Ее последняя земная забота была обо мне, хотя встреча наглядно показала, что Джо с тех пор выпестовал в себе вину за то, что это он предложил покатать меня на машине. Я долго держала его за руку наедине, пока мы беседовали о милосердии.

Райан перегнулся через подлокотник и потрепал меня по затянутой в джинсы ноге. Я встретила и поняла его задумчивый взгляд. Сразу после этого меня посетило откровение. У нас исподволь развилось умение сказать друг другу сотню слов одними глазами. Я читала в нем так же легко, как он во мне, а в данный момент он хотел уяснить, над чем я размышляла.

– Мне нужно поговорить с Питом, – пояснила я.

Этот разговор был отложен ввиду прочих бесед, которые мы вели на протяжении трех последних дней.

Райан кивнул, но я видела, что он встревожен. У него было много дел: съемкам третьего «Побережья» предстояло начаться через три недели, и он отправлялся на три с половиной месяца в Новый Орлеан.

– Потолкуем с ним вместе. Скажу тебе честно, Тарин, что мне не по душе позиция Тэмми. Ты разрешила ей заниматься своим бизнесом на твоей кухне – за гроши. Теперь Пит зарабатывает благодаря тебе. Знаю, вы с Питом старые друзья, но если ей хочется быть сварливой невестой, то пусть занимается этим за чей-то другой счет.

Я хотела было ответить, но он заткнул меня лаконичной фразой:

– Мое терпение кончилось, больше никакой дури. Если от пышной свадьбы едет крыша, то наша будет простой и скромной.

«Ой ли?»

– Никаких премудрых тетушек?

– Ни в коем случае, – рассмеялся он.

Я хотела заявить, что Пит – мой друг, а я – хозяйка бара, но это напомнило мне о манере Томаса разграничивать свое и мое, и мне не хотелось таких же отношений с Райаном. Райан имел право на собственное мнение, и я понимала, что он защищает меня единственным доступным ему путем. У него был богатый опыт общения с разного рода выжигами и манипуляторами, поэтому он относился с настороженностью ко всем.

К моменту, когда мы вернулись в мою квартиру, я полностью выбилась из сил и спешила лечь спать. Последним, что мне хотелось бы видеть, была новая гора коробок, загромоздившая коридор.

– Что это за дьявольщина? – взвыл Райан.

Майк распечатал одну, Райан – другую.

– Похоже, снова фанатская почта, – буркнул Майк.

Райан вернул на место крышки и подхватил сумки.

Не нужно было обладать острым слухом, чтобы расслышать, как он поделился с Майком желанием вышвырнуть все, пока я не наткнулась на очередные угрозы. Судя по количеству писем, среди них непременно обитала пара-тройка недобрых.

Звякнул мобильник Райана. Тот всех избегал, и я наверняка знала, кто это.

– Ты не можешь игнорировать его вечно.

Райан бросил вещмешок на кровать.

– Почему же, могу.

– Он твой менеджер.

– Он не имел права делать то, что сделал.

– Ну так скажи ему!

– Я еще слишком зол – готов его выставить.

– Так выстави, – пожала я плечами.

Он разулся.

– Не могу.

– Тэмми с ее бизнесом ты выкинуть из кухни готов, а навешать менеджеру, который самовольно составил добрачный контракт – нет?

Райан упер руки в боки и уставился на меня.

– Значит, ты хочешь, чтобы я его уволил?

Я сложила в стопку грязное белье, улавливая сходство между этим занятием и нашим разговором.

– Это вопрос или утверждение?

Я надеялась, что мы не зайдем в тупик.

– И то, и то, – пожал плечами Райан.

«Чтоб ты провалился!»

– Он не мой менеджер. Я общаюсь с ним намного реже, чем ты, так что не мне и шуметь.

Райан поставил на кровать сумку.

– Он тебе не нравится.

Я выдержала его взгляд.

– Снова вопрос – или утверждение?

– Утверждение.

Я вернулась к белью.

– Нет, не нравится, и ты это отлично знаешь. Он слишком много наворотил втихаря и, по моему разумению, лишился доверия. Он расходится с тобой в том, как тебе жить и какие роли играть, а меня откровенно считает помехой. Опять же: я ничего не понимаю в правилах подбора менеджера для актера. Я знаю, что ты должен в известной степени доверять своим служащим. Поэтому вопрос тебе: ты доверяешь ему?

Райан глубоко вздохнул и раздосадованно опустил плечи. Эта тема докучала ему не первый день, и было здорово, что он наконец решил разобраться с ней.

– Раньше доверял.

– А почему перестал? – дипломатично и не желая навязывать свое мнение осведомилась я.

– Лен Бейнбридж – мой юрист. Дэвид не имел права обсуждать с ним от моего имени добрачный контракт независимо от запросов об эксклюзивной фотосъемке.

Я была более чем согласна с ним. Хорошо, что он пришел к этому выводу сам.

* * *

На следующий день я столкнулась с еще одной патовой ситуацией.

– Тэмми! Твоя подружка Эми написала в «Твиттере», что Райан будет на твоей свадьбе.

Я старалась держаться приветливо и сочувственно, но с курса не сбивалась. Мне было ясно, что именно она слила информацию, а потому ей предстояло испытать на себе последствия.

Большие карие глаза непонимающе уставились на меня через стол.

– И что?

Либо я объяснила плохо, либо она не догоняла. Я сцепила пальцы, стараясь сохранять самообладание.

– И то, что существует высокая вероятность нашествия в церковь орд фотографов, прессы и фанов. На желтых сайтах уже пишут, что просочились сведения о дате нашей свадьбы. Тэмми, им наплевать, твоя это свадьба или нет. Они видят твит о свадьбе с упоминанием Райана – и готово дело, дерьмо понеслось по трубам. Электронная версия «CV» опубликовала даже поддельное приглашение с указанием даты.

Пит застонал и откинулся в кресле, яростно зыркнув на свою невесту. Я видела, что до Тэмми начинало доходить. Тошно было смотреть на них, повергнутых в отчаяние событиями, на которые они не могли повлиять.

А еще мне стало предельно ясно, что, когда дойдет дело до нашего с Райаном бракосочетания, его дата и место должны остаться в тайне, сохранение которой окажется первоочередной задачей.

– Что же делать? – спросил Пит.

Райан с шумом втянул в себя воздух.

– Старик, ты знаешь, что я хочу там быть, но это дерьмо, которое меня сопровождает, может выйти из-под контроля. Дата вашей свадьбы указана в комменте к исходному посту в «Твиттере». Оттуда и пошло.

Пит повернулся и гневно уставился на Тэмми.

– Твоя работа. Всему конец.