уж две седмицы никто не заезжал, окромя Ваньки твоего. Да, и тот «Спасите Нежданку!»- прохрипел и сам в темноту сгинул. Не успела с ним о новостях в Граде потолковать.

Посмотрели они друг на друга да засмеялись тихонько. Нежданка сразу закашлялась.

Две седмицы?!! Да, не может такого быть, чтоб сразу две седмицы из памяти напрочь у человека выпали.

— Давно я тута? — Нежданка, отдышавшись, спросила.

— Двенадцатый денек, коли точно знать хочешь. — улыбнулась тетка Нелюба. — Прибирай волосья давай, сейчас щей налью, уж похлебаешь сама. Справишься?

Нежданка торопливо закивала, начала космы лохматые назад от лица убирать. Уж каки ручки у нее тоненьки сделались… Как заметила, к лицу поднесла да разглядывать стала. Венки синие везде просвечивают…

— Можно мне зеркальце? — слабым голоском попросила.

— Опосля, — Нелюба откликнулась. — Уж поедим сначала, а то щи стынут.

Нежданка послушно склонила головушку.

— До стола, мож, дойдешь? — поинтересовалась хозяйка.

Попыталась Нежданка встать, да все вокруг поплыло. Не нашлось силенок для такого простого дела.

— Лежи, лежи, — подскочила тетка Нелюба, поддержала. — Значит, рано еще тебе вставать. Да, коли уж очнулась, то теперь быстро на поправку пойдешь. Есть хорошо станешь, так и сил скоро наберешься.

Глава 63. Самая страшная глава

«Вот чего?! Чего ей не хватало?!!» — Прозор в ярости ходил туда-сюда по своим покоям.

Доски в полу стонали от такого напора.

После бродячей жизни со скоморохами в терем покликали, скандал со свистульками сделали вид, что забыли, сама княгиня расположение свое девчонке выказала. И платья тебе нарядные, и кушанья разносольные, и горенка своя, и работа пустяшная — сказки малым детушкам сказывать.

А она вона как… Всех вокруг пальца обвела. Княжну в амбаре закрыла, костюмы в мыльне из-под носа у ключницы стянула, медвежонка дикого не побоялась — с собой взяла, Степняка в день праздника из Града через ворота белым днем вывела! Так приметну людину!!!

И по росту, и по стати, и по голосу, и по роже, даже по привычкам уж все его давно знають. А все одно — увела. Да, так хитро, что и догнать не смогли, когда хватилися. Энта лохмата башка уж все продумала.

Клянутся стражники с главных ворот, что скоморох длинный лягухой плясал всю дорогу до синего леса. Ханского сына скоморошьим пляскам научила?! Чума, а не девка!!

Все понимал Прозор, крепко на земле своими ногами стоял. Как порядок в княжестве строить, как власть в кулаке держать — такие хитрые премудрости ему давались лучше, чем другим.

Да, вот одно у него никак голове не укладывалось. Как бабы да девки со своими любовями чудить начнут — тут хоть «Караул!» кричи. Вся стройна логика мужская враз кривой поленницей в бок съезжает, изнутри разваливается. И уже как будто тута не терем княжеский, а игра в бирюльки на заднем дворе меж чернавками.

Даже страшно в таких случаях Прозору становилось. Понимал он ясно, что, коли любовь в дела впутается, тут уж все непредсказуемо дальше — все планы государственные по кочкам понесет. Хоть бабу каку хитровывернутую в помощницы нанимай по энтим вопросам… Дык, такая баба в терему первая начнет свои козни строить, заговоры плести, потому и не терпит Прозор в тайных делах никакого чужого вмешательства. И никаких баб!

Вспомнила заговор Зимавы, пот со лба утер. Без Славки бы едва ли справился бы. Таки маленьки подробности, как мокрые шишки, вряд ли бы приметил. Запросто арбузами бы в гриднице потравила всех княжеских братьев, коли б девка цоканье подковки на сапоге малинового не услыхала.

Ладно, от одной беды девчонка их спасла, зато другу беду, такую страшную, сама накликала.

И что теперь?

Как растают снега ждать полчища степные Кайдухима у наших южных застав?

Зиму степняки не любят, непривычные к ней, от нашей зимы у них даже кони дохнут.

Зато уж весной… Беда будет весной страшная, запылает родна земля от южных границ до самого терема.

Поди, ничем уже не остановишь. Чай, добрался Коркутхан до шатров степных — весь путь его уж Прозор проследил.

Последнего коня у лихих людей в Зеленых Печенках чернявый степняк свел, оттуда до узорных шатров полдня пути. Вряд ли уж что его остановило на той дороге, коли такой сложный путь преодолел до этого.

Только вот все сказывают, что один степняк был — и в Разгуляе, и в Добринке, и на хуторе, и в Архаровке, да в тех же Печенках по одной лошадке он у лихих людей сводил. У хутора видели, как один по мосту скакал, от Печенок степняк в черном платье узорном один по полю летел.

Куды ж Славка делась? Или как там ее… Нежданка что ли?

Обманул, видать, девку Коркут, распознал в ней разум ясный да чуйку звериную. Задурил девчонку башку любовями да страстями.

То вторая сложная загадка для Прозора была. Уж много лет ищет он на нее ответ, да никак не находит. Как самые умные девки такими дурами себя кажут, ежели любовь у них случается, али замуж позовут? И по астролябии про звезды читать умеют, к примеру, а замуж за Белояра соглашаются пойти. Вот как?

Ловко просчитал степной змей, что Славка уж придумает, как домой ему добраться.

Наплел девке пустое о вечной любви, сердце разбередил, разум затуманил… А много ли сироте бесприютной надо?

Да, на то все девки ведутся. Даже бабы до старости в те сказочки верят… Вот же дуры божевольные! Легка добыча для разных Звонил. А уж мудозвонов тех нонче развелось… Хоть граблями греби, как яблочну падалицу по осени.

Дальше, поди, спортил девку Коркут да шею ей свернул в придорожных кустах, чтоб обузой в пути не тянула. Правда, не сыскали пока тело нигде, да уж по весне все найдется…

— Там такое! Такое!!! — вытаращив глаза, влетел в покои к Прозору предводитель факельщиков Своерад.

Не звал его сегодня, сам ворвался. Пост на главных воротах без разрешения оставил.

«Да,