Ривальда немного смутилась, но Лиам Тейлор был одним из немногих людей, чьи слова никогда её не задевали за живое.

– Можешь посчитать это за пиар-ход, – сказала она. – Напиши статью, а в заголовке что-то вроде "Ривальда Скуэйн меняет имидж с мизантропа на защитницу слабых". Ты же хочешь этого, Лиам?

– Как бы ты не раздражала меня, терять тебя не очень хочется.

– Люблю слышать от тебя такие слова, – скупо улыбнулась Ривальда. – Но, если серьёзно, я пришла к тебе не просто так похвастаться своими намерениями.

Лиам Тейлор обречённо вздохнул и произнёс:

– Слушаю тебя.

– Ты правильно понял, что мне требуется твоя помощь. Какая? Я постараюсь сейчас объяснить.

Приготовившись слушать, мистер Тейлор снял с подставки чашку и наполнил её чаем. На этот раз для себя.

– Я получила сообщение от Молтембера, – сообщила Ривальда. – Не сказала бы, что сообщение было очень трогательным, но это был он. Он выглядел ровно так же, как в момент нашей последней встречи.

– Эрхара совсем не меняет людей? – удивился мистер Тейлор.

– Не приходилось проверять раньше, – ответила миссис Скуэйн. – Наверняка, какое-то колдовство.

– Например, Сорвенгер помог, – съязвил Тейлор.

– В союзниках у него не только Сорвенгер. Шпионов ловить придётся долго.

– Так что тебе сообщил Молтембер?

– Угрожал. Шантажировал. Поставил мне ультиматум. Если я не явлюсь к нему с повинной, он уничтожит весь Свайзлаутерн.

– Но ты явишься к нему, – сказал мистер Тейлор. – Он получит желаемое и…

– То есть ты веришь слову Молтембера? Тебе приходилось знать его лично, в лицо, как я? Я знаю, что нет. А мне приходилось. Даже больше, но не будем раздувать эту тему. Молтембер не шантажирует. Он всё уже решил. Город будет уничтожен.

Лиам Тейлор застыл в глазах, всё ещё не веря умозаключению Ривальды. Он бы так и молчал, если бы миссис Скуэйн не окончила свой монолог.

– Если не вмешаешься ты, – аккуратно дополнила она.

Услышав это, Лиам сделал слишком большой глоток чая, чем обжёг язык и гортань. Но боль он по-геройски проигнорировал.

– Что я должен сделать?

– Чтобы уничтожить целый город с полумиллионным населением, маленьких Роковых Часов будет недостаточно. Тут нужно нечто большее. Силу часов нужно перенести в большие часы. Самые большие, что есть в городе.

– Центральные? – осмелился предположить мистер Тейлор.

– Именно они. И Молтембер с Сорвенгером именно это и сделают. Независимо от того, что будет со мной, они попытаются убить всех в городе. Поэтому мы должны перестраховаться и опередить их на шаг. В моём доме, в подвале, есть большой запас взрывчатки. Я специально берегла его на этот случай.

– Безумие, – сказал мистер Тейлор. – Сколько же нужно отчаяния, чтобы взорвать Центральные Часы?

– Я знаю, что это вандализм. Часы стоят четыре сотни лет, они наша достопримечательность, но… Ты сам понимаешь.

– Тебе плевать?

– Не совсем. Но это единственный способ. У тебя есть ключи от моего дома. Джо ты не скажешь ни слова. Главное – успей до полуночи заложить взрывчатку под часы. Детонатор должен сработать за секунду до полуночи. И ещё. Часы не должны пробить полночь. Ты должен нарушить их механизм, чтобы в нужное время они остановились.

Мистер Тейлор с горечью почесал затылок.

– А так хотелось провести вечер с сыном, – пробормотал он. – А тут ты снова втягиваешь меня в свои игры. Рано или поздно я погибну. Слово даю, погибну.

– Главное, чтобы не сегодня. Считай, что своими сегодняшними действиями ты спасаешь жизнь своему сыну. Это ли не геройский поступок?

– Тоже мне нашла героя.

– Героев в городе только двое. Это ты и я.

После этих слов Ривальда словно на прощание улыбнулась. Лиам хотел поддержать её и своей улыбкой, но вышло что-то не до конца понятное.

Пришедшая спустя секунду в голову мистера Тейлора мысль не вызвала у него бурю восторга.

– Постой, – неожиданно выпалил преподаватель. – А что, если в это время там будешь находиться и ты? И… О нет… Там могут быть Лютнер и Мерлин.

– Могут, – кивнула Ривальда, словно понимая, к чему Лиам клонит.

– Ты предлагаешь мне вас всех убить?

– Мне этого всё равно не избежать. А заботы о Юлиане и Пенелопе оставь мне.

– Не избежать чего? – насторожился мистер Тейлор.

Ривальда явно не хотела поддерживать эту тему, но Лиам вынуждал.

– Ты всё понимаешь! – сказала она и вскочила со стула. – Лиам, не пытайся спасти меня. Это моё дело от начала и до конца. И ты сделаешь всё вровень так, как я тебе сказала. Для того, чтобы спасти Гарета, спасти город, спасти эту Академию.

Если бы у мистера Тейлора имелись усы, он на этом месте потрепал бы их. Однако ничего между носом и верхней губой не нашлось.

– Знаешь что? – сказал он. – А я не буду делать вид, что я лучше тебя. Я спасу город. И в случае чего… Ты должна знать. Мне будет не хватать тебя.

– Прощаешься со мной?

– Очень охота сказать "нет". Прежде всего, потому что я уверен, что оттуда ты выберешься живой. В одной руке ты будешь держать голову Молтембера, а в другой голову Сорвенгера. Сделай это для меня!

– Я не делаю что-то ради кого-то. Я делаю только ради города. Который я люблю. Ты этому городу нужен не меньше, чем я. Ты нужен Юлиану. Не оставляй его.

Лиам понуро опустил глаза вниз и привстал. Что делается в таких случаях? Следует жать руку или приобнимать на прощание? А может, позволить уйти ей по-английски? Или расплакаться навзрыд, и не пытаясь скрыть своих настоящих эмоций?

Как бы то ни было, Ривальда знает это лучше мистера Тейлора.

– Слишком много требуешь от меня, – сказал он.

– Да. Но сделай это… Во имя моей последней воли. В таких случаях не принято отказывать.

И она резко отвернулась и направилась к выходу, потому что ей совсем не хотелось всячески мусолить и перемывать эту тему.

– На прощание! – окликнул Ривальду Лиам, после чего она всё же остановилась и обернулась. – Когда в следующий раз свидимся с тобой, будь живой.

– Иногда, для того, чтобы выжить, нужно умереть.

– Ты снова говоришь загадками!

Но ответа не последовало. Ответом был лишь хлопок закрывающейся двери.

23. Эпилог

"Пришла пора прощаться."

Юлиан Мерлин, ноябрь 2010

Спустя два дня после шокирующих событий последнего времени Юлиана наконец-то вытащили из камеры и отправили в комнату допроса.

Казалось бы, само это кресло было мертво. Его уже не занимали ни Уэствуд Глесон, ни изменник Якоб Сорвенгер, ни трагически погибшая Ривальда Скуэйн. На этот раз на нём с важным видом