class="p1">Мне нельзя было больше здесь оставаться. Я смешался с толпой и незаметно скрылся.

Ваган вздохнул, покачал головой и проговорил:

— Шпик и предатель редко умирает своей смертью.

— Так вот, до вечера я скрывался у знакомого духанщика, а потом вернулся к товарищам, рассказал им про смерть Титико.

Мы ушли в ту же ночь, но старика абхаза попросили, чтоб он через три дня повидал хозяина «Колхиды» и расспросил о Марии. Потом Бекве спустился с гор, но, оказывается, Эсванджия ничего не удалось узнать... Так мы и не напали на след Марии.

Потом Дата сам ходил в Сухуми, один, но и он вернулся ни с чем, измученный, удрученный.

Как-то один из пастухов, дежуривший у пешеходной тропы, привел к нам в шалаш двух незнакомых людей. Гости спросили Дата. Один из них передал ему письмо и сказал, что оно от Гергеда. Дата обрадованно схватил письмо, прочитал его и дружески поздоровался с пришельцами.

Они оказались сухумскими коммунистами-большевиками.

Гергеда, как я потом узнал, был неразлучным другом шкипера. Дата верил ему, как самому себе, и прислушивался к его словам. После побега Дата из тюрьмы абхазские большевики разыскивали их, но безрезультатно. Когда Гергеда и его товарищей освободили, они связались с большевистской организацией и продолжали поиски Дата, но тоже безуспешно. Потом Гергеда и остальных ребят арестовали снова. Накануне высылки в Советскую Россию Антону удалось передать товарищам-большевикам письмо для Дата. Они принесли его нам.

Я хорошо помню этих людей. Один из них был коренастый, пожилой рабочий тбилисских железнодорожных мастерских. Его звали «товарищ Спиридон». Держался он спокойно, уверенно, говорил толково, со знанием дела. Его товарищ, живой, верткий, как пастуший бич, абхаз лет двадцати пяти, слушал Спиридона с горящими глазами и во всем ему поддакивал. Вечером, когда пастухи согнали скот и собрались у костра, товарищ Спиридон сказал, что письмо письмом, но поднялись они к нам потому, что рассчитывают на нашу помощь в борьбе с меньшевиками. Товарищ Спиридон посоветовал нам связаться с пастухами близлежащих пастбищ, прощупать их настроения, привлечь на свою сторону и в нужный момент, когда настанет час восстания, выступить с оружием в руках, против меньшевиков.

В тот вечер гостей угостили на славу — телятиной, варенной в молоке, эларджи[16] и чачей.

Спать никому не хотелось. Всем интересно было побеседовать с гостями о России, о Ленине, о Красной Армии.

С того дня Дата как будто подменили. Он словно родился заново. Жажда деятельности охватила его с прежней силой. Упорно и настойчиво сколачивал он отряд, каждую неделю посылал связных в город, часто ходил на соседние пастбища и подолгу беседовал там с пастухами.

Ревком Абхазии поручил нам постепенно вооружить отряд. Нужно было организовать нападение на места, где могло быть снаряжение и оружие. Мы выбрали Очамчире. Начали готовиться. Дата отобрал двенадцать человек. «В таком деле большой отряд не нужен», и разделил их на три группы. В каждой назначил старшего. Сам Дата, Бекве, Шовкат и я входили в первую четверку.

Маленькие горные деревушки и пастбища соединялись с селением Нижняя Ажара одной-единственной дорогой. В Нижней Ажара находился милицейский пост. Появление двенадцати вооруженных всадников не могло остаться незамеченным. Чтобы не вызывать ненужных толков, Дата решил схитрить. Он остановил отряд у ворот одного дома, попросил у хозяина напиться. Пока пили воду, шепнул хозяину, что мы особоотрядчики и идем по следам Дата Букия. Тот ничего не ответил, только посмотрел хмуро. Можно было не сомневаться, что известие молниеносно разнесется по всему селению.

Мы разыскали комиссара, светловолосого худощавого молодого человека и вместе с ним пошли в канцелярию.

Дата бесцеремонно уселся за стол комиссара и потребовал председателя народного собрания. «Председатель уехал в отпуск», — сообщил комиссар. Дата задумался и немного погодя обратился к нему самому:

— Тогда ты напиши письмо на имя начальника Очамчирской милиции о том, что сегодня ночью по дороге в деревни Верди или Кодори появится Дата Букия. Бандита будут сопровождать десять вооруженных разбойников. Я хочу, чтобы начальник милиции имел наготове около тридцати человек. Сколько верст до Очамчире?

— Двенадцать, — сказал комиссар.

«Двенадцать верст мой отряд пройдет меньше, чем за час. За это время я буду знать, какой именно дорогой пойдут разбойники, и пошлю в Очамчире второго особоотрядчика за вспомогательными силами», — будто про себя прикидывал Дата, прохаживаясь взад и вперед по комнате. Комиссар молчал, ничего не понимая. Дата нахмурился и обратился к нему:

— Чего ждешь? Не видишь, что время не терпит?

— Вы бы сами написали... — робко попросил комиссар.

— Я? А какую печать поставлю я на бумаге? Я не таскаю с собой канцелярию.

Комиссар немного смутился.

— Об этом я не подумал... Сейчас...

Он выдвинул ящик стола, достал лист бумаги, обмакнул перо в чернила и выжидающе посмотрел на Дата. Тот спокойно начал: «Начальнику милиции города Очамчире. Малочисленный отряд нашей деревни устроил засаду банде Букия и...» Комиссар недоуменно взглянул на Дата, но тот, как ни в чем не бывало, продолжал диктовать: «...ожидает их появления. Каждую минуту ждем сведений о приближении Букия, о чем докладываю вам. Прошу срочно собрать двадцать вооруженных особоотрядчиков и по первому нашему зову поспешить на помощь». — Подпишитесь! — приказал Дата комиссару. Поставили печать, и один из наших ребят полетел в Очамчире. Комиссар извинился и попросил разрешения ненадолго уйти. Мы хорошо понимали, что беспокоит хлебосольного абхаза. Он быстро вернулся. С ним были два молодца, нагруженных едой и вином. Мы с удовольствием закусили вареным мясом, молочным сулгуни и тонко выпеченным мчади, запив все это вином «изабелла». После ужина Дата в сопровождении одного из ребят куда-то ушел. Вскоре вернулся и сообщил, что идти в Очамчире нужно по Кодорской дороге. Мы поблагодарили комиссара и отправились в путь.

Проехав каких-нибудь пять верст, повстречали своего посланца. Начальник очамчирской милиции с большой радостью принял наше послание и сообщил, что через час будет готов отряд в тридцать вооруженных бойцов.

Дата шел впереди, закутанный в бурку, вел под уздцы своего скакуна.

До города оставалось версты две. Дата остановился и подозвал к себе вооруженного абхаза:

— Сесирква, ты, кажется, хорошо знаешь, где находится управление милиции.

— На первом этаже здания особого отряда.

— Особого отряда?! Отлично!

Дата подозвал нас всех и попросил Сесирква:

— Если помнишь расположение комнат, входы и выходы, опиши, как можешь.

— Рядом с этим домом живет мой родной дядя, так что я знаю его, как свои пять пальцев, — спокойно