Адольф Рен. Встреча Наполеона с Александром I на Немане 25 июня 1807 г. 1807

2. И вот, начиная с 1805 г. дела повлекли его за собой. Он нуждался в мире, по крайней мере на некоторое время, достаточное, чтобы реорганизовать Францию и сделать из нее великую морскую державу. Но Англия поклялась его погубить. Создание Французской империи напугало европейских государей и подтолкнуло их на союз с Питтом. В 1804 г. создается третья коалиция (так назвал ее Наполеон, ибо он считал с 1792 г., связывая их с революционными войнами). В нее входили: Англия, Австрия, Россия, Швеция и Неаполь. Коалиция ставила целью принудить Францию вернуться к прежним границам. Но сказать это открыто никто не осмеливался. Европа уже усвоила, какова бывает реакция французов, если затронуть их национальную честь. Все ограничивались осторожными разговорами о вызывающих беспокойство честолюбивых устремлениях императора и о необходимости положить конец его завоеваниям. В глазах Наполеона ситуация не вызывала сомнений. Ему надлежало либо победить Англию, либо быть ею поверженным. Никаких возможных компромиссов. Англичане не идут на уступки в вопросах европейской гегемонии. Мог ли он добиться победы на их территории? Многие историки считали, что булонский лагерь был просто отвлекающим маневром и что Наполеон знал о невозможности подобной операции. Но это не так. Он считал, что если бы военный флот обеспечил ему три дня – или хотя бы один-единственный день господства в Ла-Манше – и если бы он смог переправить 200 тыс. человек, то вскоре провел бы парад в Сент-Джеймс-парке. Он воображал, что «каналья» Лондон с радостью встретит освободителей-французов, как некогда встретили их американские повстанцы, скинувшие ярмо Георга III. Сегодня нам достоверно известно, что Наполеон заблуждался. Мы знаем, что английское ополчение умело прекрасно сражаться, что снабжение боеприпасами его армии было бы затруднено, если вообще возможно. Но император так не думал. Он считал, что нужно взять Лондон и тем самым разрубить узел всех коалиций. После этого Европа принадлежала бы ему и возродилась бы империя Карла Великого.

3. Этот план провалился. Как бы ни был велик гений Наполеона, он не мог создать ex nihilo[51] ни кораблей, ни адмиралов. Революция оставила ему очень незначительный флот, который стал еще меньше после битвы при Абукире. Британский флот выслеживал и блокировал все французские суда. Нельсон стоял у Тулона, Корнуоллис – у Бреста. Вильнёву, который командовал франко-испанским флотом, император приказал идти к Антильским островам, сделать вид, что он ищет сражения, увлечь за собой англичан, а затем на всех парусах вернуться в Ла-Манш, чтобы обеспечить там необходимое военное превосходство хотя бы на несколько часов. Но в 1805 г. Наполеон узнал, что Вильнёв, вместо того чтобы отправиться в сторону Булони, укрылся в порту Кадиса. Неуверенность? Или опасения? Возможно. Таково было мнение императора, который называл его не иначе как «подлый Вильнёв» и восклицал: «Ну что за армия! Что за флот!» Но вполне возможно, что Вильнёв, понимая, что у него меньше судов и что они худшего качества, вполне закономерно опасался потерять последнюю большую эскадру страны. Между тем время шло. Казалось, что Австрия уже подготовилась к войне. Если продолжать ожидание, то к ней может присоединиться и Россия. Внезапно Наполеон принял решение и продиктовал приказы о начале континентальной кампании. Все было рассчитано вплоть до дня вступления в Вену. Но он сохранял твердое намерение вернуться и заняться наведением мира на океане после того, как усмирит Европу. Это был его способ объявить: я развяжу морскую войну. У Англии не было иных планов, кроме как держаться, держаться и держаться, чтобы в один прекрасный день сразить «тирана».

4. Никогда еще солдаты так не восхищались Наполеоном и никогда еще не превозносили его так, как в эту блестящую и короткую кампанию. В их глазах это были победы продолжающейся революции и ее всепобеждающих идей. Император потребовал от них «сломить этот гнусный австрийский дом» и «разогнать Лигу, созданную ненавистью и золотом Англии». Им слышалось отдаленное эхо Комитета общественного спасения. Но больше всего восхищал армию тот факт, что благодаря гению их генерала она без сражений одерживает победы, выигрывая битвы «ногами». Наполеон передвигает войска, как пешки на шахматной доске, и вынуждает стотысячную австрийскую армию без боя капитулировать под Ульмом. Вскоре непобедимая Великая армия превращается в символ веры: «Когда австрийские генералы находятся в центре, а войска Наполеона вокруг них, то говорят, что австрийцы окружены. Когда же войска Наполеона в центре и австрийцы их окружают, то говорят, что австрийцев обошли». Но на следующий день после победы под Ульмом он узнает ужасную новость. Вильнёв, который не дал сражения в нужный момент, вышел из Кадиса, когда этого нельзя было делать, в результате чего французский и испанский флот уничтожен Нельсоном в Трафальгарском сражении (21 октября 1805 г.). Англия становилась неоспоримой владычицей морей. Теперь Наполеон мог победить, только закрыв для нее континент. Для этого ему недостаточно было одной Вены (куда он уже вошел). Оставалась опасность со стороны России и Пруссии. Он предполагал провести с царем переговоры. Новый союз оказался бы ценнее победы. Но русские совершили ошибку, начав атаку при Аустерлице раньше, чем пруссаки были готовы. К тому же эта местность была хорошо знакома императору. «Эта армия уже моя», – заявил Наполеон. Он завлек неприятеля на замерзшие пруды, а потом пушками разбил лед. Это произошло 2 декабря, в день годовщины захвата власти и коронации. В этот день он произнес одну из своих пламенных речей: «Солдаты, я доволен вами… Вам достаточно будет сказать: „Я участвовал в битве при Аустерлице“, чтобы услышать в ответ: „Вот настоящий герой!“»

Уильям Джон Хаггинс. Битва при Трафальгаре 21 октября 1805 г. XIX в.

5. Чего он потребовал после этой победы? От России, к величайшему удивлению своих генералов, он не потребовал ничего, потому что больше всего жаждал дружбы с царем. Пруссии, которая могла бы разбить его армию, напав на ее коммуникации, он предлагает Ганновер (принадлежащий английской короне). Вопреки советам Талейрана, тщетно призывающего к сдержанности, он лишает Австрию господства над Германией и Италией. Это положило конец Священной Германской империи, несовместимой с новой Каролингской империей. Из единой Германии, следуя классической политике Ришелье, он создал германские государства. Император образовал Рейнский союз под своим протекторатом, который объединял шестнадцать королей и правящих князей. В Италии он изгнал Бурбонов из Неаполя и возвел на престол своего старшего брата Жозефа, приятного и мягкого человека, мало подходящего на роль правителя. Луи Бонапарт (номинальный муж Гортензии) становился королем Голландии. Жером (чей брак по любви с американкой мисс Паттерсон император объявил аннулированным) женился на принцессе Екатерине Вюртембергской. Элиза, старшая из трех сестер Бонапарта, стала принцессой Луккской и Пьомбинской, а затем великой герцогиней Тосканской. Наследник курфюрста Баденского получил в жены племянницу Жозефины, Стефани де Богарне, а Эжен, сын императрицы, стал зятем короля Баварии. Какую цель преследовал Наполеон, перекраивая Европу таким образом? Зачем затеял он этот нелепый спектакль семейства «новых королей»? Разве он не видел, что тем самым повсюду вздымает черные тучи зависти и озлобленности? Ему это было известно лучше, чем кому бы то ни было. Он сознавал ненадежность своих начинаний. Он с ясностью отмечал недостатки всех этих Бонапартов, которым раздавал королевства. Но «начатые дела влекли его за собой». Он окружал себя родней, потому что знал силу семейных корсиканских кланов. Он рассчитывал, что может положиться на минимальную верность тех, кто без него ничего собой не представлял, тогда как настоящие князья предали бы его в любой момент. Ах! Если бы он мог забросить более надежные якоря! Если бы сама Англия… Питт только что умер. Возможно, с Фоксом легче будет договориться? Но внешняя политика Великобритании не зависела от правящей партии, к тому же в 1806 г. умирает и Фокс. С ним угасла в Англии раса гигантов. Карлики же докажут, что, опираясь на традиции, они тоже могут проявить свои способности.