Сибирские монголоидные охотничьи племена эпохи позднего камня хоронили своих покойников в скромных грунтовых могильниках или использовали ритуалы, вовсе не оставляющие после себя следов. Окуневцы же, как и их предшественники по Гиперборее, предпочитают сооружать над гробницами величественные земляные насыпи — курганы{126}. Данный обряд никак не мог возникнуть в тайге. Курган — очевидный элемент степной культуры, где возвышающиеся над ровной линией горизонта, видные издалека искусственные холмы должны были увековечить память о подвигах воинов далекого прошлого. Среди поросших деревьями сопок дремучей тайги курган лишается своей важнейшей роли, ничем не выделяется на фоне местного ландшафта, а значит, теряет всякий смысл.

Несложно предположить, таким образом, что вновь явившиеся вместе с религией давнишних обитателей восприняли и их похоронные обряды. Равно как элементы поклонения Солнцу, быку и хищной птице, известные в этих краях с афанасьевских времен. Многочисленные «солнцеголовые», «быкоголовые» и «птицеголовые» существа стали появляться в качестве причудливых рисунков на каменных стелах окуневского периода. Итак, население новое, а культовые традиции — старые. Но так не бывает. Дабы принять веру аборигенов, необходимо, чтобы пришельцы застали на месте кого-то из прежних обитателей. Причем этот кто-то должен быть столь могущественен и влиятелен, чтобы навязать многочисленным новичкам свое мировоззрение.

Похоже, единственное объяснение такому феномену заключается в том, что, возможно, далеко не все афанасьевцы покинули прародину, часть их осталась в здешних местах и, смешавшись с сибирскими монголоидами, вызвала к жизни новую цивилизацию. Эта версия вполне разделяется и антропологами, которые считают, что население, породившее окуневцев, изначально было европеоидным. Затем в результате интенсивных брачных связей с аборигенами тайги приобрело значительный монголоидный окрас{6, 70}. Стало быть, окуневцы — потомки тех гипербореев, что не покинули родину и смешались с желтокожими сибиряками.

Удивительно при этом то, что отдельные элементы окуневской культуры не имеют афанасьевских аналогов, зато встречаются у не менее загадочных катакомбников. Например, характерный для окуневской культуры погребальный обряд — ямы с заплечиками и катакомбы под курганом — не зафиксирован нигде более на территории Сибири, Казахстана, Урала или Центральной Азии, зато известен в землях к востоку от Дона, у тех племен, которые выступают предками поздних катакомбников Северного Причерноморья. Там же встречаются и сложные курительницы окуневского типа с внутренней перегородкой. Их используют только катакомбники и жители Гипербореи. В других местах Великой степи эти приборы не найдены{125}.

Воинственные причерноморские кочевники европеоидного расового типа и мирные восточносибирские монголоидные охотники на оленей одновременно и независимо друг от друга создали одинаковые ритуалы и похожие культовые принадлежности? Конечно же, нет. Значит, вне всякого сомнения, между ними была какая-то связь. Но в чем она выражалась? Кто кого и чему научил?

Отдельные ученые полагают, что в раннеокуневское время в Минусинскую долину и на Алтай пришли кочевники из Северного Причерноморья, носители катакомбных традиций{125}. Но какая-то странная миграционная волна у нас при этом получается: не успев появиться, она тут же почти бесследно растворяется в среде таежных охотников, лишь незначительно изменив их расовый облик, но радикально повлияв на религиозное сознание.

А может быть, уважаемые археологи просто перепутали вектор движения? Не с Запада на Восток, а, напротив, на закат, вслед за солнцем шли европеоидные народы, хоронившие своих покойников в катакомбах и пользующиеся курительницами во время религиозных ритуалов? Хотя это предположение и непривычно (традиционная наука полагает, что «белые» племена путешествовали исключительно в противоположном направлении), но оно все расставляет по местам.

Афанасьевцы в конце III тысячелетия внезапно покидают Алтай и Минусинскую котловину. В скором времени в степях Причерноморья, поблизости от их древнейшей прародины, появляются загадочные катакомбники — люди схожего антропологического типа, безусловно, выходцы из ямного мира, однако, существенно отличавшиеся от окружавших их родственных племен более высоким уровнем развития.

Общество афанасьевцев было чрезвычайно сакральным, то есть насквозь пропитано сложными религиозными традициями. Покидая Гиперборею, эти люди должны были позаботиться о святилищах и культовых памятниках, просуществовавших почти тысячу лет. Видимо, часть жрецов и воинов была оставлена охранять эти вечные ценности. Только этим, наличием сравнительно небольшого по численности, но чрезвычайно влиятельного европеоидного субстрата, сумевшего навязать свою культуру окружающим примитивным таежным монголоидам, можно объяснить передачу обрядов и навыков предыдущего времени новопришедшим племенам сибирских охотников и рыболовов.

Интересно, что именно в окуневский период в Хакасии возникают уникальные крепости-святилища, именуемые в здешних краях «све». Поначалу ученые считали их оборонительными укреплениями уйгуров, то есть относили к гораздо более поздней эпохе и не сомневались в военном характере сооружений. Выяснилось, однако, что создавались эти комплексы в эпоху бронзы и многие из них не могли использоваться для обороны, поскольку не имели источников воды. Некоторые стены на наиболее уязвимых участках делались легко преодолеваемыми, высотой один-два метра, другие — на неприступных обрывах и кручах, напротив, были неоправданно высоки.

Исследователь све Андрей Готлиб сообщает: «Для строительства часто выбирались вершины гор, которые по внешнему виду обладают особой выразительностью. Подобные горы, вне зависимости от их высоты являются естественными природными доминантами в окружающем ландшафте». При этом выбор места для сооружения «подобных памятников велся целенаправленно, зачастую в ущерб их обороноспособности»{41}.

Представьте себе народ, который создает целую систему грандиозных крепостей на самых красивых вершинах своей горной страны вовсе не для того, чтобы в них прятаться или воевать с соседями, а исключительно с эстетической целью — для красоты ландшафта. Если вы сможете вообразить подобное — вы поймете, что такое алтайские све.

Очень часто на территории этих каменных комплексов находят пещеры, гроты и жертвенники для заклания, животных. В культурных слоях много керамики и предметов афанасьевско-окуневской эпохи. В изобилии встречаются таинственные курительницы, точно такие, как у катакомбников. Население, которое жило на территории подобных святилищ, было уверено в том, что наводит неодолимый ужас на все окружающие племена. Нет ни одного случая, когда какое-либо из све подверглось бы нападению, ни малейших следов войны или пожарищ.

«Сакральный характер архитектурной композиции этих сооружений не вызывает сомнений», — отмечает Андрей Готлиб. Он же пытается отыскать какие-либо аналогии подобным памятникам в иных краях: «В Восточной Европе эпохи бронзы известны горные святилища, огороженные стеной или валом. Определенное сходство в архитектуре све Чебаки прослеживается с такими памятниками как Ливенцовская крепость катакомбного времени в низовьях Дона»{42}.