– И ты мне ничем не помогаешь, – начала новый круг упреков Летиция.

– Я? – оторопел Роберт. – По-моему, я делаю все, что могу. Каждую свободную минуту, когда мне удается вырваться из дворца, я спешу провести с тобой.

– Не только со мной! Ты видишься еще с Дагласс Шеффилд и ее ребенком. Думаешь, я не знаю?

– Да, вижусь, – не стал отпираться Роберт. – Это не только ее ребенок. Это мой сын, которого я люблю. Или ты возьмешься отрицать мое право видеться с сыном?

– Я не собираюсь устраивать тебе сцены из-за твоего сына. Я готова, чтобы он жил в нашем доме. Даже готова стать ему матерью. Но я не хочу, чтобы ты продолжал видеться с леди Шеффилд.

Роберт понимал: состояние Летиции ему сейчас важнее визитов к Дагласс. Все нелепые требования жены он объяснял исключительно ее беременностью. Потом она сама будет удивляться, как могла говорить подобное. Однако сейчас лучше не давать ей лишних поводов для волнений. Успешное разрешение от бремени было очень важно для них обоих. Роберту стукнуло сорок шесть лет, и он нуждался в наследнике. Он очень обрадовался, когда Летиция предложила забрать к ним маленького Робина. Это было идеальным решением и говорило о щедром сердце его дорогой жены. Если Летиция готова воспитывать его сына, значит она по-настоящему любит его самого. Редкая женщина согласилась бы принять незаконного сына своего мужа и заменить мальчишке мать.

– Ты действительно готова взять сюда Робина? – спросил он, надеясь, что не ослышался. – При моем положении закон позволяет мне взять опеку над сыном. Ничего не обрадовало бы меня сильнее, чем вхождение Робина в нашу семью. Тогда мне не понадобится встречаться с леди Шеффилд и все мои визиты к ней прекратятся.

– Конечно, любовь моя. Я готова взять его сюда.

Успокоившаяся Летиция протянула мужу руки. Он шагнул в ее объятия, безмерно благодарный за столь простое решение ситуации, которая давно не давала ему покоя. Роберт вообще никогда не противился объятиям Летиции.

Летиция согласилась на последнюю встречу Роберта с Дагласс, дабы подвести все итоги. По его просьбе Дагласс с маленьким Робином приехали в Гринвичский дворец. Роберт встретил их у ворот. Его сопровождали двое слуг, которых он просил быть свидетелями.

Дагласс сразу отметила, что сегодня Роберт не поцеловал ее, как прежде, хотя тепло обнял малыша. Он повел их к скамейке, покрашенной в цвета королевского герба. Дагласс села и с нарастающим недовольством выслушала его краткую речь.

– Я освобождаю тебя от всех обязательств передо мной и ребенком, – сказал Роберт. – И предлагаю содержание в семьсот фунтов ежегодно. Ты же, со своей стороны, передашь мне права опеки над Робином.

Дагласс знала: рано или поздно такое непременно должно было случиться. И все равно не удержалась от слез.

– Нет, – прошептала она.

– Не торопись говорить «нет». Живя со мной, наш сын получит громадные преимущества. У него будут возможности, которых ты никогда ему не дашь. И потом, в свое время ты говорила, что отошлешь Робина ко мне.

– Нет! – уже тверже повторила Дагласс. – Он ведь и мой сын тоже!

– У тебя нет на него прав! – теряя терпение, закричал Роберт.

Малыш Робин испуганно глядел то на мать, то на отца и вот-вот собирался заплакать.

– Раньше ты сама предлагала мне взять ребенка, а теперь почему-то возражаешь.

Только присутствие сына не позволяло Роберту накричать на эту расфуфыренную дуру. Словно утверждая свое право, он посадил ребенка к себе на колени:

– Скажи, Робин, ты хочешь переехать жить ко мне? Я воспитаю тебя настоящим аристократом. У тебя будет много красивых игрушек и веселых развлечений.

– Да, сэр, – неуверенно пропищал мальчик.

Он знал, что его отец – приближенный самой королевы, человек знатный и могущественный, которого он немного побаивался. Роберт-младший любил Роберта-старшего больше, чем мать. Отец являлся к нему из интересного, волнующего мира, чего нельзя было сказать о матери, целыми днями занимавшейся вышиванием.

Увидев их вместе, Дагласс поняла: сына она потеряла.

– Хорошо. Он твой. Но ты должен выполнить одно условие: помочь мне найти мужа. Самой мне это сделать непросто.

Обрадованный Роберт был готов пообещать что угодно.

– Теперь, когда ты перестала упрямиться, мне будет проще это сделать. Согласись, ребенок бы тебе только мешал. А так перед тобой открывается неплохое будущее. Обещаю, я тебе непременно помогу.

У Роберта на примете уже имелся жених – овдовевший сэр Эдвард Стаффорд. Розетта Робсарт, его покойная жена, была родственницей Эми.

– Я очень рассчитываю на твою помощь. Надеюсь, ты позволишь мне иногда видеться с Робином, – сказала Дагласс, с грустью глядя на сына.

– Это можно устроить, – пообещал Роберт, зная, что ничего устраивать не станет.

Ему было немного больно лишать мальчишку матери. Возникли даже легкие угрызения совести, но Роберт тут же напомнил себе: скоро его сын войдет в возраст, когда мальчиков забирают из-под материнского крыла и передают учителям. А пока роль матери возьмет на себя Летиция. Дагласс не из тех, кто может целиком посвятить себя ребенку, поставив крест на собственной жизни. Если она выйдет замуж, Робин вообще окажется лишним. А живя с отцом, он получит и образование, и воспитание, и место в жизни.

– Спасибо, – холодно сказала Дагласс. – А когда я получу свое содержание?

– Первую часть уже сейчас, – ответил Роберт, подавая ей мешочек с золотыми монетами. – Со следующего месяца деньги тебе будет привозить мой доверенный человек. А теперь… – Роберт встал и взял сына за руку. – Робин, попрощайся с мамой.

– До свидания, мама, – все тем же неуверенным голоском пропищал ребенок.

Дагласс наклонилась над ним, обняла так, словно видела в последний раз, и принялась целовать. Потом вдруг отодвинула мальчишку от себя, встала и молча пошла прочь. Ни сын, ни его отец не должны видеть льющихся по ее щекам слез.

Робин быстро освоился в Лестер-Хаусе и теперь наслаждался интересной жизнью в просторном доме. Роберт баловал его, а Летиция изливала на мальчишку все свои подавленные материнские чувства. Она скучала по своим детям от графа Эссекса, особенно по старшему сыну, которого тоже звали Робертом, живому, подвижному мальчишке, превосходившему ее своеволием и порывистостью характера. Летиция часто думала, как живется ее детям под опекой лорда Бёрли. Но маленький Робин так ей понравился, что она боялась, как бы собственные дети не приревновали ее к чужому ребенку. Она часами просиживала с Робином, а ложась отдыхать, брала его к себе в постель, где читала книжки. Сын Роберта дарил ей немало радости, столь необходимой в последние месяцы беременности.

Летиция чуть ли не прыгала от счастья, когда Роберт объявил ей о повторной брачной церемонии, которая будет публичной, как она и хотела и как настаивал ее отец. Роберт понимал, что ему незачем портить отношения с тестем – сэром Фрэнсисом Ноллисом, честным человеком и убежденным протестантом. На свадебную церемонию в Уонстед съехалась вся родня Летиции. Со стороны Роберта были его брат Амброс и граф Пемброк. Торжество проходило очень весело. Елизавету наверняка хватил бы удар, если бы она увидела гостей, пьющих за здоровье Роберта и Летиции и предающихся чревоугодию за роскошным столом.