– Да, с вашим наставником мы были знакомы, – ответил Монкрейн. – Много лет назад. Я попросил его актеров прислать. Это вы и есть? Боги своей милостью коснулись ваших жалких каморрских душонок и даровали вам красноречие?

– Играть мы умеем, – заявила Сабета.

– Да неужели? Играть умеете и бесстрашны, как львы? Я иного общества не признаю. Я сам лев и среди львов обитаю! – Он обернулся к стражникам у двери. – Правда, ребята? Среди львов! Р-р-р-р-ра-р-р!

– Эй, потише там! – одернул его стражник.

– Вот видите – настоящие львы. А вы рычать умеете, деточки?

– При необходимости, – невозмутимо ответила Сабета.

– Гм. Удивительное дело. Вам лет-то сколько – шестнадцать, семнадцать? Совсем еще сопливые… Вот тебя, голубушка, на сцену, пожалуй, можно выпустить. Если волосы распустишь и титьки наружу выставишь, то, глядишь, зрители от скуки и не сомлеют. А ты… – Он уставился на Локка. – Тьфу, задохлик. Воробышек! Между ног фиговые зернышки, а не полновесные плоды, а туда же – актер! Вон, пух на щеках еще бритвы не знает… Чего ради вы сюда приперлись, а? Подбодрить меня решили? Да пошли вы в жопу!

Локк, кипя от негодования, с невероятным усилием воздержался от ответных (и бесполезных) оскорблений и заметил:

– Кроме нас, вам никто не поможет на свободу выбраться.

– А зачем мне сдалась эта ваша хваленая свобода? Мне и здесь неплохо: кормят, поят и кредиторы не докучают. Ну, отдам славному городу Эспаре руку… Так ведь невелика потеря – за долги с меня много больше стрясут.

– Как зовут вельможу, которого вы ударили? – спросила Сабета.

– Какая тебе разница? – завопил Монкрейн. – Вам что, от этого легче станет? УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА ВОСВОЯСИ!

– Эй, потише! – пригрозил стражник. – А то завтра в суд не на своих двоих пойдешь, а волоком потащат.

– Может, мне того и надобно, – заявил Монкрейн. – Давайте попробуем, а?

– Джасмер, – резко одернула его Сабета. – На меня посмотри, осел упрямый!

Монкрейн удивленно уставился на нее.

– Мне плевать, что ты о нас думаешь, – прошептала она. – Надеюсь, ты не забыл, кто такой наш наставник и какие люди за нами стоят. И если ты сейчас же не заткнешься, то мы… уйдем.

– Превосходно! – воскликнул Монкрейн. – Меня это вполне устраивает.

– Так вот, просидишь ты в этой башне свой год и один день, потом тебе руку отрубят и за ворота вышвырнут. И знаешь, кто тебя там встретит? Целая толпа разъяренных каморрцев, вот кто! Не мы вдвоем и даже не те трое, что сейчас ради тебя, межеумка, в этой поганой дыре торчат. Нет, встретят тебя злобные громилы, с которыми добром не договоришься, намнут бока, сунут в тесный ящик и повезут в Каморр. Так что тебе предстоит увлекательная десятидневная поездка. А потом…

– Погоди-ка… – начал Монкрейн.

– Ты, ссыкун, пораскинь своим скукоженным умишком, авось поймешь, что, кроме нас, других кредиторов у тебя нет. Ты кого об одолжении попросил? Нашего гарристу. Ты хоть представляешь, что это значит?

– Да…

– А по-моему, нет! Наш наставник пятерых человек тебе на помощь послал, чтобы тебя, дурака, из беды выручить. Все, что от тебя требуется, – обучить нас актерскому мастерству. Но ты, оглоед, по дурости решил, что обещание, данное гарристе, выполнять необязательно. Что ж, посидишь год в покое, фигляр безмозглый, а потом мы с тобой снова увидимся. Там и посчитаемся. Все, больше разговаривать нам не о чем. Пойдем, Лукацо.

Она отвернулась, и Локк, наградив Монкрейна кислой ухмылкой, последовал ее примеру.

– Стойте… – прошипел Монкрейн.

Сабета, не давая ему времени опомниться, с нажимом спросила:

– Как зовут вельможу, которого ты ударил?

– Булидаци, – ответил Монкрейн. – Барон Булидаци из палаццо Корсала.

– Почему ты его ударил?

– В подпитии был, – признался Монкрейн. – А он… Он на постоялый двор пришел, предложил мои долги выкупить и стать покровителем моей труппы.

– И за это ты ему в зубы дал? – ошеломленно переспросил Локк. – А нам, значит, сердце из груди вырвешь, если мы тебя отсюда вытащим?

– Булидаци – придурок! Надутый и чванный индюк! Щенок сопливый, не старше вас, а туда же – решил, что меня купить можно, как мебель в гостиную! Ему, видите ли, захотелось собственной труппой обзавестись! Да я актеров в труппу двадцать лет подбирал и в услужение ни к кому не пойду. Уж лучше в Плакучей Башне сгнию!

– Значит, чтобы труппу спасти, ты решил ему в морду дать? – изумилась Сабета.

– Да плевать ему на труппу! – сказал Монкрейн. – Труппа ему нужна, чтобы самолюбие пощекотать, чтобы перед расфуфыренными дурочками похваляться: мол, поглядите, какая у меня тонкая артистическая натура! Тоже мне, благодетель выискался! Щедрый он, видите ли… к девкам под юбки лазить. Нет, мне мое доброе имя дороже!

– Доброе имя… – с издевкой повторил Локк. – Между прочим, твои актеры тебя рады отдать диким зверям на растерзание!

– И я бы им помогла с превеликим удовольствием, – добавила Сабета. – Увы, к сожалению, нам тебя все равно придется отсюда вызволить. Ладно, посиди пока в темном каземате, держи язык за зубами.

– А завтра барон Булидаци отзовет свою жалобу из суда, – пообещал Локк.

– Что? Да ты, сопляк, хоть с ног до головы его оближи, он…

– Он тебя простит, – процедила Сабета, скрипнув зубами. – Потому что спасти тебя можно только так, и никак иначе. Ясно тебе? Значит, так оно и будет. А когда тебя выпустят, мы с тобой обсудим, что требуется для постановки «Республики воров».

– Ишь, как девчонка-то размечталась! – вздохнул Монкрейн. – Ладно, допустим, вы оба не в своем уме, но я-то пока еще не спятил!

– Тогда заткнись и делай, что велено, – сказала Сабета. – Кстати, меня зовут не девчонка, а Верена Галанте. А на сцене – Амадина.

– Эй, ты губу прежде времени не раскатывай! – рассмеялся Монкрейн. – Вот если вы чудом отыщете в Булидаци толику милосердия, тогда о ролях и поговорим.

– Все, на сегодня разговор окончен, – заявила Сабета. – Завтра продолжим.

5

– Слушай, если мы Монкрейна из тюрьмы вызволим, то придется его как-то приструнить, – озабоченно произнес Локк.

– Он сам себе первый враг, – сказала Сабета. – Но нам от этого не легче. Ладно, вот освободим его и ясно дадим понять, что без нашего позволения ему шагу не ступить.

– Кстати, а кто такая Амадина?

– Лучшая роль в «Республике воров», – усмехнулась Сабета.

– Ой, а я еще не читал…

– Так читай скорее, а то все хорошие роли разберут.

– Ты же всю дорогу пиесу эту из рук не выпускала!

– В труппе Монкрейна должны быть копии, ты у Дженоры попроси. Но сначала нам надо чудо подстроить.