первых. К этому времени молодёжь активно помогала Димке и Вовке по принципу «подай, принеси, отойди и не мешай». Если Димка безжалостно разбирал всю ходовую, мотор и троса, то на долю Вовки выпал осмотр электропроводки и приведение оной в порядок — чистка контактов, замена неисправных лампочек и прочая мелочёвка. Мочалов-старший подошёл, когда молодёжь в конец замучила механика и электрика вопросами:

— Вов! А нам дадут на них ездить?

— Дим! А они все на ходу?

— А…

— А почему…

В конце концов, сводные братья выполняли свою работу молча, лишь изредка сопровождая репликами типа «Ты куда положил?» или «Помоги подержать». Увидев главу анклава, юнармейцы мигом переключились на него.

— Сергей Иванович! Так нам дадут на них ездить?

— Если механик и электрик восстановят мотоциклы, я лично не возражаю — уж лучше, чем на «Нивах» бензин переводить. Дима! Ну, какие успехи?

— Если кратко, то: оба «Минска» скорее живы, чем нет — помыть, почистить, перебрать поршневую и разобраться с проводкой. Всё. «Юпитер»… хм, тут нужно ехать обратно в деревню и смотреть — возможно, есть запчасти — там поршневая всё.

— А что у нас скажет электрик? — улыбнулся глава семьи.

— В целом, провода не биты, пара «протиров» заклеены изолентой. Лампы в приборных панелях заменены на светодиодные, в фарах поставил маломощные «галогенки» — это чтобы генераторы не сдулись. Как только Дима даст указание на сборку — сутки на всё.

— Дима, бери ключи и сумку для запчастей, я тебя сам свожу. Н-да, в Барсуково не нашли, а в деревне отыскали такое богатство. Молодцы! Теперь внутри анклава будем рассекать на мотоциклах. Это ж какая экономия топлива!

— А нам только мелкие дадут? — поинтересовался один из юнармейцев — коренастый подросток лет пятнадцати.

— Ну почему же? Тебе, например, вполне можно доверить и посерьёзнее технику. А вот девушкам… хм… нет, наверное, только лёгкие мотоциклы — остальные тяжеловаты.

— А шлемы где брать? — спросил тот же юнармеец.

— В оружейке есть тактические шлемы с масками, — улыбнулся Мочалов-старший. — Я в понедельник Евгения Васильевича попрошу выделить для мотоциклистов четыре штуки.

— Сначала надо всю технику на ноги поставить, тогда уже и о шлемах разговор будет, — проворчал Димка.

— Не ворчи, я в тебя верю, — ответил ему отец. — Ключи и сумку взял? Ну, тогда пошли за машиной и выдвигаемся в село.

24 августа 2027 года. д. Тополиновка. Вечер

Этого дня Мочалов откровенно опасался — всю неделю он ходил сам не свой, дожидаясь каждого вечера как манну небесную. Они с Вовкой раз за разом выходили на указанную в записке частоту, ожидая предполагаемый СКЕД[45] с представителем княжества, но всё было тщетно. Днём ранее все сроки вышли. Это означало следующий виток конфронтации. Предполагать, что ПАЗик не добрался до места назначения, не приходилось. Если пару дней назад Сергей предполагал, что представители княжества просто тянут время, пытаясь психологически надавить на «нехристей», то сейчас выходило одно — по ним готовится довольно крупная операция. Пасечниковы, Захаров-старший, Кулешов и Ефимов — все те, кто входил в Совет анклава, понимали это. Понимали, но предпочитали в обыденных разговорах не касаться этой темы. Никак. Но в тот день Мочалов всё же созвал Совет у себя дома, не желая терять последнюю надежду — может, в княжестве просто неправильно посчитали последний день, а может, передумали в последний момент. Пока остальные члены Совета собирались, Вовка рискнул нажать тангенту:

— Здесь анклав вблизи Барсуково, вызываю переговорщиков. Есть кто ещё на частоте?

— Вова! Ты что делаешь? — кинулся к нему отчим, но динамик трансивера выдал чей-то ответ:

— Здесь полномочный представитель княжества. Мальчик! Могу я поговорить с кем-то из руководства? — на что Мочалов быстро перехватил микрофон и знаком попросил Вовку уступить ему место около аппарата.

— Здесь RO3OR, в миру — Мочалов Сергей Иванович — председатель Совета анклава.

— Антон Дергачёв — один из полномочных представителей Княжества «Христова Русь», — в ответ представился собеседник. — Сергей Иванович! Вы же понимаете, почему мы вышли на связь только сегодня?

— Предполагаю, что таким образом вы ответили на ультиматум — вчера были бы переговоры, сегодня — лишь уведомление о начале боевых действий?

— Примерно так. Меня уполномочили предложить вам добровольный исход куда-нибудь в глушь. Как говорится — с глаз долой, из сердца вон. Ваш анклав будет перезаселён другими людьми — лояльными княжеству. Как скоро вы сможете покинуть анклав?

— Мне непонятна ваша доктрина. Почему вы и только вы решаете, кому и где жить, кого оставлять, а кого выгонять навстречу заражённым?

— Потому что светского государства больше не будет! — достаточно резко ответил Антон. — Ни старая власть, ни новые общественно-политические движения не смогли навести порядок на территории бывшей России. А нам не нужны вечно сомневающиеся отщепенцы от веры. Христова вера — вот то, что теперь ценится. Только она способна сплотить отчаявшихся людей!

— Да вы что? — иронично удивился Мочалов. — И это говорят те, кто фактически подтолкнул паству к каннибализму. «Ешьте поедом», да? Ну, они и стали жрать себе подобных, только по-настоящему.

— Что поделать, — вздохнул в микрофон Дергачёв. — Издержки интеллекта.

— И эти люди указывают другим, что и как делать? — усмехнулся Сергей.

— Сергей Иванович! Я не уполномочен обсуждать с вами политику княжества, только вариант вашего исхода. Сразу предупрежу, что в случае отказа, против вас будет проведена войсковая операция. Думаю, не нужно объяснять, ЧТО произойдёт после этого?

— Я слышал, что войсковые части не перешли под руку княжества.

— Не все, — согласился он с Мочаловым — но определённая часть. И в вашем регионе мы способны провести такую операцию.

— И куда вы предлагаете нам уйти?

— В реальности — куда-то на восток. Причём очень далеко. Я понимаю, что у вас может быть нет столько топлива, но это не наши проблемы. Либо исход, либо смерть. Вопрос стоит именно так.

— Ну да, вероломное поведение ваших представителей, которые начали стрелять в спину, потом такой вот ультиматум… вы не боитесь растерять всех приверженцев? Ведь за малейшую провинность так можно любого выгнать.

— Из Европы пришло очень много наших братьев по вере. Их нужно расселять, а куда?

— И вы решили выгнать своих, чтобы расселить чужих? Вы реально решили уничтожить тех, кто веками жил