— Быстро на выход! — приказала я, пользуясь короткой передышкой.

Для убедительности метнула в Лампадарио его сумку, до отказа набитую пергаментами. Дважды просить Куиджи было не нужно, он рванул, что было сил, забыв о торчащем в стене мече. Записи исследований, по его мнению, были важнее.

Собратья распоротого гразекровки тоже среагировали на мой приказ и прыгнули сзади, сдирая Карнеум и утаскивая его подальше.

Я попыталась поймать удаляющийся лук, но пальцы схватили пустоту. Кряхт! Возможно, какие-то зачатки мозга у икша всё же имелись.

— Sol del bretx venie, — предприняла я отчаянную попытку воззвать к Ревду. — Eman miсhi'tum del Rewd.

Заклинание не сработало. Из жадности я потратила всю магическую память на выкорчевку кроуницколя из недр пещеры, и сейчас корила себя за глупость. Минерал, который должен был принести нам очередную прибыль, мог стать причиной смерти.

Нед всё ещё барахтался на земле, пытаясь ладонями раздавить безмозглый череп и уворачиваясь от длинного языка, что уже лизал его отросшую щетину. Кажется, ему даже и в голову не пришло воспользоваться магией.

Из узкого прохода показался Мон, которому я приказала сидеть тихо и не высовываться до окончания драки. В бою толку от целителя было ещё меньше, чем от психа. Ретивый почитатель Девейны боялся не самих икша, а причинить им вред, как бы это абсурдно не звучало.

Монтгомери несмело оттащил одного уродца от Неда, секунду держал его на руках, как ребёнка, соображая, что же делать дальше. Решение подсказал сам икша: с аппетитом вгрызся в плоть Мона, едва не выдирая кусок его живота. Целитель зажмурился и с силой стукнул мелкого зубастика об землю. Тот дёрнулся пару раз и затих.

В глубине пещеры мелькнули фиолетовые вспышки. Плохо.

Убедившись, что банда справляется, я перекинула Кааса в другую, ещё не такую скользкую от крови икша руку, и двинулась вдоль стены. Нужно было вернуть Карнеум.

Метнула кинжал в одного из трёх выбегающих из темноты чудищ и попала очень удачно — ровно в середину зубастой башки. Бегом кинулась следом, схватилась за рукоять. К несчастью, вытащить быстро Кааса не получилось: он застрял в кости и не желал поддаваться на радость уже жующим мои сапоги грязекровкам. Пару раз дёрнув клинок, я оставила попытки освободить его и достала стрелы из колчана — по одной в каждую руку. Не думая, замахнулась и с силой вогнала древко в сморщенное тельце по самое оперение, и сразу — следующее. Зазубренные наконечники распарывали кожу ладоней, пока я один за одним втыкала их в икша, не желающих подыхать от колотых ран. Израненные руки неприятно защипало от ядовитой коричневой крови, но уродцы, наконец, обмякли.

Я поднялась, вытерла ладони о стену. Фиолетовые вспышки хорошо осветили помещение, и я разглядела кровавые следы на сыром камне. Да сколько можно?!

— Помоги Комдору, Мон! — крикнула я как можно громче, привлекая внимание.

Пятеро новых грязекровок, что намеревались присоединиться к пожиранию Неда, подпрыгнули и с готовностью ринулись на меня. Мерзкое клацанье челюстей приближалось с невероятной скоростью. К счастью, я всё-таки успела вытащить Кааса и отступить в глубь пещеры.

Краем глаза заметила, как целитель поднял Неда и подставил ему плечо. Комдор, было, ринулся за мной, но припал на одну ногу и зашипел от боли.

— Ждите на выходе, — я взобралась на скальный выступ, оттолкнулась и перепрыгнула надвигающуюся группу. — Не смейте возвращаться!

Новых вспышек видно не было, и за мной бежали только пять скрюченных тел. Видимо, эти уродцы решили, что смогут впятером справиться с улепётывающей едой. Я завела их поглубже в пещеру, позволяя друзьям вырваться на свободу. Света икша не боялись, но из шахт выходили неохотно и явно не любили снег. Сердце бешено колотилось, от частого дыхания уже драло горло.

Забегать слишком глубоко в шахты было плохой идеей — в недрах встречались мелкие группы грязекровок, с которыми мы обычно легко справлялись. Но сегодня что-то пошло не так, и даже пара новых голодных преследователей значительно бы ухудшили моё положение.

Я увернулась от свисающей сосульки, обогнула кристальный выступ и поняла, что попала в ловушку. Передо мной был тупик, даже отдалённо не напоминающий пещерный зал, только узкий провал с прослойками минералов в стенах. Некстати вспомнились окаменелые рептилии…

— Ну давайте, твари, — я резко развернулась, надеясь напугать решительностью икша.

Само собой, твари были слишком тупыми, чтобы уловить угрозу в моём голосе, а видеть они меня просто не могли, поэтому ни на мгновение не задержались у входа.

Первый напоролся на Кааса сам, словно только за этим и приблизился. Со втором тоже не возникло проблем, — я успела всадить остриё в раскрытую пасть, и этого хватило, чтобы угомонить вечный голод. К сожалению, мой азартный запал закончился, и третий икша всё никак не хотел подыхать, с несвойственной для зубастика ловкостью уворачиваясь от каждого удара. Может, он был особенно сообразительным, но, скорее всего, я просто сильно устала. Оставшиеся двое уродцев повисли на мне, и я буквально рухнула, как мешок с картошкой, поскользнувшись на липкой крови.

Схватила свободной рукой ногу икша и откинула его подальше, стараясь посильнее жахнуть о торчащий хрупкий кристалл. Помогло ненадолго, уродец быстро вернулся и сиганул сверху, клацнул челюстями у моей щеки. В ушах зазвенело, перед глазами мелькнули острые зубы, я попыталась позвать на помощь, но только глухо засипела. Схватила тварь за горло, но пустая магическая память очень невовремя дала о себе знать слабостью во всем теле. Резкая боль пронзила предплечье, и сознание помутнело.

Зря всё-таки я отправила банду к выходу. И зря не зашла к Джеру перед вылазкой… Может, никогда его больше не увижу.

Не разибрая пространства и оберегая глаза, я слепо махала оружием, надеясь на удачу. «Давай, Каас», — молила я, рассчитывая не то на случайное попадание кинжала, не то на сверхъестественную помощь мёртвого друга.

Когда мир приобрёл чёткость, я увидела огромную пасть, раскрытую прямо у моего горла. Дёрнула повреждённой рукой, чтобы закрыться, но она отказалась слушаться, угодив в крепкие тиски. Троллье дерьмо!

Я зажмурилась и глотнула побольше воздуха, как перед погружением в глубину. Не успела ни выдохнуть, ни застонать, ни подумать о происходящем. Короткий свист — и острые зубы мягко и как-то нежно скользнули по черному пауку, словно икша хотел меня поцеловать.

«Это всё», — оформилась короткая мысль, и я застыла.

Попыталась отрешиться от грядущей боли.

Странно, но я совсем не боялась. Даже жаль… Хотелось напомнить о себе ментору ещё разок. Увидеть мозайку счастливых моментов и подумать о том лучшем, что со мной случалось. И посмеяться в лицо уже не опасности, а самой смерти.

Медленные секунды сменяли друг друга.

Боли не было, и жизнь всё никак не проносилась перед глазами. Образ Джера закрывался кровавыми кругами и бешеным ритмом сердца, и даже раскаяние в отважной глупости запаздывало. Я бы решила, что остановилось само время, но липкая слюна текла шее, и это нестерпимо щекотное ощущение было главным и единственным, что меня беспокоило.