поддержкой Шарлотты Мартин и Джимми Пейджа. Режиссер заинтересовал музыканта необычной задумкой структуры фильма: вместо утомительных интервью с «говорящими головами», он предложил перемежать концертные съемки с фантастическими, сказочными сценами с участием музыкантов.

Питер дал режиссеру пять дней на сбор съемочной группы и встречу с «Цепеллинами» на арене «Boston Garden». Начиная с концерта в Балтиморе 23 июля, он мог приступить к съемкам оставшихся в туре пяти выступлений. Надоедливые продюсеры были не нужны, группа сама готова финансировать производство.

Но иллюзии о легком течении съемок развеялись у Мэссота уже в Бостоне. Желая прочувствовать закулисную жизнь музыкантов, он поехал на шоу вместе с Питером Грантом. В тот вечер публика в первых рядах вела себя особенно буйно, не обращая внимания на просьбы Роберта. В конце концов, несколько особенно возбужденных фанатов прорвалось через ограждение перед сценой, и менеджер объявил бегство.

Группа выскочила через черный ход на парковку для сотрудников. Запахло жареным, и почти все водители лимузинов спешно ретировались. Джи приказал единственному оставшемуся водителю выйти из «Кадиллака». «Позвони своему боссу и скажи, что эта машина теперь моя», – заявил Питер, протягивая золотую карточку «American Express». Тем временем музыканты втискивались на заднее сидение, буквально по головам друг друга. За руль сел Питер. «Он гнал, как сумасшедший, и снес пожарный гидрант, который тут же взорвался фонтаном. Автомобиль перелетел через сточную канаву и свернул на дорогу», – вспоминал один из членов съемочной команды, изумленно наблюдавший за побегом. До отеля Питер гнал машину на полной скорости.

Не обошелся без проблем и следующий концерт в «Baltimore Civic Center». Джи устроил Джо Мэссоту экскурсию по арене. Компанию им составили Микки Мост и Стив Вайс. Совершенно случайно они столкнулись с ушлым предпринимателем, оживленно торгующим постерами с группой. Камера оператора запечатлела Питера во всей красе и вряд ли бы украсила дебют музыкантов на больших экранах.

Ларри Вон, оформитель сцены, работавший в компании «Concerts East», был вызван к Гранту, чтобы ответить за совершенное правонарушение. Продавец пиратских плакатов дрожал в уголке. Внезапно Питер вскочил со стула и набросился на него, как акула на беззащитную рыбешку.

«Черт возьми, не разговаривай с ним, он мой!» – прорычал Питер на Воана.

«Я понятия не имею, как он попал в здание», – сказал Воан. И повернулся, чтобы перекинуться парой слов со Стивом Вайсом.

Питер рвал и метал: «Говори со мной! Я менеджер группы. У тебя в здании люди, которые барыжат плакатами, а ты ничего об этом не знаешь!»

Как ни пытался Воан уладить ситуацию мирным путем, – это не имело смысла. Питер был готов пустить торговца на бифштекс.

«Сколько ты с этого имеешь?» – начал допытываться Джи, сам понимая абсурдность вопроса. Это был крутой сюжетный поворот, и Питер хотел получить крупный план. Но вся эта сцена казалась только прелюдией к моменту, когда Питер захватит власть над бедолагой и обзовет его «тупой пиздой», ругательством, которое всегда использовал, когда его взрослый и самодостаточный оппонент превращался в безвольное желе.

В результате, успех съемок зависел от трех идущих подряд концертов на «Madison Square Garden» в Нью-Йорке. Лучше места, чтобы запечатлеть магию группы, и придумать нельзя: сплоченная толпа в восемнадцать тысяч человек больше подходила для пленки, нежели бескрайние массы на стадионах. «Madison Square Garden» хранил историю и дух Нью-Йорка. «Этот концерт стал для меня эпохальным моментом», – говорил Роберт.

Прибывшая в Нью-Йорк свита была до абсурда большой и разношерстной. Led Zeppelin, будто снежный ком, собирали причудливых персонажей, начиная с Питтсбурга. К пассажирам «Звездолета» присоединилась команда журналистов из «Playboy» и различных маленьких изданий, Ахмет Эртегюн, полдюжины групи разных мастей, Игги Поп, приехавший из Лос-Анджелеса, и всевозможные прихлебатели. Рой Харпер относился к последней категории и, кажется, уже почти исчерпал свой ресурс. Он провел много времени в Лос-Анджелесе за счет Led Zeppelin, развлекаясь с фанаткой из Феникса. Она готовила любовные зелья и бормотала заклинания. «У меня в голове не укладывается! Мне было 16, а ему лет 30 (на самом деле – 32)», – восклицала она. Единственное, что делал Харпер во время гастролей, – стоял каждый концерт возле сцены и тряс плюшевой обезьянкой на палочке во время соло Джимми. Но и это не заинтересовало съемочную группу.

В Нью-Йорке группа обосновалась в «Drake Hotel» на Парк-авеню, на углу Пятьдесят шестой улицы. Здание обладало царственным шармом Старого света, но из-за большого потока людей, циркулирующих между номерами, скорее напоминало вокзал. Вереницей, один за другим, шли друзья, поклонники, старые подружки, представители звукозаписывающих компаний, диджеи, промоутеры, наркоторговцы, продавцы гитар. Хватит! Led Zeppelin хотели отдохнуть. Но покой им только снился.

Переутомление особенно сказалось на Джимми. Он превратился в бледную тень самого себя, осунулся и стал похож на привидение. Наркотики брали свое. Бешеный темп жизни его убивал. По его словам, он не спал пять дней.

«Мы ужасно устали. Физически я давным-давно прошел точку невозврата, но теперь трачу эмоциональные ресурсы, продолжая жить лишь благодаря моторной памяти», – признался он.

* * *

Три выступления в «Madison Square Garden» были решающими: группе, во что бы то ни стало, необходимо показать класс. Для Гранта концерты стали очередным доказательством его схемы по работе без посредников. «Мы объявили о концерте на радио-шоу Скотта Муни, и билеты раскупили в мгновение ока», – говорил он. Никаких других расходов на рекламу не было. «Наш метод – сарафанное радио и высокий спрос».

Для съемочной группы эти шоу были единственной возможностью снять умопомрачительные живые кадры. Они уже снимали кадры на 16-миллиметровую пленку в Питтсбурге и Балтиморе в сжатые сроки. Логике повествования внимания не уделяли, за тональностью песен с разных концертов никто не следил, а участники группы в угоду монтажеров были одинаково одеты. В Нью-Йорке группа пошла ва-банк: три вечера должно быть предостаточно, чтобы охватить все аспекты шоу, да и еще на 35-миллиметровой пленке.

Хороший план, хреновое исполнение. По неизвестной причине Джон Пол Джонс забыл об инструкциях и на каждом концерте надевал разные наряды. «Я спрашивал, снимаем ли мы сегодня, а в ответ мне мотали головой, – оправдывался он. – Я думал: “Окей, тогда приберегу рубашку, в которой был вчера, для следующих съемок”. Выходил на сцену и видел направленные на меня камеры». Так как наряды Джона Пола никогда не сочетались, в монтажной царил сущий ад. Но худшим просчетом оказалась пленка. «Мы снимали на 35-миллиметровую пленку на 120-ти метровых катушках. Это давало хронометраж в 3.5 минуты. А во время смены пленки операторы пропускали очень много ценного материала». Синхронизировать эти отрывки, выстроив логическую последовательность событий, было не под силу

Вмешались и непредвиденные обстоятельства. По словам Ричарда Коула, во время второго выступления, пока Джон Бонэм развлекал публику своим