* * *

Квартира, как и весь дом, – старая панельная пятиэтажка – находилась в почти аварийном состоянии. На полу потертый и местами порванный линолеум вздымался холмами, словно рельефная карта боевых действий; грязно-серую поверхность низкого, давно не беленного потолка пересекали длинные, от угла до угла, извилистые трещины; поблекшие обои местами отошли, местами вспучились, а на некоторых углах были начисто содраны, очевидно, обитавшим здесь когда-то котом. Немногочисленная мебель была под стать жилью и завершала собой картину унылого запустения – пара пыльных продавленных кресел, кособокий диван, стол, поверхность которого еще хранила следы облезшего лака, и несколько старых, грубо сколоченных табуреток.

– Юлька, ты точно уверена, что на этой хате нас не вычислят?

Дашка с сомнением посмотрела на табуретку, смахнула с нее пыль и уселась за покрытый несвежей скатертью кухонный стол.

– Говорю же: подруга старинная, с детсада еще, за грека вышла, в Афины укатила, ключи оставила, попросила приглядеть за квартирой. Было бы еще за чем приглядывать. Это ее матери хата, мать померла, а сама-то Наталья здесь и не жила. Даже ремонт делать не стала, решила так продавать, – Юлька деловито достала из большой сумки бутылку портвейна, пару упаковок мясной нарезки и батон хлеба.

– Ну, чего стоите как неродные? – обратилась она к Артему и Денису, застывшим посередине крохотной кухни. – И так развернуться негде, табуретки вон есть, садитесь за стол. Не ваши хоромы, конечно, но уж чего есть. Зато здесь вас точно никто искать не станет. Жрать, небось, хотите?

Пока Денис открывал бутылку, Юлька шустро вскрыла нарезку, достала, ополоснула в раковине и поставила на стол четыре граненых стакана.

– Извините, бокалы не предлагаю, их тут сроду не водилось.

Деловитая суетливость и непривычное многословие Юльки явно не вязались с настроением остальной компании. Глядя на подругу, Артем решил, что за своей болтовней она скрывает растерянность и чувство вины, – ведь, если разобраться, именно Юлька изначально затеяла историю, приведшую их в это сомнительное убежище, именно она рассказала про делового мужика Филона, у которого можно хорошо и быстро заработать.

– Ну, чего? – Юлька первая подняла свой стакан. – Давайте за нас с вами и за хер с ними.

Артем открыл было рот, чтобы выдать в адрес раздражавшей своей показной беззаботностью подруги какую-то колкость, но, сдержавшись, сделал большой глоток и, отставив стакан, потянулся за приготовленными Юлькой бутербродами.

– А знаете, мне когда Наташка про квартиру эту рассказала и попросила приглядеть, я сначала подумала: вот класс, будем туда вчетвером забуриваться ночевать, комнаты как раз две, нормальное местечко, почти в центре города. А потом, когда в первый раз зашла…

– Слышь, Юль, хорош трещать, – поморщился Денис. – Надо решать, чего дальше делать.

– А чего тут решать? – сразу отозвался Артем. – Самим надо в ментовку идти. Помнится, кто-то говорил, – ткнул он рукой с недоеденным бутербродом в сторону Дениса. – «Наше дело – машину перегнать, нам заплатили – мы поехали, а если чего с машиной не так – мы вообще не при делах». Один хрен, долго не пробегаем, все равно повяжут рано или поздно.

– Так чего же ты тогда к ним не подошел, когда машины их у своего дома увидел? – ехидно поинтересовался Денис. – И идти никуда не надо, они сами к тебе приехали.

– Чего, чего, – буркнул Артем. – Откуда я знал, только ко мне приехали или тебя тоже замели? Предупредить хотел и вообще…

Он замолчал, взял стакан, с сомнением посмотрел на содержимое, безо всякого удовольствия сделал маленький глоток, и, с упреком взглянув на брата, добавил:

– Чувствовал ведь, что нехер лезть в мутные дела…

– Ох, какой чувствительный юноша у нас тут, – сразу, не дожидаясь прямого обвинения, взвился Денис. – Злые дяди его заставили, в поезд силой посадили, в машину затолкали. Дяди все за него решили, а у самого голова, только чтобы в нее есть.

– Ну хватит уже, – поспешила погасить начинающийся конфликт Дашка. – Чего теперь толку друг в друга тыкать? Короче, мальчики, я думаю, вам с родителями надо встретиться, объяснить все, папашки у вас крутые, сами много через чего прошли, наверняка придумают что-то.

– Ага, крутые, – зло усмехнулся Денис. – Особенно у меня – круче вареных яиц.

– Ну, ладно тебе… – Дашка поняла, что невольно задела за больное, с недавних пор Денис никогда не упоминал своего отца сам и быстро сворачивал тему, если это делал кто-то другой. – Ну, я Темкиного имела в виду. Надо ему все рассказать. Темке домой соваться нельзя – там наверняка пасут, давайте я позвоню или, вон, Юлька? А, Тем?

– Наверно, надо, – неохотно согласился Артем. – Блин, позорище-то какое. На криминал подписался как лошара конченый.

Стыдно было даже представить, как он, Артем – «уже не маленький мальчик, давно знающий, чего хочет от этого мира», – пренебрежительно отвергающий все предложения подключиться к отцовскому бизнесу, желающий сам построить свою жизнь и сам всего добиться, теперь придет к отцу и скажет: «Знаешь, пап, я тут решил немного заработать, не сообразил, куда меня тащат, влез в говно по уши, если сможешь – отмажь меня, пожалуйста, от тюрьмы». Он бы никогда на это не решился, будь ситуация не такой угрожающей. Но после опасного инцидента в пути, после ареста Филона, о котором сообщила переполошившаяся Юлька, после замеченных у дома полицейских и истеричного звонка матери Дениса, поведавшей сыну, что им интересуется Следственный комитет, стало понятно, что про свою самоуверенную гордость лучше на какое-то время забыть, поскольку теперь речь идет о реальной возможности основательно поломать свою еще толком не начавшуюся жизнь.

– Слушай, а ты уверена, что тебе можно звонить?.. – обращаясь к Юльке, Артем с надеждой смотрел на Дениса, словно надеясь, что тот развеет нахлынувшие сомнения. – Ну, в смысле, телефон могут прослушать или место определить. Звякнешь отцу, а через десять минут нас тут всех повяжут.

– Не сходи с ума, Тема, – усмехнулся Денис с показным равнодушием. – Девчонки тут вообще ни при чем, будут еще их телефоны слушать. Ты лучше вот что скажи: тебе батя не рассказывал, как они с моим и с дядей Марком в домике каком-то прятались, когда у них с бандюками местными рамсы какие-то вышли?

– Ну, говорил чего-то. Только я не особо понял, да и он в подробности не вдавался. Чего с бандюками делили – непонятно, где дом этот – тоже не сказал.

– Я так и думал, – снисходительно улыбнулся Денис, наполняя свой опустевший стакан. – Мой-то мне по пьяни все поподробней поведал. Как я «Макаров» у него в гараже нашел – ты уже знаешь. Это ведь с тех времен. Интересно будет