Мы вышли в ангар, где стояли два наши челнока.

— Здесь ворота открываются, и мы загоняли машины через них. Но идти к ангару поверху — то еще наказание. Через джунгли продираться. Да, путь вдвое короче, но вчетверо дольше. А так вы заодно и наше жилье оценили.

Подняв купол одного из челноков, мы пустили Криса за пульт. Он вставил в паз затертую карточку. Мы молчали.

— Крис, ты богач, — сказал Павлов очень спокойно. — Эта штука стоит чертову уйму денег.

На карточке хранились данные полной геологической разведки трех планет системы Дивайна.

Строго говоря, планета всегда рискованное вложение капиталов. Вливаний она требует чудовищных, а отдачи может и не быть. Ты сначала регистрируешь планету на свое имя, платишь космические налоги, потом заказываешь разведку, которая стоит на порядок больше, чем ты уже вложил. Геологи работают несколько лет. И никто не гарантирует, что через несколько лет ты не узнаешь — пусто.

Конечно, совсем пустых планет не бывает. Если там есть кислород, вода, если там терпимый климат и нормальная почва, ты можешь заняться сельским хозяйством. На глубине в пару десятков километров обязательно найдутся какие-нибудь полезные металлы. Но ценятся лишь месторождения, близкие к поверхности. Те, которые позволяют открытую разработку — без шахт и глубинных скважин. Потому что надо быстро отбить кредиты и выйти в прибыль. Развернуть промышленность и инфраструктуру. Наладить связь и транспорт. Тогда на планете затеплится жизнь и ты не разоришься в первые же десять лет. А дальше все от тебя зависит.

На чипе, украденном Крисом, было вполне осязаемое богатство. Полная геологическая разведка, которую провел Куруги, подыскивая новое пастбище взамен вычерпанного. Нелегальная разведка. Ее данные нигде больше не фиксируются. Память аппаратуры, которой велась разведка, полностью зачищена. Какие-то огрызки кто-то мог припрятать, если ему жизнь не дорога, но только самую малость. Полная версия — вот она. Существует в единственном экземпляре. За этот чип любой принц заплатит столько, что Крис станет богаче своего тестя. Потому что с этими данными можно без всякого риска вложиться в планету — и через три года получить вдесятеро.

— Перспективная система, — изрек Август. — Точно единственный экземпляр?

— Тур говорил, да. Такие вещи не копируют. Сам понимаешь: что знают двое, то знает и свинья.

— У нас есть болванки, наделаешь копий.

Крис выглядел слегка разочарованным. Он надеялся продать Августу данные, а тот не выказал ни малейшего интереса. Я подумала, что потом подскажу ему: в этой семье предлагать надо Скотту Старшему. Он любит новые приобретения.

Но до Скотта еще надо дожить.

А вот с этим у нас намечались нешуточные проблемы.

* * *

Мы оказались словно бы внутри куриного яйца. Такого огромного, что «Дельфин» поместился бы с хорошими зазорами. Внутри все переплетали нити мостков, лестничек. Наверное, так мог бы выглядеть мозг.

В самом центре парила невесомая на вид площадка. Ее держали тоненькие, как бечевка, полупрозрачные стропы. Но под нами она даже не дрогнула. Посреди нее торчали две стойки из серебристого металла и между ними, на уровне головы среднего человека, две изогнутые пластины, по форме напоминавшие уши. А между прочим, осенило меня, таинственные Старшие серых малышей были примерно таких же габаритов, что и мы.

— Вот это и есть центр управления, — сказал Крис. — А этот зал мы зовем просто: Яйцо.

Павлов очень медленно обошел вокруг «ушей». Ощупал стойки. Посмотрел вверх. Ничего не сказал. Потом отошел к краю площадки, нагнулся, потрогал стропы. Выпрямился, сунул руки в карманы комбеза.

Августу на чип пришел вызов. Он открыл монитор. Я не ждала ничего дурного: как только маяк включился, мы связались с кораблем и сообщили, что живы, нашли беглецов, в помощи не нуждаемся. Баба Лиза рапортовала, что выслала две поисково-спасательные группы, одну с роботами для прокладки дороги, поскольку в этих джунглях продраться невозможно, другую на грузовом челноке. Но если они не нужны, пусть возвращаются на корабль. Август согласился — пусть.

— Сэр, противник перешел к активным действиям.

Я узнала голос бабы Лизы.

— Транспорт-десантник, один, высота двадцать, платформы не отделялись, идет в нашу сторону, — докладывала она. — У нас шестеро несут вахту, шестеро спят, и двадцать два человека возвращаются на стоянку, прекратив поисковые работы, час назад были в восьми километрах от стоянки.

Август застыл. И я отлично понимала его. Восемь километров по проложенной дороге — не расстояние для киборгов. Даже если люди развернутся и кинутся бегом, не уйдут. Да и бежать им, собственно, некуда.

Десять часов до отключения маяка. А сколько голов на транспорте, лучше даже не гадать. Больше, чем бойцов у нас.

Застыл и Крис. И точно так же думал, что делать. У него триста человек, их надо спрятать. На помощь он не успеет. Нашими челноками те два десятка человек не вывезешь.

— Дай твою железку, — резко сказал Павлов.

— Какую еще железку? — не понял Август.

— Которую ты на шее носишь.

— Это не железка, а камень, кусок метеорита.

— Да мне наплевать, хоть зуб мамонта. Дай сюда.

Мы ничего не поняли. А Павлов надел на шею талисман Билли и быстро шагнул к стойкам. Крис успел издать сдавленный звук, но было поздно. Павлов крепко взялся за обе стойки и выровнял голову так, чтобы она оказалась точно между «ушей».

Мне показалось, что была яркая вспышка. Но я могу ошибаться.

Павлов стоял с закрытыми глазами и крепко сжатыми губами. Виски вспотели.

Мгновение — и «уши» пришли в движение. Они чуть опустились, сдвинулись ближе, почти касаясь головы человека. От стоек отделились две планки и развернулись в тончайшие гнутые подлокотники. Павлов помедлил и нашел их на ощупь.

Мы боялись дышать. Эта штука явно реагировала на человека.

— Сэр, я жду ответа, — напомнила о себе баба Лиза.

— Немедленно. Немедленно отдайте приказ, чтобы все, кто в воздухе, приземлились. Опасную для жизни технику остановить и отойти, чтобы не быть придавленными в случае падения.

— Есть, сэр… — протянула баба Лиза недоверчиво.

— Задраить все люки.

— Есть, сэр.

— Нам эта плюшка нужна? — вдруг спросил Павлов и сам же ответил: — Нужна, есть идея.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — Август шагнул к нему.

— Башку печет — сил нет… Плюшку вижу. Идет на посадку. Отлично. Пусть садится. Предупредите: сейчас будет серия включений-отключений, я понял, как это делается…

Август передал бабе Лизе.

— Ребят, это вообще кто? — с ноткой суеверного ужаса спросил Крис, имея в виду Павлова.