— Жаль! — вздохнул тот. — Это так зрелищно выглядело бы в эфире! Ладно! Нет так нет! Тогда я тебе, Лева, скажу, какие цвета надевать.

— А вот в этом я лучше тебя разбираюсь, — отрезала Мария.

— Ну тогда я пошел, — сказал, поднимаясь, Тюрин. — Встретимся уже в «Останкино», только прошу тебя, если что-то случится и ты не сможешь принимать участие в передаче, немедленно звони мне в любое время дня и ночи, и я все переиграю.

— Бог даст, не случится, — пробормотал Гуров.

Тюрин ушел, а Мария, хоть любопытство и раздирало ее душу самыми острыми когтями, сдержалась и никаких вопросов не задавала. Да и зачем? Все равно Лева не ответит!

В субботу Гуров, добирая недобранное и плюнув на зарядку, провалялся в постели почти до обеда, а когда встал, слонялся по квартире сонной мухой, потому что делать было нечего. У него было ощущение, что он бежал-бежал, а потом уткнулся в стену, и, пока он своим завтрашним выступлением по телевизору не пробьет в ней, как он надеялся, брешь, двигаться вперед невозможно. Он позвонил Стасу, но тот оказался на даче, у Орлова в гостях были внуки, он ими занимался, а Вилков потел в спортзале. В общем, все были при деле, один он от безделья маялся. Решив узнать, как себя чувствует Левашов, Лев позвонил, но не в госпиталь, а на сотовый Ирины Викторовны, которая сказала ему, что с Сергеем все нормально, прогноз благоприятный. Короче говоря, день прошел бы совершенно бездарно, если бы с утра до вечера по телевизору не гоняли анонс воскресного ток-шоу с его, Гурова, участием. Даже фотографию, паразиты, где-то раздобыли, ту, где он в форме и со всеми наградами.

Зато в воскресенье с самого утра Мария взялась за мужа всерьез. Она заставила его перемерять все костюмы со всеми рубашками и галстуками, решая, в каком виде он будет смотреться наиболее эффектно — муж народной артистки России не имел права выглядеть кое-как. И только увидев, что довела Льва до белого каления, прекратила свои издевательства. Но остыть к моменту приезда в «Останкино» он все равно не успел, и встретивший его Тюрин даже с некоторой опаской посмотрел на него.

— Когда-нибудь я тебя убью за то, что ты меня с Марией познакомил, — буркнул Гуров.

— Только не сейчас, а то редактор мне этого не простит и даже на том свете достанет, — сводя все к шутке, ответил тот.

— Ты предупредил своих ряженых, чтобы меня не перебивали?

— Естественно! А то я твой характер не знаю — ты же действительно можешь встать и уйти. А накостыляют за твои художества уже по моей шее!

Гурову приходилось уже пару раз выступать по телевидению, так что необходимость гримироваться его в ужас не привела. И вот он уже сидел в кресле с прикрепленным к лацкану пиджака микрофоном, в соседнем кресле привычно устроился Тюрин, а напротив амфитеатром расположилась жаждущая сенсаций и скандала аудитория. Тюрин объявил тему ток-шоу, немного порассуждал о природе кровной мести, а потом предоставил слово гостю, представив Гурова по всей форме. Лев без особой симпатии оглядел зал и начал:

— Я не буду философствовать на тему вендетты — у меня другая работа. Я просто расскажу вам одну историю, и вы поймете, что кровная месть может завести человека так далеко, что обратно он вернуться уже не сможет. Итак, жил-был Парень. Хороший, светлый, добрый, порядочный. Случилось так, что из всей родни рядом с ним остались только тетя-инвалид и два младших брата, совсем маленькие. А воспитывались они все трое в детдоме, потому что тете по состоянию здоровья опеку над ними не отдали. И была у Парня Девушка, тоже с очень непростой судьбой. Они полюбили друг друга, стали близки, она забеременела, но пожениться не успели, потому что Парня призвали в армию. Девушка же поселилась у его тети, помогала той заботиться о племянниках, и они все дружно ждали Парня из армии. А тот, на беду свою, попал во взвод, где командиром был ничтожный человечишко, которого близко нельзя было подпускать к солдатам. Но если бы только это! Во взводе было трое старослужащих, «дедов», которых все совершенно заслуженно называли Три Гада. И издевались они над молодыми солдатами как хотели, с полного попустительства взводного. Совершенно естественно, что такой человек, как наш Парень, которого все окружающие сразу же полюбили, самим фактом своего присутствия вызывал их ненависть. Они привыкли, что им все сходит с рук и… Они убили его!

Аудитория ахнула, кто-то вскрикнул, кто-то попытался что-то сказать, но Тюрин поднял руку, призывая всех к тишине, и люди сдержались, но периодически перешептывались, а Гуров продолжил, изо всех сил стараясь быть спокойным:

— Убили очень жестоко! Сначала избили, потом изнасиловали и только затем повесили. Командиру части, который должен был вот-вот получить генерала, такое преступление было совсем не нужно. Он договорился с военным прокурором, и тот оформил все как самоубийство. Но вот солдаты не простили Трем Гадам того, что они сделали с Парнем, и против них поднялись все. Их несколько раз жестоко избивали, и командир части, поняв, что скоро может получить уже три трупа, организовал отправку Трех Гадов в другие части, где они и дослужили.

— Вот так всегда! — не сдержавшись, выкрикнул кто-то из зала.

— Дамы и господа! — жестко сказал Лев. — Я предупредил ведущего, что, если меня будут перебивать, я встану и уйду. — Он оглядел притихший зал и продолжил: — Тело Парня было отправлено в его родной город, где его все знали и любили. Его тетя, не перенеся его смерти, умерла. А вот Девушка, которая, как и все остальные, не поверила в его самоубийство, договорилась с мужиками, и те вскрыли гроб. Она увидела там обезображенный труп своего любимого со следами побоев и издевательств. Ее обращение в милицию ничего не дало. Она похоронила Парня и его тетю и поехала в часть, где он служил, за правдой. Но ни командир части, ни военный прокурор даже не стали с ней разговаривать, а Взводный просто обматерил с ног до головы. Но правду она все-таки узнала от честного, порядочного офицера, как и имена Трех Гадов. Но что она могла сделать? Тогда — ничего! Другая бы на ее месте оплакала Парня и стала жить дальше, но не она! Она вернулась в город, но оказалось, что, пока ее не было, Чиновник отобрал дом, который по праву наследования принадлежал братьям Парня. Да, на тот момент они были несовершеннолетними, но это был их дом. И она оказалась на улице. У нее никого не было, кроме бабушки в деревне, вот туда-то она поехала, там и родила сына, назвав его именем погибшего любимого. Времена в стране были трудные, и она, оставив сына бабушке, уехала в город — нужно было зарабатывать деньги. Сначала ей приходилось очень трудно, но она была молода, красива, талантлива и довольно скоро привлекла внимание мужчин, причем состоятельных и с положением. Другая бы на ее месте вышла замуж за кого-то из них, выбрав того, кто стал бы хорошим отцом для ее ребенка, и жила бы в полном достатке. Но не эта Девушка, потому что в ее душе уже не было места для любви — я не имею в виду любовь к сыну и бабушке. Я говорю о любви к мужчине! В ее душе навсегда поселились ненависть к убийцам, к тем, кто их покрывал, и жажда мести. Но она все-таки выбрала себе мужчину! Крупного криминального Авторитета и полного отморозка! Причина у нее была только одна — она хотела с его помощью отомстить тем, кто навсегда лишил ее возможности жить с любимым человеком, заботиться о нем, рожать ему детей, стать хорошей хозяйкой, матерью и женой! Ради своей мести она, образно говоря, продала душу дьяволу! И эта молодая Девушка добилась своей цели, когда после смерти Авторитета возглавила его группировку. Да, она смогла заслужить уважение и любовь его бойцов, таких же отоморозков, как Авторитет, которые давно уже не боялись крови. И с их помощью она начала мстить! Принялась осуществлять свою давнюю мечту! Взводный, Командир части и Военный прокурор были убиты так же, как и Парень, а их трупы вывешены на всеобщее обозрение практически напротив КПП части. Чиновника заставили жрать деньги, и он, задохнувшись, умер, а его любовницу, ради которой он и хапал всеми возможными местами, просто зарезали. Девушка нашла Трех Гадов, и все их родственники были убиты, но вот их самих она не тронула! Пока не тронула! Она ждала, когда подрастут их дети, чтобы ударить по самому больному, и дождалась! Первым был убит сын Гада Сибирского — я буду называть их так по месту проживания. Единственный ребенок в семье. Причем убит именно так, как когда-то его отец с сообщниками убили Парня. А самому Гаду были отправлены фотографии того, как убивали его сына, и фотография Парня, чтобы Гад знал, за что расплачивается. И тот понял! Он предупредил письмами своих подельников и запил! А вот его жена, когда узнала правду, застрелила его! И суд ее оправдал! Второй Гад, Северный, письмо получил и потерял покой и сон, потому что его сын тоже был единственным ребенком в семье. Он боялся за него каждую минуту своей жизни! Гад попытался его спрятать, но его все равно нашли и убили так же, как Парня! И Гаду тоже прислали набор фотографий! И тот, не выдержав этого, умер. Но остался еще третий Гад, Центральный. А вот он-то письмо не получил, потому что вместе с женой давно уехал в другой город. Но его и там нашли и, похитив единственную дочь, отдали ее в публичный дом, а отцу опять-таки прислали фотографии. И он, безумно любивший дочь, повесился. А сейчас я хочу объяснить свои слова о том, что кровная месть может слишком далеко завести, так далеко, что обратно уже не вернуться. Как вы понимаете, Девушка не сама похищала и убивала людей, это делали ее подручные. И они совершили то, что, по мнению Талейрана, было хуже, чем преступление, это была ошибка! Они не проверили все, как надо было, и не выяснили, что девочка была приемным ребенком. В ее жилах не текла кровь Гада Центрального! Ее единственная даже не вина, а беда заключалась в том, что этот подонок и его жена, которая ничего не знала о его прошлом, удочерили ее. Они и в другой город переехали только для того, чтобы никто и никогда не смог ей сказать, что она им не родная. А теперь самое главное! Всех этих многочисленных смертей не было бы, если бы Взводный как следует исполнял свои обязанности, если бы Командир части и Военный прокурор не замяли убийство Парня, если бы Три Гада, попав под трибунал, ответили за свое преступление. Но история, к сожалению, сослагательного наклонения не имеет. В силу ряда причин я уверен в том, что эту передачу смотрят те, кто совершил все эти преступления. Так вот! Я даю им срок до утра воскресенья, чтобы вернуть девочку матери. Время пошло! Если же этого не произойдет, ровно через неделю, в этой же студии я назову все имена! А я их знаю! Все! И тогда близкие, родные и друзья Девушки узнают о том, что она вовсе не благородная мстительница, а обыкновенная преступница, у которой руки по локоть в крови, а ее подручные — садисты и убийцы. Сейчас они все скрываются от правосудия, но мы их ищем! И найдем! Кстати, если со мной, моими родными, друзьями или близкими что-то произойдет, все материалы немедленно попадут не только в Интернет, но и к журналистам. И пусть тогда с меня начальство хоть голову снимает. А теперь я хочу сказать несколько слов об армии. И я имею на это право, потому что не только сам офицер, но и сын офицера. Я вырос в гарнизонных городках, я с детства знаком с армейским бытом. Так вот, армия, какая она сейчас, уже не является составляющей частью системы безопасности страны — она стала всенародным бедствием, и ее боятся так же, как и тюрьмы, но вот попадают без всякой вины! О чем можно говорить, если старослужащие безнаказанно издеваются над молодыми солдатами, а «отцы-командиры», даже не подозревающие о значении слов «офицерская честь», обращаются с ними хуже, чем плантаторы с рабами или помещики с крепостными, потому что рабы и крепостные стоили денег, а эти мальчишки попадают под их безраздельную власть «совершенно бесплатно»? У таких «дедов» и командиров нет ни стыда, ни чести, ни совести, так пусть теперь, после того, что я рассказал, в них будет хотя бы страх того, что у кого-то из их жертв тоже может быть близкая женщина. И она, как и Девушка, тоже продаст душу дьяволу, поставит на кон все, чтобы отомстить за смерть или страдания любимого человека. Я закончил.