— Плохо, — возразил Дакоста, — но это не важно. Стаховски агрессивен, но у него, как бы это сказать… обостренное чувство справедливости, и он свято соблюдает все официальные и не официальные кодексы чести, о которых когда-либо слышал. Слишком противоречивая натура. Я не расстроился, когда вы его отчислили.

— Для ритуала имеет смысл, чья кровь в чаше? — уточнила я.

— Он не девственница, — улыбнулся Джулиан, — не некрещёный младенец и по генотипу не родственен летучим мышам, воронам и совам. Думаю, что Бетти права. Для ритуала нужна кровь и, возможно, живая, а более-менее незаметно взять её можно именно у крепкого молодого мужчины, который не рванёт с испугу в медотсек при первых же признаках недомогания. Правда, есть ещё один вариант.

— Какой?

— Возможно, использование его крови могло иметь какое-то влияние на него. Представляешь, если бы в бывшего пса войны вселился дух мерзавца, загубившего тысячи невинных?

— Так, наши действия по поводу отчисления сержанта Стаховски и уничтожению этой чёртовой чаши впредь не подлежат обсуждению, — отрезала я. — Пора приступать к подготовке второй фазы операции. И я хочу, чтоб, на сей раз, здесь не было никаких ловушек, секретов и стен с ушами. Ясно? Лейтенант Фелтон, доктор Дакоста, вы, кажется, рвались в бой и мечтали заниматься своими непосредственными обязанностями чародеев. Вам и флаг в руки. Лично проверьте весь звездолёт, каждый отсек, каждый закуток, каждый метр межстенных и межуровневых перекрытий, каждый кувшин, шкатулку, картину, ковёр, съёмные панели. Всё! Должно быть стерильно и прозрачно. Нам не нужны больше выстрелы в спину и секретные пассажиры. Я понятно объясняю?

— Понятно, — ответил Дакоста. Бетти серьёзно кивнула.

— Джулиан, когда можно будет поговорить с Таро?

— Сегодня к вечеру. Регенерация идёт нормально, так что я уже могу перевести его в палату.

— Рауль, Белый Волк, ещё раз поговорите с Окато, Долорес и близнецами. Нам нужна вся информация о Бете и этой шайке-лейке, которой они обладают. Может, нам удастся хоть в какой-то мере уравнять шансы.

— Вы о чём? — нахмурился Белый Волк.

— У них слишком много информации о нас, — озабочено произнесла я. — Тия хорошо осведомлена о корабле и об экипаже.

— И всё же ей известно не всё, — напомнил Хок. — Теперь мне начинает казаться разумным, что информацию о нас не передали на звездолёт. Так что у нас ещё есть чем их удивить. К тому же она не знает о том, что наши механики нашли возможность выйти из этого пространственного мешка.

— Боюсь, что об этом она знает, но она не знает, как это можно сделать. Козырей у нас не много, но они есть. Вот и постараемся их разыграть.

— Вы собираетесь играть в открытую? — уточнил Дакоста.

— Не исключено, — проговорила я. — И займитесь, наконец, своей непосредственной работой. Вы знаете достаточно, чтоб начать анализ этих древнееврейских символов, заклинаний, ритуалов и прочего антуража, который мы лицезрели в их городе. Вы же у нас специалист по магии.

— По-моему, я не единственный? — он покосился на Джулиана.

— У меня полно дел в медотсеке, — усмехнулся тот, — но, если понадобится помощь, обращайтесь.

Войдя вечером в светлую палату с окном, распахнутым в омытый дождём сад, где ветер раздувал лёгкие паруса белых занавесок, я поражённо замерла на пороге.

— Мне самой нужно будет найти время и поплавать между делом в регенерационном растворе, — проговорила я. — Таро, ты скинул лет пятьдесят! Так юн и хорош, что такая умудрённая горьким опытом женщина, как я, уже просто не может воспринимать тебя всерьёз.

— Странно, — ответил он, откладывая книгу на тумбочку, где стояла ваза с веткой цветущей сливы. — Мне казалось, что ты чаще смотришься в зеркало, и знаешь, что никакие растворы тебе не нужны. А я теперь хотя бы могу не страдать из-за осознания того, что стар, сед и у меня на лице появились морщины.

— Точно, — рассмеялась я, и села на постель у него в ногах, — никаких морщин! Хорош, как в школе!

Я бросила ему яблоко, он поймал его и тут же вонзил ровные белые зубы в красный плод.

— Ты серьёзно считала, что я был хорош в школе? — спросил он, прожевав. — Я думал, что я для тебя слишком узкоглазый.

— Ты был слишком опасным и непредсказуемым, а мне нужен был надёжный, ласковый и верный.

— Вот где я прокололся, — усмехнулся он.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как в первый день творения. С тревогой перебираю забытые знания, потому что если мой разум помолодел так же, как тело, я не вспомню даже классификацию спектральных классов звёзд.

— И как?

— Может, проэкзаменуешь?

— Не сейчас, — покачала головой я. — Позволь сперва порыться в твоей памяти на предмет обнаружения других сведений.

Он внимательно посмотрел на меня, потом обернулся к щитку на спинке кровати.

— Вечер, и убрать сквозняк.

Свет за окном начал постепенно тускнеть и занавески опали складками, напоминающими античные колонны. Лицо Таро из бело-розового медленно превращалось в нежно-оливковое, гладкое, как фарфор, без единой складочки, а глаза, слишком мудрые для столь юного лица, смотрели внимательно и задумчиво.

— Хочешь поговорить о планете?

— Не хочу. Возможно, и ты не хочешь, но выхода нет. Нам нужен максимум информации.

— Где мы сейчас?

— На другом конце звёздной системы.

— Хорошо, — кивнул он и посмотрел на яблоко в руке, потом, поднёс к лицу и вдохнул его аромат. — Чем дальше, тем лучше. Ты ведь собираешься вернуться туда?

— Да, — призналась я. — Можно сказать, что я уже послала вызов.

— Странно слышать от тебя такие слова.

— Я четырнадцать лет только тем и занималась, что искала противников, бросала вызов и… Мне казалось, что, если я вернусь во флот, всё будет иначе. Что бы ты сделал сейчас на моём месте?

— Я постарался бы вырваться из этой ловушки и вернуться домой.

— А те, кто остались здесь?

— Ты им не поможешь. Они верят, что счастливы. Пусть так и будет.

— А зло, которое зреет здесь в ожидании возможности выплеснуться наружу?

— Пусть этим занимаются профессионалы. Нужно поставить Землю в известность о том, что здесь происходит. Предупреждён, значит, вооружён.

Я помолчала. Из окна очень натурально тянуло легкой прохладой, и доносилось пение цикад.

— Я так не могу, — вздохнула я.

— Я понимаю, — кивнул он и положил яблоко рядом с книгой. — Но, честно говоря, я не знаю, как можно справиться со всем этим, даже имея такой супермощный корабль, как у вас.

— У нас есть надёжная защита, нашей огневой мощи достаточно, чтоб разнести планету ко всем чертям, и к тому же у нас есть люди, обладающие очень необычными способностями. Что есть у них?