В Фокино на захваченных машинах Панфилов поехал сам, взяв с собой пять наиболее дисциплинированных пацанов.

Одного из водителей заставили под стволом автомата позвонить Матросу и сказать, что без стрельбы не обошлось, что есть потери, но деньги привезли, много, даже сосчитать, мол, не успели. Как и предполагал Панфилов, Матрос тут же забил стрелку и явился на нее с одним только личным телохранителем. Да у него и не оставалось уже практически надежных бойцов.

Матросу не дали даже выйти из машины. С трех стволов машину превратили в решето, вместе с ее пассажирами. Матрос успел выстрелить в ответ лишь один раз.

Последнее, что сделал Панфилов в Фокине, выстрелил в бензобак машины с мертвыми пассажирами. Пересев в лесу на подогнанный Мельником джип, запрудненцы сожгли фокинские машины и убрались восвояси.

С фокинской группировкой было покончено, и на этот раз – надолго. …Воспоминание о горящем в машине мертвом Матросе вызвало в памяти у Жигана еще одну картинку, – допрос взятых в плен дагестанцев.

Панфилов поморщился, вспомнив отвратительный запах горящего мяса, но тут же упрямо мотнул головой. Игнат горел так же, как эти сволочи!

У него есть право быть жестоким…

Константин задавал дагестанцам только один вопрос.

– Где Хожахмет?

Он повторял его раз за разом, подкрепляя слова ударами кулака или ботинка. Дагестанцы сначала молчали, строили из себя героев, джигитов…

Твари! Но когда Жиган привел их в котельную и на глазах одного сжег другого в топке котла, у оставшегося в живых язык развязался.

Хожахмет, сказал он, тупо таращась на Константина, уехал на свадьбу сына в Кизляр. У отца невесты большие виноградники в дельте Терека на побережье Каспия и несколько нефтяных вышек в Ногайской степи, в районе Южно-Сухокумска.

Богатый человек, очень богатый. Почти такой, как сам Хожахмет. Хожахмет очень хотел, чтобы его Джемал породнился с Аскаром Мурзабековым, сам-то он из захудалого рода, его деда выгнали из артели мастеров-оружейников, тому пришлось уехать из Кубачи, и уже три поколения на роду Матукаевых остается пятно позора.

Поэтому и подались в Россию Руслан с Хожахметом, насмотревшись, как бился всю жизнь их отец, к которому приклеилось прозвище «сын вора», чтобы выйти в люди, и как перед ним закрывались двери домов уважаемых людей.

Свадьба будет в Кизляре, на родине невесты, хотя это и против обычая, но Аскар тоже хочет породниться с Хожахметом Матукаевым, потому что теперь Хожахмет – самый богатый человек в Дагестане, а скоро будет самым богатым и в России.

Сейчас в Дагестане тоже другие времена, не только в России жизнь изменилась.

Выслушав его, Константин сказал:

– Ты заслужил легкую смерть…

И выстрелил ему в лоб, точно между темными густыми бровями.

Теперь он, Мельник и Сергей ехали на дагестанскую свадьбу, везли «поздравление» отцу жениха из подмосковного города Запрудного.

В Дагестане, рассудил Панфилов, Хожахмет будет менее осторожен, чем в Москве. К тому же неизвестно еще, дошли ли до него известия о нападении на особняк на Краснохолмской набережной и смерти его брата.

Как только Хожахмет об этом узнает, он станет вдвое опасней и втрое осторожней.

Нет, «брать» его нужно сейчас, на свадьбе сына, пока он расслаблен и беспечен. …В Кизляре Панфилову бывать не приходилось, но, как выяснилось, напрасно он опасался, что трое крепких парней будут выглядеть белыми воронами в этом дагестанском городе. Русских в Кизляре было немало, и на запрудненцев, вышагивающих по улицам Кизляра со спортивными сумками в руках, внимания почти никто не обращал.

– Мурзабеков? – переспросил их пожилой русский старик, у которого Константин спросил, не знает ли тот уважаемого Аскара Мурзабекова и не подскажет ли дорогу к его дому. – Как не знать! Сын мой пять лет у него на скважине работает. На мое место встал. Я же хорошим буровым мастером был, пятнадцать лет в Ногайской степи отработал. Сына выучил, с пятнадцати лет в помбурах у меня ходил. Как не знать!.. Аскар хозяин хороший, справедливый, платит мастерам не скупясь. И то правда, что мы для него золото из земли черпаем…

– У него дочь, я слышал, замуж выходит? – спросил Панфилов. – А мы вот на свадьбу опоздали.

Он сокрушенно покачал головой.

– Почему опоздали? – удивился старик. – В самый раз приехали, к застолью. Сегодня полгорода на свадьбу к Аскару поехало, на виноградники. Говорят, он всех пригласил, весь Кизляр. На вино Аскар не скупится. И то сказать, что ему скупиться? Сколько нужно, столько и прикажет бочек из подвала выкатить. У него завод самый крупный в Дагестане. В Кизляре каждая третья бутылка вина его заводом выпущена.

– А ты что же не там, раз он весь город пригласил? – спросил Панфилов.

– Отпил я свое, еще на буровой, – покачал старик головой с явным сожалением. – Я и без вина помру скоро, чувствую…

Разузнав дорогу на виноградник Мурзабекова, Панфилов с товарищами остановили машину, – старенькую «копейку», с хмурым чернобородым дагестанцем за рулем. Константин сообщил ему, что им срочно нужно попасть на виноградник «Аликазган», километрах в семи от города.

К его удивлению, дагестанец наотрез отказался их подвезти. Молча сплюнул на асфальт и взялся за рукоятку переключения скоростей.

– Подожди! – остановил его Константин. – Да объясни ты толком, что у вас тут такое, почему ты ехать туда не хочешь?

– На свадьбу едешь? – спросил по-русски дагестанец. – Аскар обычай забыл, за внука вора дочь отдает. За деньги все продал! Увидишь его, передай, – Абдулла забыл дорогу к его дому!

Водитель отпустил сцепление, и машина скоро скрылась за поворотом.

Панфилов усмехнулся. Не очень-то приветливо встречают в Дагестане гостей Хожахмета Муртазаева. Может быть, оно и к лучшему…

Как ни беспечен был у себя на родине Хожахмет, а дорогу к винограднику перекрыл надежно, поставил на въезде охранников, которые вместе с коренным кизлярцем, братом Аскара, дядей невесты Курбаном, встречали гостей.

Это объяснил Константину молодой аварец, одетый в черный бешмет с серебряным кинжалом на поясе, тоже спешивший на свадьбу. Его машина пристроилась в небольшую очередь, образовавшуюся перед воротами обнесенного забором из рабицы виноградника.

С каждым из сидящих в машинах Курбан здоровался за руку, от каждого принимал поздравления, некоторые дарили подарки ему лично.

Константин понял, что незаметно пробраться на свадьбу не удастся.

Вылезти из машины сейчас, всего за несколько десятков метров от охранников Хожахмета – это провалить все дело, так и не добравшись до Матукаева. Попасться на глаза Курбану, значит, тут же вызвать подозрение – с какой целью хотят попасть на свадьбу незнакомые русские?

Панфилов нервно кусал губы: надо принимать решение – не больше минуты.