Он прижимается носом к моей шее и целует меня в уголок губ, хотя я еще зубы не почистила. Я смеюсь.

Майкл отодвигается от меня:

– Но есть еще кое-что, любимая. Даже не знаю, как сказать тебе об этом.

– О чем?

– Она… и я… Понимаешь, если разобраться, то ничего более глупого я в своей жизни не совершал. Можешь считать меня наивным, но я привык доверять людям, понимаешь? Я никогда бы не подумал… и мне до сих пор трудно это осознать… – У него совершенно потерянный вид, он теребит в пальцах ткань одеяла. – В общем, так… Я дал ей уговорить меня объединить банковские счета. Это было осенью, до того как мы отправились путешествовать. Так что и кредитная карточка у нас была общая, понимаешь? И банковский счет для оплаты квартиры, привязанный к нашим индивидуальным счетам. И она сняла все деньги. Кредитную карту заблокировала, забрала всю наличность. И теперь мне надо съездить в Портленд и решить эти вопросы.

«Вот сучка», – подумала я. Я-то решила, что избавилась от нее в прошлом месяце, когда она уехала по свежему снегу. Я думала, что предотвратила катастрофу, но, судя по всему, опоздала.

– О, милый… А много денег?

– Куча. – Майкл качает головой. – Ты оказалась права насчет нее. До сих пор поверить не могу. Каким же я был идиотом! – И я была идиоткой. – Я беру Майкла за руку. – Я ведь ей тоже верила какое-то время. До сих пор не знаю, чего она хотела от меня, но догадываюсь, что я еще легко отделалась.

Майкл пожимает плечами и гладит мои пальцы:

– Все будет хорошо, я уверен. Мне просто надо съездить в Портленд и поговорить с сотрудниками банка. Может быть, еще надо будет с адвокатом поговорить. Очень глупо было с моей стороны не разобраться со всем этим несколько недель назад, когда ты мне только сказала, кто она такая и чего она на самом деле… – Он не может договорить фразу до конца, у него срывается голос. – А теперь… мне так неловко просить тебя об этом…

Я вдруг догадываюсь, что он хочет сказать:

– Тебе нужны деньги.

– Ровно столько, чтобы добраться до Портленда и обратно – Майкл склоняет голову, совсем как маленький мальчик, смущенный тем, что ему пришлось сказать. – Я все верну тебе.

Я ставлю чашку на край тумбочки, рядом с обручальным кольцом, сверкающим на крошечном фарфоровом блюдечке. Меня очень трогает то, как стеснительно Майкл говорит со мной о деньгах.

– Не говори глупостей, – шепчу я. – Ты мой муж. У нас с тобой все общее.

Он закрывает глаза. Ему явно не по себе.

– Не так я представлял себе начало нашего супружества. Неравный брак получился, да? Но чтобы сразу все прояснить, я тебе скажу: у меня есть деньги в семейном трастовом фонде в Ирландии. Конечно, их там не столько, сколько было раньше, но несколько миллионов на мое имя там лежит. Но дело в том, что у меня были проблемы с тем, чтобы снимать эти деньги напрямую, находясь в Штатах. Прежде мне надо встретиться с юристом, представляющим фонд, и подписать кое-какие документы. Может быть, когда мы поедем погостить в Ирландию – следующим летом, к примеру, когда там не такой уж дикий холод, – я тогда решу этот вопрос и заведу новый счет здесь. – Майкл расправляет одеяло, и оно еще плотнее обхватывает мой живот. – Наверное, мне стоило заняться этим раньше, но деньги никогда не имели для меня большого значения. Я о них никогда особо не думал. Были бы книги, ручки и кофе…

– …И я.

Он смеется:

– Конечно. И ты. Но теперь… – Он наклоняется и страстно целует меня. – Теперь мне хочется истратить на тебя все, что у меня есть.

– Послушай, – говорю я. – Я попозже позвоню и сделаю так, чтобы ты смог пользоваться моей кредитной картой. Чтобы тебя добавили к моим счетам – это не займет много времени. Мне надо только позвонить моим юристам и подписать несколько бумаг.

– О, Ванесса, особой спешки нет, – торопливо произносит Майкл.

– Безусловно есть.

– Давай разберемся с этим, когда я вернусь, ладно? – говорит он. – Мне хотелось бы сначала стряхнуть с себя прошлое, а потом мы с тобой станем думать о будущем.

Я беру с блюдечка обручальное кольцо, надеваю на палец и медленно верчу. Мы с Майклом молча смотрим на него, а потом он накрывают мою руку своей и сжимает кулак.

– Ты чего-то не договариваешь, – произносит он. – Ты можешь спросить меня о чем угодно, ты же знаешь.

– Ты собираешься с ней увидеться, когда будешь в Портленде?

– С ней?

– С Эшли. С Ниной.

Никогда еще я не видела Майкла таким возмущенным.

– Ты шутишь? С какой стати мне это нужно? – Он сжимает мою руку – чуть слишком сильно – и отпускает. – Насколько я понимаю, никой Эшли никогда не существовало. Наши отношения от начала до конца были фикцией. Она лгунья и аферистка, и я не желаю с ней иметь ничего общего. Я даже имя ее произносить не желаю. Оба ее имени. – У него на левом виске начинает сердито пульсировать жилка. – Кроме того, от наших общих друзей я узнал, что несколько недель назад она уехала из Портленда. Украла мои деньги и бежала. Ее там давно нет.

Я киваю. За окном раскачиваются и шуршат иглами сосны. Большую часть недели было тепло, и первый снег почти весь растаял. Остались только ледяные корки на сосновых лапах и снежная слякоть на подъездной дороге. Через неделю синоптики обещают новую снежную бурю.

– И еще кое-что… – Майкл зажмуривается. Он стесняется встретиться со мной взглядом. – Эшли забрала машину, так что…

Майкл уезжает на следующий день после полудня на новеньком серебристом BMW-универсале, который мы купили для него в автомобильном салоне в Рино. Было время, когда я о подобных покупках особо не задумывалась – безделушка, забава! – а теперь такая сумма просто пугает. Мне нужно научиться жить по нынешним средствам, напоминаю я себе, когда в одиночестве веду машину вверх по склону горы. Но ведь Майклу это безразлично, верно? Ему нужны только книги, кофе и я.

Я вхожу в дом, и меня встречает тоскливая тишина. Я хожу по пустым комнатам и подбираю оставленные Майклом вещи. Я прижимаю к лицу его свитер, от которого пахнет специями и сигаретами. Зарядное устройство для смартфона, которое он оставил в розетке около кровати. Стакан с отпечатком его губ на ободке. И я прижимаю губы к этому отпечатку, как влюбленная школьница.

Я сажусь на диван в библиотеке – самой уютной комнате в доме. Теперь, когда Майкл уехал (к Нине? Несмотря на все его заверения, я переживаю), мои разговоры с самой собой начинаются вновь, вновь я слышу шепот сомнений в себе. Я беру альбом для рисования и перелистываю страницы с рисунками платьев. Теперь они почему-то выглядят плоскими, неоригинальными и тусклыми. Есть ли в них вообще что-то хорошее? А вдруг Майкл просто льстит мне, потому что не хочет сделать больно?

Я кладу альбом на диван и начинаю искать свой смартфон. Я обнаруживаю его в выдвижном ящике комода в парадной гостиной. Не могу удержаться, нажимаю на иконку Инстаграма – впервые со дня нашей свадьбы. И я вижу, что мир продолжает жить, несмотря на то, какой крутой вираж совершила моя жизнь. Майя, Трини, Саския и Эвангелина – все четверо сейчас в Дубае. Наряженные в летние платья от Зухаира Мурада, они позируют верхом на верблюдах. Саския запостила свою фотку в бикини с принтом в виде леопардовой шкуры, а у нее за спиной возвышается фаллическая громада башни «Бурдж-Халифа»[113]. Сто двадцать две тысячи восемьсот семьдесят пять лайков и лавина комментариев: «Красо-о-о-отка-а-а… Про-о-осто чу-у-удо… Это тело зажигает… Девочка, ты такая крутая – может, черкнешь мне пару слов?»