Ник погладил еë волосы и сказал то, что хотело услышать чуткое женское ухо.

— Я буду любить тебя в любом из миров.

— А какая я там? — она отстранилась с повлажневшим лицом.

Ник вытер пальцем еë щеку и поцеловал.

— Вредная, скучная, некрасивая…

Она со смешком ударила его по груди и шмыгнула.

— Перестань.

— Мне пора. Прощай дорогая, и увидимся.

Они в последний раз поцеловались и разжали объятия. Ник водрузил кастеты на плечо и обернулся, когда его окликнули на повороте в бесконечную сеть пещер.

— И только попробуй ей изменить, козлина — я тебя найду в любом из миров! — передразнила она его пафосное выражение.

Он расхохотался и помахал ей рукой: вот теперь он узнаëт старую Алексу. С улыбкой на губах Ник сделал следующий шаг навстречу будущему, туда, где его ждали родные.

Теперь он понял: этот путь надо пройти в одиночестве, ведь он не имеет права приносить в жертву жизни друзей. У них своя дорога, а у него — своя.

Спустя полчаса там же, в переулке.

— Почему ты не сказал ему? — спросил у сенсея Кефрис, пока Алекса развлекалась с очнувшимся Принцем.

Тот старательно чертил когтем по земле, выводя буквы андервудского алфавита. У питомца появился новый хозяин, точнее, хозяйка. Хотя он скоро станет человеком. Для трансформации надо лишь подкопить душ в сосуде, и со временем подобные узы станут неуместными.

Саймон кивнул собственным мыслям.

— А что это ему дало бы?

— Ну не знаю, я был бы рад увидеть отца, — с сомнением возразил Кефрис.

— В его мире я давно мёртв, а из этого он должен побыстрее убраться. Не хочу мешать ему. Незачем парню цепляться за прошлое.

— Я думаю, кто-то слишком рьяно притворяется чёрствым сухарём.

— Мне и дочки будет достаточно, — буркнул крысолюд и посмотрел на обернувшуюся девушку, та улыбнулась ему и кивнула, поглаживая Принца.

— И то верно, — довольно скрестил пальцы на животе священнослужитель, понимая, что в отношениях между людьми ценится не только открытость, но и умение вовремя промолчать.

Глава 29

Послесловие

Спустя полтора века Ник в одиночку нашёл выход из извилистых коридоров подземного города. Он уничтожил миллионы существ и стал сильнейшим обитателем этого мира.

Бесперерывно его преследовал лишь один враг — многолетнее одиночество. Порой он лез на стенку от невозможности с кем-то поговорить. Это убивало его хуже, чем любые физические раны, но он всё равно шёл вперёд, к своей цели.

Сражения сводились до автоматизма, а угрозы щёлкались как орешки, одаривая новыми способностями. Со временем они тоже улучшались. Были и такие моменты, что вместо обычных сухопутных ходов наступали непролазные карстовые пещеры. Тогда он тратил месяца, если не годы, в поисках нужного навыка дыхания под водой и снова возвращался к старому маршруту.

Его психика сильно изменилась, одичала, и иногда он даже не помнил, зачем и куда шёл, но такие моменты были редкостью. Из тысяч внутренних диалогов он вычленил для себя их главный смысл и, как танк шёл вперёд.

Всё-таки обычное человеческое сознание, не подготовленное под долгожительство, не выдерживало информационной нагрузки прожитых лет. Ребята уже давно состарились и умерли. Сейчас растут внуки их внуков, а он всё блуждает в потёмках лимбо.

«Нельзя поймать ветер, сынок».

Снова эта фраза всплыла из отупевшего сознания. Жнец и сам не понял сначала почему. Она преследовала его целый день, пока не пришло осознание: он чувствует ветер. Дует. В пещере тот создавался отложениями емировой руды, но природа этого была другой.

Сердце Ника забилось сильнее. Он весь подобрался, с усилием шевеля извилинами. Пара километров левее, ещё три прямо, и вот он стоял возле слепящих круглых врат. Они манили вперёд, Ник в последний раз обернулся и мысленно попрощался со всеми, кого узнал здесь.

Шаг внутрь с зажмуренными глазами, и он смотрит на… солнце?

Нет, это лишь слепящий свет хирургической лампы.

— Очнулся! — последовал короткий возглас.

— Николас, как себя чувствуете? — поинтересовалось лицо с аккуратными усиками.

— Вы кто? Воды, — осипшим голосом попросил он и тут же получил желаемое.

— Я доктор Адам Кайзер, вы только что вернулись из подсознательного вашей дочери. Вам нельзя напрягаться. Приготовьте амнезионный сценарий, у него явная перегрузка фальшивыми воспоминаниями, — всё это время белохалатный трогал пациента за руку, щупал пульс, светил фонариком в глаз и снимал по электроприборам одному ему понятные показатели.

— Какой ещё сценарий? — слабым голосом прохрипел Ник, такое чувство, что он разучился говорить и с трудом выдавливал из себя буквы.

— Всё будет нормально, мы просто удалим часть воспоминаний. Возможны кратковременные вспышки гнева, но со временем они пройдут…

Ник дёрнулся и схватил дока за отворот халата.

— Т…только попробуй, — по слогам пригрозил он мерзавцу.

— Это сейчас вы можете говорить, но всё станет хуже. Сначала дислексия и апатия, затем нарушения психики и в конце быстропрогрессирующий Альцгеймер. Будете забывать слова, родных, а потом не сможете дышать.

— Николас, — Саша, самая настоящая Саша предстала перед ним и взяла за руку. — Я не хочу терять тебя, послушай доктора.

Ник разжал пальцы.

— Удали последние сто пятьдесят лет… Остальное не трогай, — с угрозой сказал он спецу.

— Это возможно? — с надеждой посмотрела на доктора Саша.

После короткого раздумья тот кивнул.

— Да, думаю, мы справимся.

— Китти? — взглядом спросил Ник у жены, перед тем как отключиться.

— Очнулась, — Саша погладила его по щеке. — Её перевезли в палату. Там наш террариум с Принцепсом… Боже, ты бы видел её лицо, Ник. Как она была рада