— Ну-ну, — двусмысленно буркнул Рогов и приступил к инструктажу Кунце.

— Вы получите немецкое командировочное предписание и на мотоцикле отправитесь в сторону Будвайза. Советские войска сейчас находятся где-то в районе Брно, но вы уж сами на месте сориентируетесь… В принципе, лучше проехать на север, в Германию, а там выйти непосредственно в расположение войск 1-го Украинского фронта. Чтобы не было проблем с фельджандармами и гестапо, вы получите секретный пакет, адресованный вашим командиром в штаб фельдмаршала Шёрнера: так что к вам будет меньше подозрений. Ну и вы сами не теряйтесь! Помните, что это ваш единственный шанс увидеть семью. Если вас будут расспрашивать о ситуации в этом городе, то отвечайте: командир отправил вас с секретным пакетом в штаб Шёрнера днем двадцать первого апреля и больше вы ничего не знаете. А задержались, так как попали в аварию и чинили мотоцикл… или еще что… Короче: чем убедительнее вы будете выглядеть, тем больше у вас шансов увидеться с семьей. Понятно?

— Да-да, господин капитан! Спасибо вам! — растрогался Кунце. — Разрешите идти готовить мотоцикл?

— Идите. А мы пока подготовим вам бумаги.

Рогов вызвал Шольца, и тот быстро оформил командировочное предписание Кунце и секретный пакет в штаб Шёрнера. В пакете лежало донесение о замеченных в окрестностях города Фридрихсбрюк вражеских парашютистах численностью до батальона. Судя по всему, они осуществляют подготовку к прорыву из Австрии на Будвайз через Фридрихсбрюк основных сил американской армии.

Рогов полагал, что если кто из немецких командиров и заинтересуется содержимым пакета, то и такое развитие событий пойдет на пользу: немцы не решатся организовывать рейд на Чески Градец, раз там со дня на день появятся крупные силы американцев.

В принципе все логично и имело шансы на успех. Кунце сам твердо верил в успех своей миссии: через несколько дней он доберется до русских, сообщит самому маршалу Коневу о том, что капитан Рогов выполнил задание и просит организовать эвакуацию группы. И он, Кунце, — вовсе не военнопленный, а агент русской разведки. Может быть, русские ему даже награду выдадут! Впрочем, Кунце вовсе не нужна была награда: ему просто хотелось как можно скорее попасть домой к семье, а не в Сибирь.

Кунце добрался до перекрестка возле заброшенной фабрики, откуда до Будвайза оставалось километров десять, и тут его остановил патруль батальона Шубаха. Бравый шарфюрер на мотоцикле с оформленными по всем правилам командировочным удостоверением и секретным пакетом в штаб фельдмаршала Шёрнера не вызвал никаких подозрений. Просто он появился со стороны Фридрихсбрюка, а Шубах приказал всех, кто появляется со стороны Фридрихсбрюка, немедленно отправлять к нему в штаб. Оно и понятно: Шубаху была нужна информация о том, что творится в Фридрихсбрюке.

Вот так Кунце оказался в приемной Шубаха, когда мимо него провели арестованного Швальбе. В то время как Швальбе вцепился мертвой хваткой в его сапоги, Кунце мучительно пытался принять решение: то ли опознать Швальбе, то ли сделать вид, что это какая-то ошибка. Кунце смутил внешний вид Швальбе: он понял, что гестаповец арестован, но терялся в догадках, что же послужило причиной его ареста. И Кунце опасался, что в случае опознания им Швальбе могут возникнуть затруднения, и он не сможет продолжить свой путь.

С другой стороны, если недоразумение со Швальбе вдруг быстро разрешится само собой, то реабилитированный гестаповец легко сможет устроить такие неприятности не удостоверившему вовремя его личность шарфюреру, что мало тому не покажется. С гестапо шутки плохи!

Пока Кунце мучительно колебался, появился Биттнер.

— Какого черта тут происходит? — набросился он на конвойных. Конвойные пояснили, что арестованный вроде как знает этого шарфюрера.

— Шарфюрер! Вы знаете этого человека? — обратился к Кунце Биттнер. Строгий голос офицера вывел Кунце из ступора и прекратил его колебания.

— Да, господин оберштурмфюрер! Это начальник гестапо Фридрихсбрюка СС-унтерштурмфюрер Швальбе! — четко доложил шарфюрер Кунце.

Биттнер удивился.

— Оставайтесь пока здесь! — приказал он конвойным. — И перестаньте долбить парня прикладами: похоже, что мы не будем его сегодня расстреливать, а в госпитале мест нет.

Биттнер вошел в кабинет Шубаха и доложил, что неожиданно нашелся свидетель, признавший в арестованном психе начальника гестапо города Фридрихсбрюк. Шубах немедленно допросил Кунце. Ничто в показаниях шарфюрера не настораживало, а секретный пакет и командировочное удостоверение не вызывали сомнений. Поэтому вопросы Шубах задал больше для проформы.

— Когда вы выехали из Фридрихсбрюка? Четыре дня назад? За это время вы могли бы легко добраться пешком.

— У меня лопнула камера заднего колеса, — пояснил Кунце. — Я попытался обратиться за помощью к местным крестьянам, но безрезультатно. В конце концов в районе моста я нашел разбитый мотоцикл той же марки, снял с него колесо и поставил на свой. И ведь мне приходилось передвигаться исключительно пешком! Хорошо еще, что с собой у меня был сухой паек на трое суток.

Все выглядело весьма и весьма убедительно, тем более что разбитый мотоцикл возле моста действительно был брошен при спешном отступлении людьми Шубаха. Шубах вернул бы документы Кунце и отпустил бы его немедленно, если бы не одно «но». Этим «но» являлся, естественно, унтерштурмфюрер Швальбе, личность которого столь уверенно опознал Кунце.

Шарфюрер признал в арестованном психе начальника гестапо Фридрихсбрюка. Но из Праги сообщили, что такого сотрудника в гестапо нет. Что из этого следует? Если имеет место сговор, то псих вовсе не псих, а хитро прикидывающийся враг. И шарфюрер его сообщник. Что же тогда они затеяли? Это необходимо выяснить.

Ну, а если дело в элементарной ошибке? Неправильно прочитанная в Праге телеграмма, например… Короче, в любом случае следует задержать шарфюрера, направить повторный запрос в Прагу и при подтверждении предыдущего ответа устроить парням очную ставку. А пока пусть посидят в разных камерах.

— Шарфюрер Кунце! Вы задерживаетесь до выяснения обстоятельств. О вашем секретном пакете будет доложено в штаб фельдмаршала Шёрнера. Биттнер! Посадите их в разные камеры, чтобы они не могли общаться и немедленно возвращайтесь.

Конвойные отобрали оружие у Кунце и вывели обоих арестованных из кабинета. Шубах взял листок бумаги и написал текст повторной телеграммы в Прагу: «Начальнику службы безопасности и полиции безопасности протектората Богемия и Моравия. Срочно, секретно. Прошу вашего подтверждения относительно прохождения службы офицером вашего аппарата СС-унтерштурмфюрером Швальбе Ганса в городе Фридрихсбрюк. Командир 1-го танкового батальона дивизии «Валленштайн» СС-гауптштурмфюрер Шубах».

Шубах отдал листок с текстом телеграммы Биттнеру. Поскольку Биттнер не был на этот раз отягощен ассоциативными воспоминаниями, то все сложилось весьма радостно для Швальбе: на следующий день его освободили, вымыли, покормили в столовой для офицеров и вручили новый мундир. Того же самого нельзя сказать про Кунце: его тоже освободили и отправили в кабинет к Шубаху, где Кунце выслушал совершенно огорчительную для него речь.