— А ты не помнишь?

— Не очень… — Я нахмурилась, пытаясь прорваться сквозь воспоминания Агнелики, но их было так много. Некоторые были такими старыми, что и не поймешь, правда это или сон. — Кажется, она нашла какую-то тетрадку с записями.

— Верно, — кивнула фея. — Нашла. А точнее, украла. У собственной бабки.

Вот тут-то я и стала вспоминать.

— Замина. Агнeлике тогда было лет десять. Они гостили у бабушки Замины всей семьей. Агнелика пробралась в комнату бабушки и выкрала тетрадку. Но почему Замина её не выдала?

— А она сама её украла, — отмахнулась дама. — Поэтому и молчала.

— Ого!

— Это записи правнучки последней Видящей. Немного корявые и неправильные, но часть магии сохранившие.

Я поднялась, поправляя юбку.

— Вот почему у Агнелики ничего не получилось. Она просто не могла все сделать правильно. Здесь столько ошибок, и здесь тоже.

Я указывала то на один знак, то на другой.

— Tы можешь исправить, — вдруг произнесла фея.

«Могу…»

Я замерла, опуская руку, а потом взглянула на женщину.

— Могу. Но не стану. Я не собираюсь исправлять проклятие. Я его уничтожу.

— Отлично придумано! Начинай! — заявила фея, и в её руках появилось большущее ведерко с попкорном.

Мало того, это самое ведерко украшала моя испуганная физиономия с надписью: «Ты сможешь!»

«Да она издевается?!»

— А вы мне помочь не хотите? — с трудом сдерживаясь, спросила я.

— Не-а. Ты Видящая, тебе и разгребать всё это, — хрустя воздушной кукурузой, ответила дама. — Так что не тяни, времени осталось не так много. Твоя предшественница из-за своей гордыни столько наворотила, что еще немного — и тут будет небольшой взрыв.

— Отлично.

Я снова повернулась к кругу, который пульсировал все сильнее.

«Ну да, действительно взрыв. Если вон те два символа соединятся, а пульсирование с каждым часом делает их всё ближе друг к другу, а вон тот, наоборот, разъединится, то грянет самый настоящий взрыв!»

Надо же, еще пару дней назад я понятия не имела обо всем этом. Только рисовала движущиеся картинки и с трудом разбирала символы, один из которых чуть не поджег меня, а другой едва не утопил.

А сейчас я смотрю на изображение, украшающее пол, и ВИЖУ!

Да-да, именно вижу, к чему это всё может привести.

— Надо чем-то писать, — пробормотала я сама себе.

Но у меня же рядом был зритель, и фея, естественно, не смогла удержаться от комментария:

— Конечно же, кровью!

Я зло на неё зыркнула и тяжело вздохнула.

«Конечно же, кровью. Ей легко говорить. А как я должна буду добыть эту кровь? Сама себя покалечить?»

— Помочь? — продолжая хрустеть попкорном, спросила дама.

— Я сама, — процедила я, находя взглядом ножик, оставленный здесь Агнеликой несколько месяцев назад.

«Нет, ее помощью я пользоваться не стану. С феей останется разрезать себе руку до самого локтя! Разумеется, по доброте душевной!»

Ножик оказался грязным, с бурыми пятнами на лезвии и испачканной рукояткой. Собственно, чего я ожидала от вещицы, которая несколько месяцев пролежала в грязном и пыльном подвале?

Тыкать в себя этим не хотелось. Оно и до этого не сильно хотелось, но сейчас особенно. Так инфекцию какую-нибудь можно занести. Миры пусть и разные, но гигиена и всякие вирусы и микробы наверняка схожи. И на этом ноже их предостаточно. Тем более что эта бурая штука на острие не что иное, как кровь.

Я взглянула на уродливый шрам, украшающий руку.

Агнелика в тот первый раз располосовала себе ладонь. Я помнила, как это было больно и неприятно. И повторять этот опыт не хотелось.

«Тело, конечно, не мое, но проводить последние три дня в горячке и агонии желания нет. Тем более что, умирая, выпросить поцелуй для возвращения домой будет сложнее. Или нет… Последнее желание умирающей тоже выход».

Я мотнула головой, прогоняя не слишком радужные мысли.

«Соберись, Агния, надо действовать!»

— Ну и долго ты будешь его разглядывать? — недовольно прикрикнула фея, которая уже успела слопать полведёрка попкорна.

— Он грязный, — ответила я, поворачиваясь к недовольной даме.

— И что?

— Можно занести инфекцию.

— Ох уж эти землянки, вечно вам все не так, — поворчала она, закатывая глаза к потолку, потом дернула рукой и что-то прошептала себе под нос.

— Ай! — вскрикнула я, ощутив болезненный укол и роняя нож на пол.

На подушечке указательного пальца появилось небольшое красное пятнышко.

— Ты меня уколола! — произнесла я, наблюдая, как капля набухает все сильнее.

— Ну конечно! Заметь, всё чисто и стерильно. Так что давай не тяни и принимайся за работу. Это всего лишь палец. И я тебе его не разрезала и ладонь не тронула. А ведь могла.

— Спасибо, — съязвила в ответ.

— Пожалуйста! — совершенно не смутилась та.

Крови становилось все больше. Вроде укольчик совсем маленький, а небольшой алый ручеек уже стекал по ладони.

Его будто магнитом тянуло к магическому кругу.

Может, так и есть. Значит, тянуть больше нельзя.

Собравшись с силами и мыслями, я сделала шаг вперед.

И едва не задохнулась.

Сила и магия, проклятый ритуал и разорванные связи символов, которые всё никак не могли собраться в единое целое, — это все налетело на меня, обрушившись шквалистым ветром и едва не придавив к земле своим грузом.

С трудом удержавшись на ногах, я зажмурилась, пытаясь не утонуть в этом вихре чужих эмоций и чувств.

Заклинание признало меня. Не только по крови, которая крохотными капельками падала в священный круг, оставляя после себя небольшие световые вспышки и легкое шипение, но и по силе.

Я была Видящей. То, к чему так стремилась Агнелика, но не могла сделать.

Это была моя магия и моя стихия. Не грозный огонь, который я с трудом терпела и подчиняла, а именно это.

Символы в завораживающем танце плясали вокруг меня, готовые подчиняться, слушать и становиться в нужном порядке. Надо было лишь показать этот самый порядок.

Я знала, куда их так отчаянно тянуло.

Завершить проклятие, которое не давало им покоя вот уже долгих четыре года.

И ведь права фея, я могла это сделать. Раз — и готово.

Память Агнелики, которая до этого воспринималась просто как память, неожиданно взбунтовалась. Словно часть души княжны еще жила в этом теле.