— Похоже, мы довели противника до отчаяния, — выкрикнула Броня, выпрыгивая из окна первого этажа под моросящий дождь.

Использовать своих же собственных людей для создания мерзких составных големов плоти? Нет, конечно же, некромаг на это имел право, однако рассчитывать на верность челяди после подобных выкрутасов было бы глупо. Останутся только в совсем отбитые экземпляры, наглухо лишённые инстинкта самосохранения.

— Слечна Глашек?! — услышала девушка голос, принадлежавший, как она уже успела узнать, пану Штернберку. — Вот и вы! Мы, наконец-то, можем уходить!

— Мы можем победить! — парировала попаданка и продемонстрировала мужчине два полных патронташа с одноразовыми державами. Те самые, что она сняла с пояса своей поверженной противницы.

— Ох, Бронька, я тебя уже люблю! — выкрикнул молодой некромаг в красно-чёрном доспехе. Шлем несколько искажал голос, но даже так было довольно сложно не узнать Дарка. — Но лучшее — враг хорошего! Уходим!

Девушка не стала полагаться на меткость своих бросков и доверила пояса с высоконасыщенным прахом Фортуне, чтобы та при помощи магии закрепила их на доспехах союзников.

— Мы не всё забрали! — напомнила Броня, ловя вражеские пули на спиральный щит.

Некромагичка хотела прихватить с собой хотя бы головы Кюсо. В идеале бы ещё и тушу поверженной противницы из зоомагазинчика было бы неплохо взять, да только воевать с таким объёмным грузом было не самой лучшей идеей, а времени на выковыривание из доспехов кусочка тела попросту не оставалось: синеглазке уже высказались за долгие приготовления к бою.

— Это не настолько важно! — выкрикнул босс, смещая большой палец на капсюль одноразовой державы, едва лишь пояс оказался зафиксирован на его кирасе. — Говорю же: лучшее — враг хорошего! Сейчас важней сберечь ресурсы!

Мощный залп Дарка буквально разделил на две половины верхнюю часть туши одного из противоестественных гигантов, но тот не пал, а лишь остановился зарастить свои ранения, повинуясь взмахам волшебной палочки вражеского некромага.

— Маллой прав: нужно уходить. Если битва затянется, противник может подтянуть новые силы, и ещё неизвестно, чем всё закончится. — поддержал ректорского отпрыска отец Фортуны. — Тем более, что больше половины одноразовых держав уж вскрыты: нужно перейти в режим жёсткой экономии.

Мужчина взмахнул волшебной палочкой, используя заряд высоконасыщенного праха для того, чтобы оторвать две из трёх ног одному особливо уродливому голему и дать Гало возможность выйти из ближнего боя для воссоединения с командой.

Громила, впрочем, справлялся достаточно хорошо и без помощи союзников. Было что-то завораживающее в том, как двигался сильнейший третьекурсник УСиМ. Смесь некромагии и бокса. Причём, не просто бокса, а знаменитого стиля пик-а-бу, которым пользовался сам Майк Тайсон. Одна из самых зрелищных вариаций, комбинирующей постоянное маятникообразное движение корпуса с быстрыми ударами. Вот только удары Железного Майка не были способны свалить с ног трёхметровое, не чувствующее боли чудовище, да и не приходилось знаменитому боксёру выступать в тяжёлых доспехах.

Аргументы к отступлению оказались убедительными. И пусть Броня не была с ними согласна, а её внутренний перфекционист бился в истерике, осознавая, что головы четы Кюсо так и останутся гнить в случайном пожарном щитке, продолжать спор девушка не стала. В конце концов, кому, как не ей понимать, насколько полезно умение довольствоваться малым. Никогда нельзя забывать о том, как важно знать, когда следует остановиться.

В сложившейся ситуации успешное отступление было лишь делом техники. Сил противника попросту не хватало, чтобы надолго связать Дарка и его команду боем. Всё, что требовалось для успешного побега: это время от времени разносить одного из уродливых големов или свежеприбывшую машину с пушечным мясом, не забывать о защите и активно шевелить поршнями. От Брони, как от человека, прахом не пользующегося, требовалось и того меньше: она просто сосредотачивала стрельбу мелкими камушками и кусочками асфальта по единственному вражескому некромагу, когда тот вновь концентрировался на реконструкции своего главного оружия.

Разумеется, сражение то и дело преподносило сюрпризы: то силы противника выдвинутся наперерез, то один из големов отрастит биологический аналог станкового пулемёта, то птицы по указке вражеской волшебной палочки начнут падать с небес, дабы взорваться как можно ближе к кому-нибудь из товарищей Брони.

Но это всё лирика. Мелочи, по сути, не меняющие основную стратегию. Не забывай о защите, уничтожай ключевые вражеские силы одними и теми же заклинаниями да не забывай переставлять ноги.

И закончился этот вялый бой даже немного раньше, чем Броня рассчитывала.

Судя по всему, уже на половине пути противник осознал, что его запасы высоконасыщенного праха, хоть и велики, но не безграничны. Остаток пути до границы между районами прошёл, скорей, в атмосфере взаимных недовольных гляделок с редким обменом серьёзными, хоть на что-то влияющими атаками, нежели в условиях, хоть сколько-нибудь напоминающих настоящее столкновение некромагов.

Так что, неудивительно, что главными эмоциями по окончании побега было не чувство облегчения от смены опасной обстановки на спокойную, а раздражение из-за того, как же сильно чешется преющее под доспехом грязное тело. К сожалению, при облачении попросту не было времени избавиться от тонкого слоя крови, в которой девушка измазалась от кончиков волос до самых щиколоток.

Да, подобные детали совершенно негероичны. О них редко упоминают в сагах и рассказах. Однако, именно это и было типичной геройской рутиной. Ведь герои либо доводят абсолютно любую ситуацию до рутины, либо долго не живут. Пожарные, полицейские, медики, военные, спасатели, некромаги. Каждый из них, кто продержался на своей опасной морально и физически работе достаточно долго, постепенно начинает воспринимать её, именно как рутину, где, в идеале, на каждую внештатную ситуацию есть готовая и максимально выверенная инструкция.

И постепенно тебя начинают волновать иные вещи, нежели в самом начале пути. Ты черствеешь. Это естественная психологическая защита. Древний процесс адаптации к стрессовой ситуации. Либо ты станешь крепче, чем ты был, либо просто сойдёшь с ума. Совершенно ненормально каждый раз реагировать на одну и ту же стрессовую ситуацию, словно сталкиваешься с ней впервые.

Но то был внутренний мир синеглазки, а вот мир снаружи не выглядел столь мрачно: парк на побережье Влтавы, освещённый рядами безликих, но исправно выполняющих свою работу фонарей смотрелся красиво даже в ненастную погоду после захода солнца. Особенно в ненастную погоду. Просторные мощённые дорожки, вдоль которых, словно бы потусторонние стражи, столи молчаливые деревья, не спешившие переодеваться в соответствующие осенней моде пёстрые одеяния, дарили разом ощущение и свободы и комфортной отрешённости от внешнего мира.

А вот на что стала похожа та часть парка, в которой проходил бой с использованием высоконасыщенного праха, даже думать не хотелось. Понятное дело, что лучше маршрута для отступления из Хотски было не придумать — не через дворы спальных кварталов же идти, право слово, — однако даже если не ты являешься инициатором разрушений, мерзковатый осадочек всё равно остаётся на душе.