Даже если бы смены правительства не произошло, отправка экспедиционного корпуса не была предопределена и не соответствовала планам, которые Вильсон разработал в сотрудничестве с французским Генеральным штабом[781]. Это объяснялось тем, что, как мы видели, однозначное решение в пользу континентальных обязательств так и не было принято, а потому старые аргументы против этого немедленно всплыли снова, как только разразилась война. Флотские энтузиасты настаивали, как и всегда, что исход войны может решить одна морская сила[782]. Они также склонялись к тому, чтобы оставить часть войск или всю армию на родине, чтобы сохранить общественное спокойствие и предотвратить любое вторжение. Другие беспокоились, что даже шести дивизий (плюс одной кавалерийской дивизии) слишком мало, чтобы внести существенный вклад: кайзер не единственный сомневался, смогут ли “те несколько дивизий, которые [Британия] в состоянии выставить, значительно повлиять [на ход событий]”[783]. Разнились и мнения по вопросу о том, куда именно отправлять экспедиционный корпус и до какой степени отдавать его под французское командование[784]. Решение отправить всего четыре дивизии и одну кавалерийскую дивизию в Амьен, а не в Мобёж (как всегда намеревался Вильсон) было принято после двухдневных споров[785].

Оказало ли это – как утверждали сторонники такого решения и его последующие апологеты – решающее воздействие на исход войны?[786] Иногда высказывается мнение, что план Шлиффена провалился бы и без вмешательства британского экспедиционного корпуса, поскольку Мольтке сильно испортил его своими корректировками[787]. Возможно, французы сумели бы отбить немецкое наступление и без всякой поддержки, если бы сами сосредоточились на обороне, вместо того чтобы пытаться провести собственное наступление. Но они этого не сделали. Даже учитывая ошибки немцев, кажется вполне вероятным, что, несмотря на изначально хаотичное отступление и провал маневра в Остенде, присутствие британских войск при Ле-Като 26 августа и на Марне (6–9 сентября) действительно существенно снизило шансы Германии на победу[788]. К несчастью, корпус не смог добиться победы над Германией. После падения Антверпена и первой битвы при Ипре (20 октября – 22 ноября) стороны на Западном фронте зашли в кровавый тупик, из которого не смогут выбраться еще четыре года.

Война без БЭК

Если бы британский экспедиционный корпус так и не отправили на континент, Германия, без сомнения, выиграла бы войну. Даже если бы немцев удалось сдержать на Марне, в течение нескольких месяцев они почти наверняка преуспели бы в прорыве французской обороны, ведь ждать значительного британского подкрепления, которое Китченер начал формировать еще 10 августа, не приходилось[789]. Даже если бы БЭК все же был переброшен на континент, но в результате политического кризиса в Лондоне это случилось бы на неделю позже или войска отправили бы в другую точку, Мольтке все еще мог бы повторить триумф своего предшественника. По крайней мере, он бы не проявил такой готовности к отступлению на Эну. И что тогда? Несомненно, продолжились бы выступления в поддержку британского вмешательства с целью обуздания германских амбиций – особенно если бы премьер-министром стал Бонар Лоу. Но возможно бы было лишь вмешательство совершенно другого типа. Поражение французов сделало бы экспедиционный корпус бесполезным; если бы он все же был отправлен, вероятно, ему потребовалась бы эвакуация по типу Дюнкерка. Старые планы военно-морских чинов о высадке на побережье Германии тоже отправились бы в мусорную корзину. В ретроспективе кажется, что самым эффективным использованием армии стал бы какой-либо вариант Дарданелльской операции (особенно если бы Черчилль остался в Адмиралтействе, что случилось бы почти наверняка). Помимо этого опасного предприятия – которое, само собой, могло бы оказаться успешнее, если бы был доступен весь экспедиционный корпус, – Британия могла бы разве что использовать свою морскую мощь, чтобы развязать морскую войну с Германией, к которой всегда призывал Фишер: задерживать немецкие торговые суда, терроризировать нейтральные государства, торгующие с противником, и конфисковывать германские заморские активы.