стеклянными стенами дендрария нависают грозовые облака. Тучи спускаются так низко, что едва ли не касаются стеклянного потолка.

Как будто само небо спускается к нам.

Мои линии огня вспыхивают и бьются об установленную Лукасом броню, когда мы выходим из леса и приближаемся к плотной толпе магов на поляне.

В то же мгновение раскатисто грохочет гром.

Под стеклянным куполом на поляне всё готово для торжественного завтрака в честь церемонии скрепления брака. Алые украшения на столах призваны напомнить о потере девственности молодой супруги — эти гарднерийские традиции невыносимы!

Столы накрыты алыми скатертями, в центре каждого — ваза с красными розами. На железных подставках покачиваются красные же фонарики. Даже традиционные чёрные наряды, в которые облачились утром мы с Лукасом, украшены красной вышивкой, напоминающей о пролитой крови. На фоне серых облаков всё красное сияет лишь ярче.

Когда мы подходим, все встают нам навстречу и негромко хлопают в ладоши.

Встретившись взглядом с Фогелем, я ощущаю, как магический огонь вспыхивает под щитом Лукаса ещё жарче.

Фогель стоит перед небольшим алтарём из железного дерева, над которым проходила вчера наша церемония скрепления брака. Алтарь установили у западной прозрачной стены дендрария. За стеклом выстроилась целая армия солдат и военных драконов. Чёрные покорные рептилии неподвижны, будто демонические статуи.

Я перевожу взгляд на Тёмный Жезл в руке Фогеля.

Мой Жезл вдруг оживает и будто бы ритмично напевает что-то, слышное только мне сквозь лоскут ткани. Что-то происходит: сквозь меня устремляется поток силы, тонкий, будто шнур, — от моего Жезла через мои магические линии, потом через мою правую руку, которой я обычно держу волшебную палочку, и к Жезлу в руке Фогеля.

В следующее мгновение мой Жезл замирает, будто исчезая из этого мира, прячась от врага.

Тётя Вивиан и родственники Лукаса сидят за столом рядом с Фогелем. Чуть поодаль расположились, кажется, все члены Совета магов. А за ними стоит Фогель с двумя эмиссарами, четыре мага, привязанные к Фогелю невидимыми путами, и полукруг магов пятого уровня. Все они устремили на нас с Лукасом напряжённые взгляды.

Мне вдруг становится трудно дышать, страх хватает за горло.

Здесь много магов пятого уровня. Очень много. В три раза больше, чем вчера вечером.

В воздухе ощущаются мощные вибрации магии, как будто собирается ужасная буря. Но мне всё равно. Общее облако магии веет где-то рядом, однако установленный Лукасом щит надёжно защищает меня. Их сила не давит, как вчера, а будто бы жужжит в воздухе, словно стайка мошек.

С грохочущим сердцем я опускаю взгляд на чёрные камни, по которым мы идём к Фогелю, и крепче сжимаю руку Лукаса.

Гости вежливо аплодируют, пока мы не останавливаемся перед верховным магом. Я стою, не поднимая покорно опущенных глаз, сдерживая рвущееся из груди дыхание.

Магия Фогеля направлена на меня.

Я чувствую его Тёмный Жезл, его силу — она пульсирует размеренно и непрестанно, как морские волны.

Фогель явно скрылся за магическим щитом так же, как Лукас спрятал мои силы. Как бы мне хотелось уметь вот так уверенно и искусно работать с магией!

С такими знаниями я бы наверняка превзошла по силе всех магов в этом зале, кроме разве что самого Фогеля.

Осторожно подняв на мгновение глаза на родственников Лукаса, я встречаю лишь холодные взгляды, а вот тётя Вивиан триумфально сияет. Все смотрят на мою руку, крепко сжатую в руке Лукаса.

Жаркий румянец заливает мне лицо. Понятно, что они так пристально разглядывают! Линии у нас на запястьях. Проверяют, изменились ли узоры на наших ладонях и пальцах после прошедшей ночи.

От нового унижения мои магические линии неудержимо вспыхивают. Я будто кукла на выставке, на которую пришли поглазеть кто ни попадя.

Можно подумать, я их собственность.

Лукас крепче сжимает мою руку и поднимает её вверх, как того требуют правила. Снова раздаются аплодисменты, мужские голоса выкрикивают поздравления Лукасу. Для них я больше не личность. Для всех, кроме Лукаса, это я точно знаю. А Лукас ненавидит всё это едва ли не сильнее, чем я. Однако нельзя отрицать, что для магов я только инкубатор новых гарднерийцев. Я должна передать будущим детям наследие бабушки, её силу, и право на эту силу получила семья Греев, верная Маркусу Фогелю.

Лукас опускает наши сцепленные руки, и голоса стихают.

Фогель улыбается сначала мне, потом Лукасу, как будто ему невероятно радостно нас видеть. Он протягивает руку, и я позволяю ему взять меня за руку, пытаясь подавить вдруг охватившую меня дрожь. Его неожиданно тёплые пальцы смыкаются вокруг моего запястья, и я крепко держусь за Лукаса другой рукой.

Я расстроена и больше не пробую этого скрыть. Мои губы дрожат, дрожат и пальцы. Все наверняка сочтут меня подавленной и смущённой, ведь мне, такой невинной, открылось столько секретов в первую брачную ночь! Однако спрятать бурлящую в глубине души ярость не просто, особенно глядя, как пристально Фогель изучает новые тёмные узоры на моих руках.

Этот человек убил семью Дианы. А рядом с ним стоит и холодно разглядывает меня тётя Вивиан, убийца моего дорогого дяди Эдвина! Эти люди виноваты в том, что происходит в Гарднерии, отчего бегут на восток, в неизвестность, мои друзья. Из-за них и мне приходится бежать, не зная, что меня ждёт.

Огонь вспыхивает в моих магических линиях и снова наталкивается на щит Лукаса, однако на этот раз один особенно яростный язычок пламени пробивается наружу.

Губы Фогеля раздвигаются в злобной усмешке, как будто он чувствует мою огненную ярость. Верховный маг переводит взгляд на Лукаса и благосклонно ему кивает, не выпуская моей руки.

— Так, значит, ты сделал её своей супругой? — спрашивает Фогель.

Пламя гнева полыхает во мне, не пробиваясь наружу, хоть я и пытаюсь успокоиться.

— Да, — спокойно и уверенно отвечает Лукас.

— Её огненные линии очень сильны, — продолжает Фогель. — Ты ощутил в ней магию бабки?

— Да, — улыбается Лукас.

Фогель буравит меня острым взглядом, впиваясь ногтями мне в ладонь.

От неожиданной боли я вздрагиваю и судорожно втягиваю воздух — во мне вдруг прорастают тёмные, гибкие, будто змеи, ветви. Они тянутся ко мне, проникая сквозь пробивший щит язычок пламени. Я пригвождена к месту и ничего не могу сделать, не в силах прогнать Фогеля.

Он же, прищурившись, смотрит на меня холодными глазами так пронзительно, будто всё знает, и отзывает тёмные ветви. С видимым удовлетворением Фогель выпускает мою руку, и я наконец могу вдохнуть полной грудью, наполнить воздухом лёгкие, опустошённые его магией.

Вдруг Фогель прижимает к моей руке Тёмный Жезл, и