– Что?

«Меня изгоняют из собственного бара?»

– Согласен, – важно изрек Пит.

– Ты слишком доступна, – продолжила Мэри. – Этот псих пришел не впервые. Он уже несколько недель пытался принести тебе цветы. Вдобавок это общественное место. Любой желающий может войти запросто и угрожать. Боюсь, что нам остается только убрать тебя. Нравится тебе это или нет, но ты теперь знаменита – публичная персона. Твой статус поставил тебя в опасное положение.

Я застыла. Это мой паб – и мне запрещают в нем появляться?

– Ничем я не знаменита.

– Да брось! – возразила Мэри. – О тебе написали даже в «Пипл». Тебе не верится, понимаю, но это так.

– У многих известных людей есть свой бизнес: рестораны и прочие заведения, – не уступала я. – Со мной та же история.

– Ну да, – со смешком согласилась Мэри. – Но ты не можешь зайти в ресторан Роберта Де Ниро и поболтать с ним, пока он готовит чизбургер.

Нежелательность моего присутствия в собственном пабе породила во мне чувство ужасной безысходности. Но в следующее мгновение я рассвирепела: все это случилось из-за какого-то дебила с цветами!

Пит приобнял меня за плечи.

– Понимаю, кроха, это трудно переварить, но Мэри права. Ты теперь на виду.

– Тарин, этот тип признался, что рылся в твоем мусоре! Зачем? Узнать, какие цветы мы выбросили? Это помешательство. Ты же видела, как он озлился. Подумать страшно, чем бы кончилось дело, не окажись с тобой кто-то из нас. По-твоему, у Райана паранойя? У него, черт возьми, есть на нее полное право. Уродов хватает!

Как бы ни тошно было мне это признать, но оба были правы.

– И что же мне делать?

– Пусть пабом заведует Мэри, – предложил Пит. – Она отлично управится.

– Нет, – категорически отказалась Мэри. – Прости, но Тарин знает, что у меня больше не лежит к этому душа. Мне открылись новые горизонты.

Я понимала, что Пит всего лишь изображал дипломата. В его собачьих глазах стояла тоска.

– Пит, в последнее время за хозяина здесь ты. Может, закрепим это навсегда?

Мэри испытующе взглянула на Пита.

– Готов? Это надолго. Тарин не сможет этим заниматься.

– Да, – убежденно кивнул Пит. – С удовольствием. Бизнес Тарин идет в гору. Она зарабатывает больше, чем я моим строительством. А если будем подавать ланчи и обеды, то от публики не будет отбоя.

Я все еще негодовала насчет охранной системы.

– Все крупные расходы сначала должны быть одобрены мной. Это ясно?

– Даже те, за которые платишь не ты? – уточнил Пит.

Глаза мои сузились.

– А кто оплатил систему, Пит?

– А вот и сирены. – Он устремился к окну.

Мне нестерпимо хотелось встряхнуть его и добиться ответа.

– Питер?

– А сама как думаешь? – осведомился он с многозначительным видом. – Они меня заставили – оба. И даже не рыпайся! После сегодняшнего твоя карта бита.

Проклятье! Пит был прав.

* * *

Я чиркнула молнией на черном, до колен платье Мэри, разгладив роскошный атлас и стараясь не прихватить выбившиеся завитки ее зачесанных кверху волос. После инцидента в пабе прошло почти три недели, и я заполняла новообретенное безделье принуждением Тэмми и Мэри к миру. Ну, «принуждение» – сильно сказано, но свою роль я, разумеется, сыграла.

Их последняя ссора разгорелась из-за моцареллы. Серьезно. Я до сих пор не знаю всех обстоятельств их нелепого поединка, ибо ни одна не могла выражаться вразумительно, но голоса звучали столь громко, что наверху мне было прекрасно слышно.

Я завершила видеочат с нашими архитектором и строителем лишь для того, чтобы разобраться, по какому случаю шум и гам. Мэри продолжала негодовать по поводу того, что подружка Тэмми так и путается с Гэри, а Тэмми палец о палец не ударяет, чтобы это прекратить. Однако пару недель назад у Тэмми и Пита состоялся решающий совет, и Гэри с Эми вычеркнули из списка. Лишившись шафера и подружки невесты на предстоящей свадьбе, Тэмми пришла в совершенный раздрай.

Я была сыта по горла этим безумием.

Мне также хватило ума понять, что они ели друг дружку поедом ради того, чтобы выпустить пар и начисто изжить враждебность. Но чем дольше это затягивалось, тем сильнее гноилось.

Через полчаса неистовых взаимных обвинений я убедила эту парочку обняться.

Райан и Майк вернулись в Сипорт за день до бракосочетания Пита и Тэмми. Случись светопреставление, я все равно обеспечила бы Питу женитьбу на женщине, завладевшей его сердцем, а ей – прекрасную свадьбу, которая запомнится на всю жизнь.

Мы с Мэри замерли в гостиной как вкопанные, едва увидели Райана и Майка при полном параде. Они были ослепительны в черных смокингах и алых галстуках. Оба стояли возле окна и в лучах полуденного солнца казались совершенно нереальными.

– О боже! – выдохнула Мэри.

Я была с ней полностью согласна. Такую красоту следует запретить – она убийственна.

– Мой, – прошептала я, нежась сознанием того, что Райан фактически принадлежал мне.

– Я заберу того, что слева, – негромко произнесла Мэри.

Нам с Мэри дали простые инструкции: надеть черные вечерние платья. Но рядом с Райаном в смокинге от Ральфа Лорена я чувствовала себя замухрышкой. Райан прохаживался вокруг дивана, сверля меня взглядом. Я всегда завороженно любовалась им в таком наряде.

Неизменно оставаясь джентльменом, Райан поднес мою руку к губам для поцелуя.

– Ты потрясающа. – Он отстранил меня на расстояние вытянутой руки и чуть нахмурился: – Чего-то не хватает.

Он посмотрел на Майка.

– Мне кажется или в этом зрелище чего-то недо стает?

Майк изучил Мэри с головы до пят и даже обошел.

– Гм. Да. Чего-то нет. Почти совершенство, но не вполне.

Я не удержалась от смеха: они рассматривали нас, как произведения искусства.

– Прическа? – предположил Майк.

Райан осторожно дотронулся до завитка, спадавшего мне на щеку.

– Нет, не думаю, – ответил он благоговейно. – Волосы безупречны.

Я улыбнулась. Мы с Мэри провели в парикмахерской без малого два часа.

– А туфли, Майк? – осведомился Райан, приковавшись взглядом к моим губам.

– Туфли? – отозвался тот эхом. – Дай-ка проверю.

Он присел перед Мэри на корточки и приподнял подол, чтобы начать осмотр с середины бедра. По комнате разнесся его хищный стон. Майк медленно провел пальцами по бедру и задержал их, целуя колено. Я наблюдала за его осмотром. Когда он добрался до лодыжки, в гостиной стало жарко.