вытягиваю еще несколько со своей куртки, затем поспешно оцениваю свое состояние. Живот побаливает, ребра тоже. В ушах звенит, а в голове такое ощущение, будто на ней растет сразу несколько шишек. Но я в порядке. Я относительно уверена, что у меня ничего не сломано и все части тела на месте. В конце концов, это уже неплохо.

Кево, который обогнул машину, чтобы помочь Матео, снова подходит ко мне. Почти рефлекторно я хватаю его за руку, пока мы осматриваемся на месте. Уже темно, но света уличных фонарей, стоящих вокруг, достаточно, чтобы сориентироваться. Что бы ни сбило нас с дороги, этого больше нет. Это выглядело как человек, но я не могу себе представить, чтобы кто-то – пусть даже представитель сезонного сообщества – был способен сотворить что-то подобное, не причинив себе вреда. Однако мне не раз доказывали, что я пугающе мало знаю о силах сезонных семей.

Как только я собираюсь повернуться к Матео и спросить его про телефон, я слышу тихое «хлоп». На самом деле я даже не должна была услышать этого звука, ведь даже шум моего дыхания мог заглушить его. В замешательстве замираю – и вскрикиваю, когда мой взгляд падает на Матео. Его глаза расширены, лицо кажется еще бледнее, чем несколько минут назад. Он открывает рот, но не издает ни звука. Только струйка крови сочится из уголка его рта и стекает по подбородку со странным булькающим звуком.

Битва

Я прыгаю вперед, вытянув руки, когда колени Матео подкашиваются. Совершенно ошеломленная, я хватаю его за плечи и пытаюсь удержать в вертикальном положении, но вместо этого просто опускаюсь на землю вместе с ним. Мой взгляд в панике мечется по его телу, но я ничего не вижу. Его висок еще кровоточит, но рана не выглядит серьезной, к тому же еще несколько минут назад с ним было все в порядке!

Кево тут же оказывается рядом со мной, отталкивая мои руки и позволяя Матео сползти на землю.

– Что случилось? – спрашивает он.

Когда Матео не отвечает, Кево берет его за подбородок и поворачивает лицо мужчины так, чтобы он смотрел на нас. Нет, чтобы он мог посмотреть на нас. Потому что глаза Матео открыты, но он на нас не смотрит. Он смотрит в пространство.

– Матео! – кричу я в панике и хватаюсь за воротник его джемпера, чтобы… я не знаю. Может быть, чтобы встряхнуть его. Я не позволю этому случиться. Я видела, как умирала моя мама, и я ничего не могла с этим поделать. Я не позволю такому случиться снова. Больше никаких смертей. Я должна… Я должна что-то сделать. – Нам нужен Анатолий! – кричу я, сама не зная, к кому обращаюсь. Голова идет кругом, мысли путаются, горло мучительно сжимается. – Он должен помочь ему. Он может…

Оставшаяся часть моей фразы теряется в громком хлопке взрыва, когда дверь машины рядом с нами чуть не взрывается. Я отступаю назад и в недоумении смотрю на дыру размером с кулак в черном металлическом листе. Затем раздается еще один хлопок, прямо рядом с моими ногами. Тротуарный камень разлетается вдребезги, и от удара, кажется, вибрирует все мое тело.

Я еще не успеваю понять, что происходит, а Кево уже хватает меня за запястье и тянет вверх. Я спотыкаюсь, едва не падаю, но в последний момент умудряюсь сохранить равновесие. Кево тянет меня за собой, но я сопротивляюсь:

– Что ты делаешь?

Он бросает на меня дикий взгляд и лихорадочно озирается по сторонам:

– Мы должны выбираться отсюда!

– Но Матео…

– Мы уже ничего не сможем для него сделать! – рычит Кево, снова дергая меня за руку. На этот раз позволяю ему потащить меня за собой. – Это выстрелы, Блум! Я не вижу, откуда стреляют. Нам нужно укрыться, иначе мы закончим, как он!

Из груди рвутся рыдания, но я больше не протестую. Вместо этого я бегу сквозь холодную ночь к домам, заставляя себя не оборачиваться на Матео. Матео – мой друг. Я не всегда это понимала, но ни за что не хочу оставить его лежать одного на холодном асфальте. Я хочу… Я и сама не знаю, чего хочу.

Снова раздается выстрел, но и на этот раз нам везет. Я вскрикиваю, когда стекло в окне разбивается, а пуля отскакивает куда-то внутрь маленького кафе. Мои пальцы цепляются за руку Кево, сердце бешено колотится в груди. С каждым вдохом горло от ледяного воздуха болит все сильнее. Краем сознания я замечаю, что с каждым шагом мое тело извлекает энергию из камня под ногами. Я сжимаю свободную руку в кулак. Кто бы ни был ответственен за то, что случилось, он скоро пожалеет, что приехал в этот проклятый город.

Вдалеке слышится вой сирен, когда Кево внезапно сворачивает и утаскивает меня в маленький переулок, подальше от линии огня. Здесь еще темнее, и моим глазам нужно время, чтобы приспособиться к новым условиям освещения. Однако, когда мой взгляд фокусируется, я едва не содрогаюсь. В конце переулка становится видна широкая улица, которая, в отличие от той, что находится позади нас, далеко не пустынна. Приглушенный рев прорывается сквозь звон в ушах, когда я смотрю на сцену боя далеко впереди.

– Кево, – шепчу я, не зная, слышит ли он меня.

– Вижу.

Я стою в оцепенении, пока мой мозг пытается сложить кусочки головоломки воедино. Там, в конце переулка, сплошной хаос. Я вижу только небольшую часть сцены, но, похоже, там сражается не менее двух десятков человек.

– Как это возможно? – спрашиваю я, глядя на Кево, который выглядит гораздо бледнее, чем несколько минут назад. – Сбежало ведь лишь несколько повстанцев. Кто это?

Кево тяжело сглатывает. Рука, которой он все еще держит мою, напрягается.

– Я не знаю. Возможно, Кеннет вызвал подкрепление, но… – Он не заканчивает свою фразу, но этого и не требуется. Я знаю, о чем он думает. Это не драка. Это война.

Лишь небывалым усилием воли я подавляю дрожь. Оглядываюсь через плечо, но ничего не вижу. Кто бы ни стрелял в нас, он остановился.

– Мы должны им помочь.

Кево кивает, затем тяжело выдыхает. Вместо ответа он разворачивает меня лицом к себе, обхватывает руками мою талию и резко приподнимает меня вверх. Все происходит так быстро, что у меня почти нет шанса протестовать, даже если бы я захотела. Не раздумывая, беру лицо Кево в свои руки и целую его.

На этот раз это не романтический поцелуй, в нем нет ни облегчения, ни улыбки.