Криков гостей Константин уже не услышал. Он видел только раскрытые в ужасе глаза женщин, сидящих за столом, и открытые рты кричащих что-то мужчин.

Он нырнул в «жигуленок», успев крикнуть перебравшемуся за руль Мельнику:

– К машинам гони!

Положение у запрудненцев, надо сказать, было хреновое. Выбраться из виноградника на машине можно только по дороге, и то лишь в том случае, если удастся поменять старенький «жигуленок» на одну из иномарок, сгрудившихся неподалеку от праздничных столов.

Иначе догонят. Догонят, окружат и расстреляют, даже не дав выбраться из машины.

Через ряды лозы даже на иномарке не проскочить, значит, остается только два пути, – прорываться через ворота по дороге, навстречу охранникам, которые наверняка уже разобрались с неразорвавшейся гранатой и теперь спешат сюда, или – рвануть к реке, вдоль рядов лозы.

Константин решил, что лучший вариант – захватить одну из машин и с боем прорваться по дороге, разбросав охранников.

Этот план мог удасться лишь в том случае, если бы запрудненцы были на танке, ну, на худой конец, на бульдозере. Но в их распоряжении оказался всего «БМВ», и едва они увидели дорогу, загроможденную машинами опоздавших гостей, как поняли, что этот путь отхода для них отрезан.

Оставалась река. Мельник круто развернул машину и погнал ее обратно к берегу Аликазгана.

Переполох среди гостей, попрятавшихся под праздничными столами, они произвели большой. Ревя мотором, «БМВ» помчался мимо, внося еще большую сумятицу в общую неразбериху. Многие из прибывших на свадьбу долго не могли понять, что же все-таки произошло.

– Мельник, река, – крикнул Сергей, показывая рукой вперед. – Тормози!

Не успев понять, зачем тормозить, Мельник нажал на тормоз. Сергей с автоматом вывалился из задней дверцы, крикнув Панфилову и Мельнику:

– Уходите! Я задержу!

– Стой! Куда ты? – закричал Панфилов, но Сергей только махнул рукой и быстро побежал к груде камней возле дороги.

Мельник нажал на газ, и машина слетела по пологому берегу к самой воде.

Передние колеса погрузились в воду, возле левой дверцы тут же образовались буруны, течение было сильным. Мотор заглох.

Сзади застучал автомат Сергея. В ответ послышались пистолетные выстрелы.

Несколько пуль ударили в корпус машины.

– Уходим, Жиган! Уходим! – прокричал в ухо Панфилову Мельник. – Перещелкают, как в тире!

– Подожди! – огрызнулся Константин, выскакивая из машины и прячась от выстрелов за радиатор, прямо в обжигающе холодную воду. – Там Серега!

Словно в ответ на его слова на берегу раздался взрыв, и автомат Сергея замолк.

– Твари! – выкрикнул Панфилов и, вскочив, бросился в сторону противоположного болотистого берега. – Туда, Мельник, к камышам!

Река была неглубокая, но дно сплошь усеяно камнями, течение сбивало с ног. Константин выстрелил еще пять раз в сторону берега, не видя ни одной конкретной цели, и добравшись, наконец, до глубокого места, почувствовал, как его понесло течением вниз. Мельника он из вида сразу же потерял.

Выстрелов с берега он не слышал, но вдруг словно железным ломом ударило в правое плечо и руку обожгло болью. Правая рука сразу же перестала слушаться, и Панфилов почувствовал, что идет ко дну.

Ноги наткнулись на камни, Константин оттолкнулся от них и вынырнул на поверхность, но его сбило течением и перевернуло головой вниз.

«Камни, твою мать! – успел он подумать. – Голову разобью!»

Извернувшись, словно ящерица, он рванулся, как ему показалось, к поверхности, но колени сильно ударились об острые выступы камней на дне, и Константин почувствовал, что задыхается.

Правая рука не действовала. Оттолкнувшись от чего-то несущегося навстречу под водой левой рукой, он снова выскочил на поверхность и глотнул воздуха, прежде чем его потащило вниз.

«Чапаев, мать твою! – подумал он. – Неужели – все? Конец мне?»

Но в это время мелкие камни, по которым его волокло течением, вдруг сменились песком, и он почувствовал, что течение уже не тащит его с такой силой. Он поднял голову, и она оказалась над поверхностью воды.

Метрах в пяти перед ним была песчаная отмель, намытая рекой на внутренней стороне поворота русла. Шагах в двадцати от кромки воды шевелились на слабом ветру засохшие буро-зеленые заросли камышей.

«Хрен вот вам, а не Чапаев! – зло усмехнулся Панфилов. – Не дождетесь!»

Шатаясь на ослабевших ногах, он шумно ввалился в камыши и упал на землю.

– Мельник! – крикнул он лежа, не поднимаясь от земли. – Мельник! Живой?

В ответ Константин услышал только шум реки и отдаленные крики, где-то на другом берегу.

Константин поднялся и выглянул из камышей.

– Мельник! – еще раз позвал он. – Отзовись!

Оглядев отмель, он увидел метрах в пятидесяти ниже по течению, лежащего наполовину в воде человека. Попробовал ползти, но песок под руками не давал опоры, и Константин только отгребал его назад.

– Мельник, мать твою! – заорал Панфилов, бросаясь к нему. – Живой!

Мельнику повезло меньше, чем ему. Пуля пробила крестец, и обе ноги отказали.

Панфилов схватил его левой рукой за джинсовую куртку и потащил в густые камыши с песчаной отмели, где они оба представляли собой прекрасные мишени для стрелков с другого берега.

– Брось меня, Жиган! – хрипел Мельник. – Оба пропадем. Они сейчас переправятся на этот берег. Тогда обоим – хана!

– Это мы еще посмотрим! – упрямо твердил Жиган, таща Мельника все глубже и глубже в камыши. – Это мы еще посмотрим! Еще посмотрим!

Почва под ногами начала проваливаться, и за телом Мельника оставалась неглубокая канавка, которая тут же, на глазах заполнялась водой.

– Стой, Жиган! – простонал Мельник. – Не могу больше… Остановись. Стой же, сука!

Мельник заскрипел зубами и потерял сознание.

Панфилов сделал еще пару шагов и провалился сразу по пояс в болотную жижу. Под ногами дна не было.

Ухватившись за Мельника, он подтянулся левой рукой обратно, на более твердую почву.

Впереди лежало болото. О том, чтобы перетащить Мельника на другую его сторону, раненому Панфилову нельзя было даже и мечтать. Константин лег рядом с Мельником, кривясь от боли в раненом плече. Страшно хотелось курить. Он полез в карман, вытащил пачку «Кэмела», вылил из нее воду, вытряхнул на грудь размокшие в кашу сигареты, взял щепотку, положил в рот, пожевал.

Желание курить, хотя бы раз затянуться сухим очищающим мозг дымом от этого не уменьшилось, только рот наполнился горькой слюной и сильно захотелось пить.

Константин зачерпул ладонью воды прямо из лужицы между двумя кочками и смочил губы. Стало немного легче.