Мы с Августом ответили хором.

— В двух словах не расскажешь, — сказала я.

— Государственная тайна, — сказал Август.

— Снижается, — буркнул Павлов. — Сто метров до поверхности. А то поможем ему сесть?..

— А вообще он представитель сибирской компании «Кибернетические Системы Манилова», — сказал Август. — Видимо, торговый представитель. У них почему-то они все торговые.

— А! Понятно. Ну конечно, торговые представители — они такие… — Крис коротко хохотнул. — Какими же еще им быть? Так бы сразу и сказали: русская контрразведка. А то развели тут государственные тайны…

— Есть. Упал, — сказал Павлов. — Корабль цел. Сейчас, правда, там кое-что погорит… И киборги не скоро опомнятся. Парни, а вы чего ждете? Людей выводите, вам двадцать пять километров скакать. Деллу мне оставьте и идите. Через полчаса дам электричество. На пару часов. Киборги, если их раз двадцать включить-выключить, потом до-олго в себя приходят… если выживают. Ладно, я тут еще поразвлекаюсь.

Мужчины ушли. Я подумала и села на пол. Отсюда я видела, как дрожат ноги у Павлова. Он уже почти висел на подлокотниках.

Текли минуты.

Павлов резко выдохнул и вывалился из стоек. Подлокотники убрались, «уши» вернулись в нерабочее положение. Павлов постоял, тяжело сполз по стойке, сел.

— Сейчас, — пробормотал он, — еще немного. Держи меня в курсе. Когда ребята выйдут на позицию, надо вырубить все. Иначе им не зачистить плюшку.

Я вызвала бабу Лизу.

— Порядок, — сказала она. — Транспорт упал в лес в километре от нас. Пока никого.

Через десять минут она доложила, что поисковиков нашел Август, прилетевший на челноке. Забрал у них грузовой и оставил свой.

Еще через четверть часа она сообщила, что первые двадцать бойцов уже в виду транспорта. Там никаких признаков жизни. Лес не горит, почва горячая, но идти можно. Транспорт упал хорошо, поднять не проблема будет.

Чуть позже она сказала, что на маленьком челноке уже перевезли к кораблям десять человек. Через двадцать минут вся команда будет на борту.

Через час после включения группа боевиков Криса была перекинута к транспорту полностью.

Я помогла Павлову встать на пост. Предупредила бабу Лизу, что будет длительное отключение. Павлов не мог стоять сам, я поддерживала его. Мне казалось, что я чувствую, как через него идет ток.

Он выдержал ровно минуту. И упал.

* * *

Нас с Павловым забрали через двенадцать часов. Сначала после стандартного промежутка включилось электричество, потом Крис на грузовом челноке и двое наших пилотов на маленьких лодочках принялись возить беглецов к кораблям. Мы попали во вторую партию — первым делом увезли женщин и младенцев.

Криса я нашла у озера. Он мылся вместе с другими бойцами.

— Порядок, сестренка. Я в жизни не думал, что вот такого можно добиться усилием мысли. Мы вошли, там форшмак был. Четыреста киборгов. Треть просто сдохла еще до нас. Часть передралась друг с дружкой, мы там по рукам-ногам оторванным шли. Сдается, если бы выживших не отключили, они нас и не заметили бы.

— А люди?

— Людей не было ни одного.

— Знаешь, что по-настоящему ужасно? Мы не считаем киборгов людьми. Даже бывшими.

— Делька, родная, а кем ты считаешь труп? Эти бывшие люди — мертвецы. Понимаешь? Они ни в чем не виноваты, их просто убили до нас. Убили, положив на конвейер. А мы только утилизируем тела. У киборга нет ни личности, ни души. Уже нет. У него есть память о прошлой жизни, отвлеченная, как справочник, и есть программа действий. Все. Я за эти годы тысячу раз пожалел, что не пират. Был бы пиратом — захватил бы Куруги и самого положил на конвейер. Это реально то, чего он заслуживает. Без наркоза. Лучше скажи, как Павлов.

— Уже потихоньку шевелится. Сначала был как тряпка.

— Он что-нибудь рассказал?

— He-а. Отказался наотрез. Ну, то есть он сказал, что разобрался, но ничего объяснять не будет.

— Допускаю, что объяснить это нашими выразительными средствами нереально.

— Скорей всего. Крис, но это не повод тебе совать туда голову.

— Не бойся. — Он засмеялся.

И мы наконец-то крепко-крепко обнялись.

* * *

— Да раз плюнуть! — шепотом горячился Павлов. Он не мог ни стоять, ни сидеть, ни лежать, поэтому его устроили полулежа. — Берем плюшку, поднимаем на луну. Там людей-то — от силы два десятка! А киборги в гибернации — это просто бревна в виде человека. Выкинуть их наружу, и все. Пусть валяются.

— А я бы расстрелял в упор оба транспорта и не страдал фигней с абордажем, — сказал Крис.

— Во-первых, серьезно расстрелять нечем, у нас была только одна ядерная ракета, и ту на перехватчик истратили, — сказал Август. — Во-вторых, есть идея, как использовать транспорты. И поскольку этот может быть поврежден, нам нужны два других.

— И как? — недоверчиво спросил Крис. — Нет, я действительно не понимаю.

— Вынести все перегородки и загнать «Дельфины» в трюмы, — сказал Павлов. — Тогда нам наплевать на ловушки в тоннеле. Все щепки позастревают в транспортах, а до «Дельфинов» не долетят.

— Там еще давилки, — напомнила баба Лиза. — Хотя мы пойдем по тому маршруту, каким входили. Обогнем.

— Мы пойдем еще и по провожающему лучу маяка, — добавил Павлов. — Но береженого Бог бережет. Тут важней, сумеете ли вы загнать корабли в трюмы.

— В космосе — легко. На самом малом ходу, — сказала баба Лиза. — При масштабах транспорта это не сложней, чем загнать челнок на борт.

— На луну иду с вами, — сказала я.

— Это еще зачем?! — изумился Крис.

— Затем, что у меня тоже есть идея. Разрешаю запереть меня в самом безопасном отсеке и выпустить только после окончания боя. Идея займет десять минут.

— Договорились, — сказал Крис.

* * *

И что бы вы думали? Он действительно меня запер. Засунул в скафандр полной защиты, потом в челнок.

Надо сказать, что в бою мне было решительно нечего делать. Не та весовая категория, чтобы драться на луне с киборгами. Там нужны тяжелые парни вроде Криса. Поэтому я сидела в челноке, пытаясь то подремать, то почесать левую щиколотку, которую накусали комары — совершенно обычные с виду — во время памятного сидения под дождем. Никогда не пробовали такой фокус в скафандре? У-у, это занятие на полчаса.

Еще меня жутко интересовало, о чем половину ночи проговорили Крис и Август. Крис после разговора выглядел смущенным и озадаченным, вздыхал и хмурил брови, но при этом у него все время выскакивала глупая улыбка. У Августа я спрашивать не стала, мы вообще с ним общались строго по делу, и разговором обмен двумя репликами назвать было нельзя. Я свыклась с мыслью, что больше не буду работать у него. Моя влюбленность тоже прошла. Павлов, в общем, герой ничуть не меньший, если разобраться, но ведь я не чувствую себя восторженной девочкой перед ним? Наверное, я выдумала эту любовь к боссу. Устала жить без любви, вот и решила, что побуду-ка я влюбленной в Августа. А сейчас мне надоели эти игры. Я вернусь домой, разыщу Макса. Вот кого я любила, так это его.