«Таким людям должны сниться дурные сны, когда они спят вечным сном», — сказал он себе.

Но не долго бодрствовал он и думал о своей жертве и о своем преступлении. Он много пил в Клеведоне и провел весь день на воздухе и на ногах, от чего отвык в последнее время. Размышления его мало-помалу превратились в ряд бессвязных мыслей, и когда кингсберийские церковные часы пробили половину двенадцатого, он уже спал спокойным сном младенца.

Странное чувство овладело им, когда он проснулся на следующее утро, вскоре после восхода солнца, и оглянув яркоосвещенную комнату, мгновенно вспомнил событие прошлой ночи. Сцена в лесу предстала пред ним со всеми своими ужасными подробностями, но он не почувствовал ни малейшего раскаяния. Ему стало только немного жаль молодой, красивой женщины, так мужественно отстаивавшей своего мужа. Его собственное положение не внушало ему ни малейшей тревоги. В память о своей дочери он готов был искупить свое мщение хоть позорною смертью на висилице.

Было только пять часов, когда он сошел вниз и вышел в сад. Буши, утомленные вчерашними треволнениями, еще спали.

«Я наслушаюсь вдоволь об убийстве, когда мистрис Буш встанет», — сказал он себе и начал ходить в ожидании по саду, куря трубку и поглядывая время от времени на окно кухни. Но прошло часа полтора прежде чем отворились ставни, и в одном из окон, повитых плющом, показалась его экономка.

— А вы проспали сегодня, мистрис Буш, — сказал Редмайн, подходя по лугу к растворенному окну.

— Проспала, мистер Редмайн! — воскликнула она.

— Я глаз не смыкала всю ночь, и удивляюсь, как я могла встать с постели. Я до сих пор дрожу как в лихорадке. И это не от расстройства желудка, потому что я ела и пила вчера очень умеренно, а Буш был трезв как судья и плакал от умиления, когда мы пили здоровье сэра Френсиса. Нет, мистер Редмайн, не угощение перевернуло все наши внутренности, а ужасная смерть бедного джентльмена, о которой мы узнали лишь только начался фейерверк.

— Какого джентльмена? Что вы хотите сказать?

— Может ли быть, чтобы вы ничего не знали, мистер Редмайн? Мой муж видел вас, когда вы выходили из палатки арендаторов, и мы были очень обрадованы, что вы передумали и решились повеселиться подобно другим.

— Да, мне неожиданно пришла фантазия пойти на праздник, но я чувствовал себя там как рыба, вынутая из воды, и вскоре после обеда ушел домой.

— Так вы действительно ничего не знаете? — воскликнула мистрис Буш, вытаращив на него глаза.

— Чего не знаю?

— Вы не слыхали, что один из джентльменов был убит возле каменной беседки.

— Джентльмен был убит, — повторил Редмайн смело. — Это любопытно.

— Любопытно, мистер Редмайн? Это ужасно. Говорят, что он умер мгновенно, и никто не знает, кто убил и за что. Может быть, из ревности. Он ухаживал весь день за вертлявою дочерью Бонда, а у нее столько же поклонников, сколько пальцев на руках и на ногах. Бедная жена его, говорят, упала как мертвая, когда его принесли на террасу, где она была с другими гостями.

— Бедная, — сказал Редмайн задумчиво. — Мне очень жаль леди Клеведон.

— Леди Клеведон! — воскликнула мистрис Буш с изумлением. — Да, ей, конечно, тоже тяжело. Траур, похороны и все тому подобное и при таком множестве гостей, и случилось это в день рождения сэра Френсиса.

— Да, в день его рождения, — повторил Редмайн со злым смехом. — Желал бы я знать предчувствовал ли он, делая столько шума по поводу дня своего рождения, что это его последний день.

— Последний, мистер Редмайн? Что это значит? Вы, может быть, хотите сказать, что он уже не будет делать нам никаких праздников в день своего рождения, после несчастья с его другом?

— С его другом? Что вы хотите сказать? Разве не сэр Френсис Клеведон убит в эту ночь?

— Сэр Френсис Клеведон? Что это вы, мистер Редмайн? С чего вам пришло в голову такое ужасное предположение? Я ничего такого не сказала о сэре Френсисе. Избави Бог! Убит его друг.

— Его друг! Да вы с ума сошли. Я знаю, что убит сэр Френсис.

— Ваша бедная голова начинает изменять вам, мистер Редмайн, — сказала мистрис Буш примирительным тоном.

Она была уверена, что ее хозяин вернулся из Австралии не в полном рассудке.

— Разве я сказала вам что-нибудь такое, из чего вы могли заключить, что убит сэр Френсис? Убит один из его друзей, джентльмен из Лондона, какой-то мистер Гаркросинг. Я знаю только, что его имя начинается с Г.

Редмайн отошел задумчиво от окна. Может быть, он действительно не в полном рассудке в этот день, пришло ему в голову, или был не в полном рассудке накануне вечером, и глаза его видели не то, что было на самом деле. Но он был уверен, что лицо, которое он видел в роще при свете луны, было то самое, которое он знал как свое собственное по миниатюрному портрету.

Не был ли он жертвой какого-нибудь страшного обмана воображения, не был ли его рассудок отуманен вином, не убил ли он в пьяном виде невинного? Такое предположение казалось слишком ужасным, чтобы быть возможным. Тем не менее, сэр Френсис был жив; смерть Грации, осталась не отмщенною, а сам он сделался убийцей.

«На слова этой женщины нельзя полагаться, — сказал он себе после долгого раздумья. — Легче допустить, что она ошибается, чем то, что мои глаза обманули меня вчера. Я наведу справки».

И, не теряя времени, он тотчас же пошел по луговой тропинке в Клеведон. Но пройдя немного, он сообразил, что Кингсбери ближе, и что там, должно быть, известно все, что ему нужно было знать.

Проходя по улице, он заметил, что обитатели селения были в каком-то особенном возбуждении. У дверей трактира собралась толпа, у колодца, между высокими вязами, стояли две запряженные телеги, у садовой калитки мистера Ворта ходил верховой. Ричард Редмайн решился войти в эту калитку, зная что от Ворта можно получить более достоверные сведения, чем от деревенских сплетников.

— Дома мистер Ворт? — спросил он верхового, и горько улыбнулся при мысли, что этот человек может быть также полицейский и имеет поручение искать убийцу.

— Мистер Ворт в своей конторе, но он занят с одним джентльменом, — отвечал верховой.

— Как бы он ни был занят, — сказал Редмайн, — мне необходимо видеть его.

С этими словами он направился к двери конторы, в которой не был ни разу после своего неприятного объяснения с управляющим в день возвращения из Австралии. Он вошел смело и застал Ворта в таинственном совещании с начальником Танбриджской полиции.

— Я не принимаю сегодня, — сказал Ворт поспешно, но, взглянув на вошедшего, воскликнул: — Как, Редмайн! Зачем вы пришли в такой день?

— Чтобы узнать, что случилось в Клеведоне, я ни от кого не мог добиться удовлетворительного ответа. Все точно с ума сошли.

— А мне кажется, что все случившееся уже давно известно всем и каждому на расстоянии двадцати миль вокруг Кингсбери. Вчера вечером в Клеведонском парке совершено страшное убийство. Человек застрелен, как кролик. Вот что случилось.