Но ещё более жутко, когда спустя мгновение этот кто-то срывается с места и, выронив оторванные ноги ныне покойного ститовца, которые планировалось использовать вместо державы, летит назад в багровый туман, будто бы увлекаемый гигантской рукой.

2.

Полёт закончился приземлением на что-то гремящее и жёсткое, но достаточно податливое, чтобы прогнуться под весом тела среднестатистической молодой девушки. На самом деле, Броня даже не ощутила от столкновения с этим неизвестным “чем-то” никакого особого дискомфорта: не то упомянутая податливость поверхности обеспечила сравнительную мягкость удара, не то формула “последнего рубежа” уже в достаточной степени изменила восприятие мира, чтобы всевозможные мелочи, вроде боли, не отвлекали от действительно важных вещей.

Так или иначе, понимание происходящего пришло к Броне с некоторым запозданием, когда она уже нащупала ногами пол и стабилизировала своё положение, используя в качестве дополнительной опоры левую руку.

Клетки. Это были клетки.

Стенки из тонких прутьев оказались не рассчитаны на то, что им придётся выдерживать столкновение с человеческим телом, да ещё и отправленным в полёт при помощи магии. Бедные птицы, никак не ожидавшие встречи с неведомой силой, сминающей и сбрасывающей с полок магазинов их жилища, возмущённо кричали и били крыльями. Некоторые из них, обнаружив свежую брешь между прутьями, смогли вырваться на свободу и теперь отчаянно метались по павильону в надежде найти хоть сколько-нибудь безопасное место, но из-за страха не способные с первого раза обнаружить отсутствие стекла в окнах.

В этот момент Броня встретилась взглядом со своей противницей. Среди испуганного животного гомона, среди плавно опускающихся на пол перьев, оставленных паникующими птицами, на фоне кровавого тумана стояла она. Слечна Сковронская.

Дворянка выглядела попросту монументально. Гордо возвышающаяся над припавшей на одно колено в паре метров от неё безродной, с несколькими рядами одноразовых держав на поясе и устрашающего вида мечом в руке. Парадный доспех, по всем признакам более пригодный для позирования на обложку книги, нежели для настоящего боя, практически не пострадал, несмотря на все потуги Дарка. Практически.

Броня резко вскинула руку с автоматом и вдавила спусковой крючок в рукоятку. Грохот воспламеняющихся пороховых зарядов на короткое время слился со звоном выброшенных гильз, ритмичным щёлканьем работающих механизмов оружия и мрачным стуком свинца об энергетический щит.

Едва только у юной некромагички закончились патроны, противница нанесла решительный контрудар. Одним лёгким движением меча, не доставая кончиком всего нескольких десятков сантиметров, она отсекла синеглазой попаданке правую руку, самую чуточку ниже локтя.

Тяжёлый автомат с грохотом упал на пол. Одновременно с несколькими бронепластинами, совсем недавно защищавшими левую ногу Сковронской.

Броня и не рассчитывала, что её удастся хотя бы ранить противницу выстрелами. Это был, всего лишь, отвлекающий манёвр, пока лента боевого поводка, обойдя магический щит, вцепилась в трещину доспеха в районе голени противницы. Синеглазка успела расковырять вражескую защиту, но не развить преимущество.

Бронированная некромагичка пару раз топнула лишённой защиты ножкой: не то, чтобы поиздеваться над уже поверженной третьекурсницей, не то, чтобы убедиться, что никакого серьёзного урона не было нанесено, и вновь подняла меч, направляя острие в лицо студентке.

— Хорошо. Но недостаточно.

Синие глаза Брони быстро стрельнули на левую руку противницы. Все пальцы сжимают гантелеподобную основную державу. Не одноразовую.

Сознание мгновенно ухватилось за первую попавшуюся сформулированную мысль. Отчаянная попытка спастись, не более. Не полноценный план, а лишь слабоосмысленное трепыхание на самом пороге гибели.

Поймав момент, юная попаданка резко выпрямилась, подставляя под атаку бронированные пластины с низкой магопроводимостью. Манёвр, на удивление, сработал: Сковронская не успела среагировать на смену обстановки и выпустила заклинание прямиком нагрудник.

— Ай-я!!! — выкрик боли.

Но не со стороны Брони.

Возглас принадлежал высокородной некромагичке, а причиной его оказалась… змея. Поблёскивающая изумрудной шкуркой рептилия обвила обездоспешенную ногу Сковронской и пронзила своими острыми ядовитыми зубами разом и плоть и одежду своей жертвы.

Укушенную, по понятным причинам, больше интересовал выползший непонятно из каких кустов рояль. Растерявшись от неожиданности, она тут же начала в испуганном иступлении топать ногой в надежде сбросить наглое животное, посмевшее отстаивать территорию зоомагазина, служившего ему домом. Впрочем, уже спустя пару секунд высокородная вспомнила про магию.

Угрожающего вида зазубренный меч пришёл в движение. Его острие плавно, но достаточно быстро смещалось, с каждым мгновением удаляясь от бронепластины неловко припавшей спиной к клеткам Брони, всё ещё не способной поверить, что её отчаянный план сработал. Противница не просто ударила заклинанием прямо в защитную кирасу, она ещё и приняла неуклюжее падение синеглазой некромагички, не удержавшейся на ногах после резкой попытки выпрямиться, за обмякание бездыханного тела.

И всё, благодаря одному неучтённому никем хладнокровному фактору с красивыми изумрудными чешуйками.

Едва только оружие Сковронской перестало смотреть Броне на грудь, девушка, оттолкнувшись лопатками от гремящих клеток, сделала пару шагов вперёд, чуть мимо противницы, и нанесла той стремительный удар ногой с разворота прямо в шлем.

Телу юной некромагички было плевать на боль, усталость и повреждения. Даже культя не кровоточила, благодаря вовремя подсмотренной сегодня днём формуле. Той самой, которую слечна Глашек пообещала себе изучить после вчерашнего столкновения с Мареком.

Сковронская слишком рано праздновала свою победу.

Как совсем недавно билось о клетки с птицами тело Брони, так столкнулось с клетками, полными всевозможных грызунов, тело её противницы. Безродная некромагичка вовсе не собиралась терять преимущество: она тут же упала на колени к ногам высокородной дамы и вжала культю прямиком в лишённую доспеха голень дворянки.

— Ах ты, курва безмозглая! — взорвалась синеглазая попаданка гневной тирадой. — Думала ко мне лезть?! Думала, меня на прах переработать?! Да я тебя сама переработаю!!! ТЫ ЗА КОГО, ВООБЩЕ, МЕНЯ ДЕРЖИШЬ?!

Воспоминаний о боли уже было недостаточно. Они попросту закончились. А потому, в качестве топлива для проклятий Броне приходилось использовать иные чувства. Страх и ненависть. Презрение. Именно потому она сейчас так активно накручивала себя.

Проклятие за проклятием. Одно за другим. Каждое из них давало чуточку больше времени на подбор формулы последующего. Мышечные спазмы. Боль. Тромбы. Каждая мелочь, которая могла бы помешать противнице контратаковать связным заклинанием.

Сковронская взмахнула мечом. Простой удар сверху вниз, даже не подкреплённый магией. Броня без каких-либо ухищрений и фокусов поймала лезвие левой ладонью. Девушку совершенно не беспокоили шипы-крючья по всей длине костяного клинка. Бояться надо было не их, а заклинания, для которого они могли выступать проводниками.