огромные окна в этом великом архитектурном нагромождении. Не витражи, как в соборе, а мерцающие тёмно-зелёные стёкла, напоминавшие укосины в воротах. И тот мерзкий бассейн.

Глядя на них, я почти прозевал инициалы мистера Боудича, нарисованные на середине каменного столба с кольцом наверху, предположительно для привязывания лошадей. Их стоял целый ряд, похожих на подточенные зубы, перед гигантским серым зданием с дюжиной дверей на вершине крутых ступеней, но без единого окна. Столб с инициалами «АБ» был последним в ряду перед узкой улицей, отворачивающей влево. Чёрточка в букве А продолжалась в виде стрелки, указывающей в сторону этой узкой улочки, вдоль которой стояли ещё более безликие каменные здания высотой в восемь или десять этажей. Я представил, что когда-то их заполняли бюрократы Эмписа, работающие на благо королевства. Я почти видел, как они снуют туда-сюда, одетые в длинные чёрные сюртуки и рубашки с высоким воротом, как мужчины (полагаю, все они были мужчинами) в иллюстрациях к романам Диккенса. Не знаю, располагалась ли в каком-либо из зданий Его Величества Королевская Тюрьма, но в каком-то смысле все они казались мне тюрьмами.

Я остановился, глядя на букву «А» с чёрточкой в виде стрелки. Дворец прямо впереди, но стрелка указывала в сторону от него. Возникал вопрос: продолжить ли мне идти прямо или следовать по стрелке? У меня за спиной, в корзине, под влажным одеялом, которое вскоре могло промокнуть насквозь, у Радар случился ещё один приступ кашля. Я почти решил проигнорировать стрелку и пошёл прямо, полагая, что всегда могу вернуться, если упрусь в тупик или типа того, но затем вспомнил две вещи, о которых мне говорила Клаудия. Первое: если я буду следовать меткам мистера Боудича, всё будет хорошо (вообще-то она сказала может быть хорошо, но не будем придираться). И второе: по её словам, мне предстоял чертовский долгий путь. Но если я пойду дорогой, которой подумывал пойти, то это будет чертовски короткий путь.

В итоге я решил довериться Клаудии и мистеру Боудичу. Я повернул трёхколёсник в направлении, указанном стрелкой, и принялся крутить педали.

Улицы – настоящий лабиринт, сказала Клаудия. И она оказалась права, а инициалы мистера Боудича – его метки – уводили меня всё глубже. В Нью-Йорке имелась логика. В Чикаго имелась определённая часть логики. В Лилимаре не имелось никакой логики. Я представил, что таким, должно быть, был Лондон времён Шерлока Холмса и Джека Потрошителя (насколько я знаю, так оно и осталось). Некоторые улицы были широкими и обсажены голыми деревьями, которые не давали укрытия. Некоторые были узкими, а одна настолько тесная, что едва хватило места для трёхколёсника. На ней мы немного передохнули от дождя, поскольку двухэтажные дома нависали над улицей, почти соприкасаясь. Иногда попадались трамвайные провода, некоторые всё ещё висели без натяжки, но в основном они лежали на земле.

В одной витрине я увидел безголовый портновский манекен с шутовским колпаком и колокольчиками на шее, и ножом, воткнутым между грудей. Если это была чья-то шутка, то не смешная. Через час я уже понятия не имел, сколько сделал поворотов направо и налево. В какой-то момент я оказался в подземном переходе, где звук колёс велосипеда, катящегося по стоячей воде, отдавался эхом, похожим на приглушённые смешки: ха… хаа… хааа…

Некоторые из меток мистера Боудича, находившихся под открытым небом, настолько выцвели, что были едва различимы. Если я собьюсь с пути, мне придется вернуться на прежний курс и попытаться определить направление по трём шпилям, которые, как я полагал, высились над дворцом, но я не знал, получится ли. На протяжении долгих отрезков пути, здания, теснящиеся надо мной, полностью заслоняли дворец. Было легко представить, как я блуждаю по этим улицам до двойного колокольного звона… а затем до тройного вечернего… и потом начинаю беспокоиться из-за ночных стражей. Только в такой дождь и из-за постоянного кашля, я боялся, что Радар не доживёт до ночи.

Дважды я проходил мимо зияющих дыр, которые уходили вниз в темноту. От них веяло дурно пахнущими испарениями и доносилось что-то похожее на шепчущие голоса, о которых предупреждала Клаудия. Запах от второй дыры был сильнее, шёпот громче. Я отгонял от себя мысли о перепуганных жителях города, укрывающихся в огромных подземных бункерах и умирающих там, что было трудно сделать. Почти невозможно. Как невозможно было поверить, что эти голоса нечто иное, чем голоса их призраков.

Я не хотел оставаться здесь. Я хотел домой, в свой нормальный мир, где бестелесные голоса доносились только из моих ирподсов.

Я дошёл до угла, где на фонарном столбе виднелось что-то похожее на инициалы мистера Боудича или просто пятно застарелой крови. Я слез с трёхколёсника, чтобы посмотреть поближе. Да, это была его метка, но почти исчезнувшая. Я не решился вытереть влагу и грязь, опасаясь полностью уничтожить метку, поэтому наклонился так, что почти уткнулся в неё носом. Чёрточка буквы «А» указывала вправо, я был в этом уверен (почти уверен). Когда я сел на велосипед, Радар высунула голову из-под одеяла и заскулила. Один её глаз был залеплен слизью. Второй прищурен, но смотрел нам за спину. Я посмотрел в ту сторону и услышал шаги – в этот раз точно. И уловил мимолётное движение, может, какой-то части одежды – например, плаща – когда его владелец юркнул за угол в нескольких улицах от нас.

– Кто там? – позвал я, затем зажал рот ладонью.

«Тихо, веди себя тихо», повторял каждый, кого я встречал. Гораздо более низким голосом, почти шёпотом я добавил:

– Покажись. Если ты друг, я тоже могу быть другом.

Никто не показался. Я не сильно-то на это надеялся. Я уронил руку на рукоять револьвера мистера Боудича.

– Если ты не друг, у меня есть оружие, и я воспользуюсь им, если придётся. – Чистый блеф. О том, что стрелять нельзя, меня тоже предупреждали. И настойчиво. – Ты слышишь меня? Ради твоего же блага, незнакомец, я надеюсь на это.

Я изъяснялся не совсем, как обычно, и уже не в первый раз. Больше похоже на персонажа книги или фильма. Я почти ожидал, что произнесу: «Меня зовут Иниго Монтойя33. Ты убил моего отца. Приготовься к смерти».

Радар вновь закашлялась и её начала бить дрожь. Я снова забрался на велосипед и поехал в направлении, указанном последней стрелкой. Она привела меня на зигзагообразную улицу, вымощенную брусчаткой и по какой-то причине обставленную бочками, многие из которых были опрокинуты.

11

Я продолжал следовать за инициалами мистера Боудича,