— Когда Маргок вернется, он сотрет слуг Света в порошок при помощи своей темной силы — но до тех пор ты, Грайшак, должен защищать цитадель от врагов!

— Конечно, учитель.

— Это нападение оказалось для нас неожиданным, признаю. Но пусть даже эльфы неведомым мне способом прознали о моих планах, они пришли слишком поздно для того, чтобы удержать меня. Все готово, и когда слабый лунный свет пробьется через облака, кинжал Маргока обеспечит возвращение Великого в этот мир! Господин орков вернется — и вы, дорогая моя, — его лихорадочно горящий взгляд упал при этом на Аланну, — должны будете при этом умереть…

Князю Лорето Тиргас-Дунскому казалось, что он является частью сна, с одной стороны, восхитительного, а с другой стороны — невероятно страшного.

Хотя он прекрасно знал историю Второй войны и ему было известно, какую тайну хранил храм Шакары и что скрывается под пологом проклятого леса Тровны, эльфийский князь был глубоко тронут и потрясен, когда оказался перед Великими Вратами Тиргас Лана.

Целый день эльфы шли по следам войска орков, широкой полосой тянувшимся через чащобу, и в лучах заходящего солнца наткнулись на гигантские каменные ворота, которые некогда запечатал сам Фаравин.

Но Лорето был не просто заворожен их видом, он пришел в ужас — потому что Великие Врата были распахнуты, и этому существовало только одно объяснение: Аланна выдала тайну Шакары, да еще и кому — оркам, отбросам амбера!

Князь Тиргас Дуна и Верховный Мечник Высокого Совета признался себе, что никогда на самом деле не верил в предсказание. Пророчество Фаравина было чем-то таким, чем каждого эльфа пичкают с ранней юности, но на протяжении столетий все настолько крепко вцепились в эту историю, что в какой-то момент вполне естественно возникли сомнения. И более того, Лорето то и дело высказывал эти сомнения, пусть и шепотом; но нельзя исключать, что именно он заразил своими сомнениями Верховную священнослужительницу Шакары. Тем забавнее казалась ирония судьбы — именно он должен был теперь помешать Аланне предать Тиргас Лан. Однако было похоже, что он пришел слишком поздно, и в этот же миг Лорето понял, почему они смогли беспрепятственно пройти через дебри Тровны: Врата Тиргас Лана открыты, а значит, проклятие Фаравина снято. Но как, спрашивал себя Лорето, смогли они открыть Врата, если это под силу только Избранному?

Пока эльфийский князь размышлял над этим, его воины и карлики валили ровные деревья, чтобы сделать из них штурмовые лестницы. Итель вынес это предложение на рассмотрение Лорето. Военачальник опасался, что орки заняли древнюю цитадель королей в центре Сокрытого Города и что они успеют там закрепиться, как только почуют присутствие эльфов. Поэтому, может статься, придется брать крепость штурмом. Лорето счел эту мысль мудрой; да и сам Лорето оказался очень умным и мудрым Верховным Мечником, раз сделал военачальником такого эльфа, как Итель.

Вот уже зажглись факелы, изменилось построение. Конный авангард под предводительством Ителя первым въехал в распахнутые настежь ворота города-крепости. За ними следовал отряд в тысячу эльфийских воинов, среди них был также Ортмар фон Бут и его карлики. Мерцающий свет факелов разгонял тьму, освещая улицы города-призрака.

Князь Лорето двигался во главе основной части войска. Никогда прежде не доводилось ему бывать в Тиргас Лане. Город — несмотря на неверие в пророчество Фаравина — никогда его по-настоящему не интересовал, он вообще сомневался в существовании древней твердыни королей. Копание в прошлом не вязалось с его жизненной философией, он гораздо охотнее уносился мыслями в будущее, которое манило подальше от любых дел смертных — на Дальние Берега.

Но Дальние Берега были далеко, а корабль, который должен был отвезти его туда, отплыл без него. Вместо того чтобы находиться на борту корабля, он находился в Тиргас Лане, темной ночью, во главе войска, и запах тления, витавший здесь, не предвещал ничего хорошего: в этом месте творилось зло. Лорето мысленно упрекал Аланну в том, что она поставила его в такое неловкое положение — сбежала из храма Шакары и показала каким-то жалким чудовищам дорогу в Сокрытый Город. Эльфийский князь поклялся себе, что бывшая возлюбленная ответит за это…

Лорето и его войско приближались к цитадели. На зубцах башен запылали желтые огни. Сначала эльфийский князь насчитал дюжину, но это число удваивалось и утраивалось с быстротой молнии — а затем все огни поднялись в темное небо, оставляя за собой в черноте ночи светящиеся следы.

Зрелище было завораживающим — пока Лорето внезапно не осознал, что это: огненные стрелы!

— В укрытие! — пронзительно скомандовал он, после чего пехотинцы накрылись щитами — и вовремя.

Вот уже стрелы забарабанили по щитам, поливая улицу смертоносным огненным дождем. Некоторых зазевавшихся поразило орочье оружие, но большинство все же отразило их щитами. Несколько мгновений — и стрелы погасли, но Лорето видел, что на стенах крепости уже готовится следующая атака.

— Орки! — хрипло кричал кто-то — это был не кто иной, как военачальник Итель, возвращавшийся к основной части войска во главе авангарда. — Это орки! Целое войско! — Он придержал коня рядом с князем Лорето, и вымолвил:

— Чудовища вооружены до зубов, господин, и, предположительно, они захватили крепость!

— Я так и знал! — прошипел Лорето, и в следующий же миг из цитадели донесся разъяренный рев орков. Эльфийскому князю стало не по себе. Он не хотел этого, не хотел сражаться и рисковать жизнью за дело, в которое ни капельки не верил. Какое ему дело до того, куда катится мир смертных? Если Аланна вступила в союз с исчадиями Тьмы, то это не должно его волновать; он все равно собирался покинуть юдоль смертных, чтобы обрести родину на Дальних Берегах.

— Что нам делать, князь Лорето? — тормошил его Итель. — Командовать наступление?

— Наступление? — Лорето заколебался. Конечно, одна его часть, которую воспитывали в осознании своих обязанностей и в дисциплине, хотела уступить чувству долга военачальника, но другая, напротив, давным-давно понимала, что битва за амбер проиграна; так зачем же ставить на кон свою жизнь: спасать мир, который не хочет, чтобы его спасали?

— Нет, — сказал Лорето, покачав головой. — Мы не станем наступать.

— Что? — недоуменно уставился на него военачальник.

— Командуйте отступление, великолепный Итель.

— Но…

— Наша задача заключалась в том, чтобы освободить Верховную священнослужительницу Шакары из-под власти похитителей, прежде чем она укажет им путь в Тиргас Лан. Очевидно, теперь уже слишком поздно, так что здесь нам делать нечего.

— Но, князь Лорето! Мы не можем допустить, чтобы чудовища захватили город королей. Вы же знаете, чей дух по легенде заперт в стенах Тиргас Лана!

— Ну и что? Вы что же, думаете, что я принесу в жертву жизни моих людей из-за старой истории о призраках?

— Но в трудах Фаравина…