личным присутствием простимулировать своих соратников на боевые подвиги, как мудрый Унго проявил-таки политкорректность. Веселым колобком сыпал ко мне мастер на все руки Баргул.

– Самый старший, там люди какие-то дорогу заслонили. Убьем давай, а? Едем скучно.

Больше, чем кровожадность этого бойкого тинэйджера, меня поражала только его хозяйственность, ну и, пожалуй, совершенно гипертрофированная предприимчивость.