набивайте себе цену, Теличко. Рассказывайте! — гауптман вернулся на стул, раздражённо теребя спичечный коробок.

— Так я же и говорю. Что всей информации о резиденте у меня нет. Тот, кто должен передать мне документы, знает меня в лицо. А я его нет. Мне известно лишь только, что этот человек находится в близком окружении вашего приятеля Иоганна Вильчека и ещё как-то связан с той женщиной, с которой вы приезжали тогда вразрез. Во время аварии с вагонеткой. Кажется, её фамилия Шерман.

— Астрид?! — вскинул брови гауптман, — при чём здесь племянница Иоганна, которая служит в секретариате филиала Тодта? Ну! Говори!

— Не знаю, господин гауптман! Честно. При инструктаже перед заброской мне говорили, что её используют «втёмную». Тот самый резидент, что должен передать мне важные документы. И ещё это как-то связано со штаб-квартирой организации Тодта в Висбадене и деятельностью сети нашей агентуры в Европе. В вашем ведомстве их группу ещё называют «Красной капеллой» или «Красным оркестром» … — кушай, дядюшка Кригер весь этот наваристый суп с клёцками. Кушай, не обляпайся! Гляди, не кончи в галифе от избытка чувств. Я тебе ещё и не такого накидаю. Всё равно этих ребят сейчас берёт в оборот гестапо по всей Европе. Но не слышать о них Отто не мог. И наживку глотает прямо на глазах. Вон как впалые щёки зарумянились.

— Что-о-о?! — взревел Кригер, снова вскакивая и роняя стул. Он рванулся ко мне и сгрёб за грудки, попытавшись встряхнуть. Не особенно получилось, но гауптман не обратил на это внимание. Разговор шёл на немецком и я, похоже, не совсем точно перевёл идиому «использовать втёмную» по отношению к Шерман. Вот дядюшка и разволновался. Не дай бог Кондратий хватит. Неужто гауптман неровно дышит к блондиночке?

— Я хотел уточнить, что фрау Шерман используют без её ведома! — я импровизировал, чувствуя, что скольжу по самой грани. Но ведь я сам видел её у машины с папкой документов. Почему бы среди них не быть и секретным? Она к тому же ещё и племянница герра Вильчека. Типа со значком «Золотого фазана» на лацкане. Да и лацкан у иоганнового пиджака из такого материала, что явно пошит не в заштатном городишке. Столичным лоском от приятеля Кригера разит на километр. И если интуиция меня не подводит, то и сам гауптман непростой офицер. И мундирчик его также построен не в заштатном офицерском ателье. Сигаретки-то, гляди-ка, смолит американские, не эрзац-дерьмо какое-нибудь. Да и с чего бы лагерному капитану, пусть и из абвера, водиться с денежным мешком? А тому держать в таком месте, как Зеештадт, симпатичную племянницу? Кусочки пазла если и не складывались в чёткую картину, всё равно позволяли мне придавать достоверности моей шпионской легенде. И использовать против Кригера. Осталось как-то выяснить, где сейчас конкретно господин Вильчек, а главное, где его племянница?

— Дальше! — Кригер отпустил меня, но на стул не вернулся, облокотился задом на столешницу, слегка наклонившись ко мне.

Теперь осторожнее, Гавр. Вступаю на тонкий лёд. Если его осведомитель из близких к подполью людей, а это уже не вызывает сомнения, вся конспирация Краснова с Добряковым насчёт моей личности полетела коту под хвост! Значит, стоит «колоться» максимально близко к истинному положению вещей.

— Господин гауптман, согласно плану, я должен был бежать с группой пленных завтра рано утром на одном из грузовых автомобилей. С рассветом мы должны были достигнуть Зеештадта и ждать на въезде в посёлок администрации. Там назначена встреча с резидентом.

— Странно… Офис Иоганна с племянницей расположен в пригороде Мост, а от него до Зеештадта почти час езды. Вы хотите убедить меня, что резидент станет рисковать и продвигаться по ночным дорогам рейха…

— Простите, герр Кригер, — внутренне я уже ликовал: ещё немного и месторасположение Демиурга почти у меня в кармане! — но резидент вполне может ожидать мою группу с вечера. Мы же не знаем, кто он и какую должность занимает. Возможно, у него есть спецпропуск на охраняемый объект.

— Хм. Не лишено логики, Теличко, очень может быть, — гауптман на секунду задумался, — и всё же, я полагаю, вы хитрите, Пэтэр. Наверняка хотите убедить меня в том, что без вас нам резидента не взять. Ведь на явке придётся предъявить вашу личность. Это понятно. Торговаться за жизнь… К тому же мы находимся в жестоком цейтноте! Подготовить операцию захвата с моими резервами за такое время почти нереально. Вы не договариваете, Петер, я это чувствую! Пожалуй, общение с Гельмутом станет более эффективным… — с каждой произнесённой гауптманом фразой я отчётливо понимал, что Кригер точно решил обойтись жёстким вариантом. Некогда было думать, что меня выдало и где я просчитался. Следовало действовать на опережение.

Для активных действий не хватало небольшого толчка, какой-то детали. А я всё тянул и тянул, надеясь на менее сложный сценарий. И тут неожиданно раздался короткий стук, дверь кабинета распахнулась:

— Господин капитан! По вашему приказанию машина заправлена и подготовлена к выезду. Мне остаться ночевать в дежурке? — я скосил левым глазом на стоявшего навытяжку щуплого водителя Кригера.

— Курт, вечно вы со своими докладами…не вовремя. Идите и ждите приказа!

Всё, на раскачку и раздумья времени больше нет! Если не гауптман, то уж этот щуплый гефрайтер мне про гнёздышко Иоганна Вильчека всё дорасскажет, а то и покажет. Надо только вырубать их обоих поаккуратнее.

В голове молнией пронёсся запоздалый вопрос: «Закрыл двери за собой гефрайтер, или нет?!»

Чего уж теперь-то беспокоиться? Юстас — Алексу!

И время с пространством вновь почти остановились. Первой самой сложной мишени — стоявшему за моей спиной автоматчику следовало уделить чуть больше внимания: вставая со стула и одновременно разворачиваясь, я без всяческих ухищрений резко ударил его пальцами в гортань. Снизу вверх, прямо под ремешок каски.

Привычное ускорение нейротрона сделало обычный удар безусловно смертельным. Сломанные хрящи, перебитый позвоночник — охранник стал валиться на стену, будучи уже мёртвым. Осталось лишь слегка сопроводить его к полу, придержав за портупею.

Немедленный разворот к столу: гауптман и гефрайтер успели лишь только начать удивляться. Распахнувшийся рот гефрайтера и расширившиеся зрачки Кригера — последнее, что зафиксировал мой мозгу. На этот раз всё прошло гораздо труднее. Удар кулаком по затылку водителя я старался сдержать, следующим движением усаживая его на своё место на стуле.

И чуть не опоздал: гауптман уже расстёгивал клапан поясной кобуры. Ему бы кричать: «Алярм!» или пошуметь как-нибудь. Похоже, офицерская гордость и недооценка противника сыграли с гауптманом злую шутку.

Контрразведчику от моего кулака досталось по темечку. Выходя из ускоренного режима и окинув быстрым взглядом натюрморт