— Нам они не навредят, — сощурился брюнет, встав передо мной.

Вихри, которые я до сих пор считала опасными, и впрямь больше не пытались напасть. А вот кошка беспрестанно крутилась на месте, била лапой воздух и шипела.

— Она должна решить сама! — метнулась Рысь к Источнику, и тот будто подпитал ее своей энергией. Глаза кошачьего духа засветились ярче. — Ты не можешь заставить ее. Это правило!

— Верно, — качнул головой мужчина, и темные воздушные щупальца перестали пытаться утянуть кошку за собой во тьму. — Не могу.

— Что здесь… — с округлившимися от удивления глазами начала, было, я, но Велор меня перебил.

— Элиза, — заключил он меня в объятия. — Моя милая, Элиза… я искал тебя. Так позволь остаться с тобой навсегда.

— Не слушай, — все еще с опаской следила за воздушными тварями Рысь и стригла ушами. — Ты должна вернуться в реальный мир. Твой Велор там!

— Мой…

Перед глазами, словно немое кино, замерцали картинки: руны, запах гари, тело Ассаро на полу, поглощающая меня тьма…

— Ты ненастоящий. Ты моя выдумка. Все это… — отстранилась я, оглядываясь, — лишь игра моего воображения.

За осознанием уже спешило разочарование. Оно холодным клинком воткнулось в грудь.

— Настоящий, не настоящий… — склонил голову на бок мужчина. — Это лишь вопрос восприятия, Элиза.

Разочарование и боль стали еще ощутимее.

Вот он: только руку протяни! Можно коснуться, обнять, говорить. Настоящий, не настоящий… Так и правда, важно ли это?

— Останься здесь, Элиза, — будто чуя мои внутренние метания, прошептал брюнет. — Мы еще можем быть счастливы. Счастливы здесь. Так останься со мной.

Но я, сглотнув, помотала головой. И никто никогда не узнает, каких сил мне это стоило.

Это лишь иллюзия. Настоящий Велор все еще где-то там. В мире, возможно, стоящем на грани войны. В окружении опасностей и недругов. И пока есть хотя бы толика надежды, что он все еще меня любит и ждет, я не сдамся.

— Я найду тебя, — легко коснулась я дрожащими губами впалой щеки. — Обещаю, — последний взгляд в бездонные серо-стальные глаза и пара шагов назад, — я найду тебя, Велор, и мы еще будем счастливы. Обещаю.

Хоть это было нелегко, но я сделала свой выбор, и Рысь пушистой стрелой, как по команде метнулась ко мне, оттолкнув Велора сияющей волной на пару метров.

Рык разочарования, отчаяния, горя… и вихри словно в одночасье обезумели!

Но прежде чем тьма сомкнулась надо мной, желая оставить пленницу в своих нежных объятиях навеки, Рысь мышкующей лисицей бросилась мне под ноги и разбилась на мириады ярчайших искр.

Слепящий свет от возникшей на полу руны…

— Вернулась!

Голос грубый. Незнакомый.

— Господин директор! Мы ее вернули!

А этот гораздо мягче. Значит, говорящий: женского пола.

— Слава богам, — с облегчением выдохнул кто-то и, тяжело ступая, приблизился к постели. Ладонь легла на полыхающую изнутри грудь и пламя словно бы утихло. — А теперь пусть отдыхает.

Торопливые восклицания. Терпкий запах трав. Влажная тряпица утерла со лба пот.

— Пей, девочка, — деревянный черпак уткнулся в губы. — Уж теперь-то мы тебя на раз на ноги поставим. Пей.

* * *

— Профессор, постойте! Нельзя просто так взять и… — будто попугай неустанно твердил уже знакомый женский голосок.

— Можно!

Олан Ривел влетел в лекарню, грохотнув дверьми. Я уже давно очнулась и теперь лежала, с опаской прикрыв глаза и вжавшись в посыревшую от пота постель.

— Викар! — взмолился все тот же голос. — Ну не слушает он меня!

Тяжелые шаги теперь присоединились к женским, следующим попятам за остроухим профессором. И когда только мой слух успел обостриться донельзя?

— Олан, — загудел бас. — Ваше присутствие ничем не поможет.

Ривел остановился подле моей койки. Воздушный поток, принесший терпкий древесный запах, разметал по подушке мои короткие кудри солнышком.

— Девушка здесь уже две недели, и мне известно, что она уже успела полностью прийти в себя, — отчеканил эльф. — Обещаю, я не стану утомлять ее долгими разговорами, господин Феваши.

— Велика важность: разговоры! — заквохтала жена главы лазарета, госпожа Элинор. — Их можно отложить и на потом. Вот выпишем пациентку, и тогда беседуйте, сколько душе угодно.

— Нет. Это дело чрезвычайной важности, — профессор оставался непреклонен и холоден. Только в его голосе на секунду едва проступили нотки волнения. — Повторяю, я не утомлю госпожу Пришлую. Ее здоровье заботит меня сейчас даже больше, чем вы можете себе представить.

На сей раз женщина промолчала.

Я все еще боялась открыть глаза, но мне явственно представлялось, как она поджимает полные губы в негодовании. Так она делала каждый раз, когда я норовила заговорить с ней и разузнать хоть что-нибудь. Ведь что произошло тогда в тренировочном зале, я так и не могла понять.

Были некоторые догадки, конечно, но лекари на мои попытки подтвердить свои рассуждения, лишь то и дело твердили, что я в надежных руках и мне больше не о чем волноваться.

Все это сопровождалось щедрым заливанием в меня всевозможных отваров, снадобий и нанесения на тело исцеляющих рун.

— Ну хорошо… — призадумался глава лазарета. — В таком случае мы вас ненадолго оставим. Элинор, — позвал он жену, и та, беспрестанно сопя, затопотала прочь.

Хлопнула дверь. Я зажмурилась еще сильнее.

— Можете больше не притворяться, Пришлая, — опустился Ривел на край моей постели. — Вы уже не спите.

Я еще пару секунд пожмурилась, затаив дыхание, а затем открыла глаза. Что было делать?

— Здравствуйте, — не нашла ничего лучше, чем сказать я, глядя в строгое лицо преподавателя.

Каждая косточка в теле ныла и свербела. Грудь горела огнем, но общий жар, стараниями местных кудесников, уже спал.

— Здравствуйте, — отозвался Ривел, не сводя с меня глаз. — Спрашивать, как вы себя чувствуете, я не стану. И без того вижу, что все гораздо лучше, чем я опасался. Директор прав. Это не пробуждение сил.

— Не пробуждение сил? — я удивленно мотнула головой и попыталась сесть в постели. — О чем вы? Я же пыталась раскрыть свой потенциал еще… Перед занятием руна ведь заработала, и я подумала…

— Руна заработала? — жестко прервал мой бессвязный лепет Ривел. — Хм… Очевидно, любопытная история о том, как вы во внеурочное время практиковали в тренировочном зале магию высшей ступени не выдумки.

Я стыдливо теребила краешек казенного пододеяльника.

— Но позвольте внести некоторую ясность, — кивнул мужчина. — Если бы задуманное вами и вашим другом осуществилось, и вы и впрямь активировали свои скрытые резервы, мы бы уже с первым кораблем отправляли останки господина Рейна на родину. Причем для этого вполне хватило бы бумажного кулька.