центр святых земель незамеченным, да ещё и прикончить одиннадцать лучших мастеров королевств. — покачал головой Этериас. — Но именно расследование произошедшего в храме привело сэра Горда к северным шаманам. Тогда он был ещё рыцарем. Сейчас стал королём. И он утверждает, что иерархи были убиты искусство смерти, и это он достоверно выяснил. Более того, от него же я узнал, что в ритуал призыва Отца было произведено вмешательство.

— Вмешательство? — поднял бровь лорд Бастиона.

— Кто-то подменил кристаллы памяти, что служат маяком для призыва создателя. — кивнул первосвященник. — А теперь посмотри на картину в целом, глядя на всё с моей стороны. Вмешательство в ритуал. Смерть всех иерархов. Странная аномалия на месте их смерти, восставшие из мёртвых тела и следы кровавого ритуала с жертвоприношениями в канализации под храмом. Кучки праха, что может создать лишь одно известное мне искусство. А теперь — ещё и смерть мастера Фидема и его странные указы. И он также умирает во время призыва отца, оставив за собой лишь горстку праха. Это все звенья одной цепи, не находишь?

Талион всерьёз задумался. Брешей в логике иерарха не было. Но всё же… Мастер Фидем был наставником юного наследника герцогства, и они хорошо знали друг друга.

— Я бы не назвал указы Фидема странными. Старик давно хотел реформировать церковь и считал многих из вас недостойными своего поста. — пристально посмотрел на Этериаса герцог, подкидывая в руке нож. — С такой точки зрения задача по вашему устранению уже не кажется безумием, верно?

— Возможно, и так. — легко согласился Инвиктус. — Если бы Отец хотел нашей смерти, Фидем и правда бы мог послать за головами тех, кто отказался исполнять подобный приказ убийц. Он всегда был фанатичен в своей вере… Быть может, я бы в такое поверил, но я лично был в центральном храме. Видел следы боя — почти незаметные, словно затёртые кем-то или чем-то. Я сражался с порождениями неведомого нам искусства, видел искажение и смертельную ловушку, где сотнями гибли стражники и гвардейцы Ренегона. Отец бы не сделал подобного, если бы хотел просто наказать нас.

— Это всё, что ты можешь сказать? — хмуро уточнил герцог.

— Нет. — чуть подумал, ответил Этериас. — Есть ещё кое-что. Когда я ездил в Ганатру, убеждать короля Горда возродить там церковь, случилась ещё одна вещь. Незадолго до переговоров с ним мне явилось странное создание… Своеобразный дух, похожий на живое воплощение стихии. Никогда не встречал подобного. Он пытался убедить меня в том, что я должен убить короля Ганатры.

— Он предложил верховному иерарху убить одного из королей? — брови герцога взметнулись ввысь. — Это же совершенная бессмыслица, если знать хоть что-то о церкви, которая всегда последовательно выступала против убийств.

— Верно. — кивнул Этериас. — Когда я попросил его обосновать причины подобного, он сказал, что король Горд станет причиной войны, и как следствие — множества бед. И, помимо этого, обвинил его в убийстве иерархов.

Герцог надолго замолчал, обдумывая услышанное.

— Это очень серьёзное обвинение. И не имеющее под собой никаких оснований. — наконец, заключил лорд Бастиона. — Во-первых, как простой рыцарь мог сделать подобное? Ведь тогда королём был Элион Ганатра. Во-вторых, зачем ему это? Нет никакого смысла убивать иерархов. Совершенно никакого. Бред какой-то, честно говоря. Он предоставил хоть какие-то доказательства?

— Он сказал, что готов передать мне воспоминания с доказательствами, если я открою ему свой разум. — хмыкнул Этериас.

— Это вообще возможно? — удивлённо уточнил Талион. — Передать воспоминания?

— Не знаю. — покачал головой верховный иерарх. — Никто из мастеров людей, вероятно, не умеет подобного. Я даже не уверен, что он имел в виду под “открытием разума.” Вероятно, отсутствие сопротивления, или, быть может, мы имеем какую-то заложенную Отцом природную защиту от подобного. Теоретически это может быть реальным: техники нейтраля, предназначенные для приручения животных, основываются на взаимной эмпатии. Если можно услышать или передать эмоции, быть может, и с воспоминаниями получиться. Но нам всем пока далеко до такого уровня.

— Но если можно передать воспоминания… — задумчиво протянул Талион.

— То можно и видоизменить их. — мрачно кивнул Этериас. — Да, мне тоже это пришло в голову. Ведь мы как-то успокаиваем животных, приручая их? Несомненно, это намного превосходит наши навыки, но тогда я испугался и отказался. Впрочем, окончательно меня убедило в том, что меня пытаются обмануть другое.

— Что именно? — живо заинтересовался герцог. В его глазах, уже не скрываясь, полыхало неподдельное любопытство.

— Я настроился на собеседника, пытаясь нащупать его эмоции. И словно провалился в бездну пустоты. Кем бы ни было то существо, похоже, оно вообще не способно испытывать какие-то эмоции, что свойственны живым существами. Лишь леденящая душу бездна равнодушия.

— И ты думаешь, что тоже самое могло произойти с мастером Фидемом. — медленно сказал Талион. — Кто-то явился к нему, внушил нужные мысли, а затем избавился от него, прежде чем тот понял, что произошло.

— Я не утверждаю, что всё было именно так. Меня там не было— пожал плечами иерарх. — Но такая возможность определенно есть. Кто-то убил иерархов, а с двумя выжившими по странному совпадению происходят подозрительные вещи. За этим определенно стоит чья-то злая воля, а не случайность.

— Тогда почему ты ещё жив? — внезапно спросил лорд Бастиона. — И Фидем, и другие иерархи погибли во время призыва Отца. Ты не пробовал сделать это самостоятельно?

— Пробовал. — вздохнул Этериас. — Каждый раз не получается. Такое чувство, что или я бьюсь в стену, либо зов просто приходиться в пустоту. Никакого результата. Я уже отчаялся пытаться. Думаю, кто-то просто пытается разорвать связь людей с создателем. И, похоже, ему это удалось, раз даже мне не удаётся ничего сделать.

Затем они замолчали, и Талион ещё долго сверлил своего собеседника пристальным взглядом. Усталый, сгорбившийся мастер в жалкой оборванной робе устало сидел на камнях, безучастно ожидая его вердикта. И как герцог ни старался, он при всём желании не мог увидеть в его словах лжи или ошибки.

Но если иерарх говорит правду… Это значит, что он, лорд Бастиона, всего лишь обманутый неведомыми силами преступник. Не воин Отца, исполняющий священной волю создателя, а