Нет, ну прелесть, а не сноха будет!

Вот такую Ульви и нужно. У нее в кабинете он до рассвета уже не засидится — за ноги оттуда вытащит и в постель уложит.

Выдохнув, еще раз мысленно порадовалась за брата и пошла дальше. Нужная мне комната была предпоследней на этаже.

Добравшись туда, приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Здесь царил полумрак. В редких лучах заходящего солнца, пробивающихся из небольшой узкой щели не до конца задернутых штор, летали крупные частички пыли. Они светились и словно парили.

И запах стоял такой... Ромашка!

Да, в комнате сильно пахло травами.

Выдохнув, я вошла.

Бардак! Здесь явно не хватало женщины. Все разбросано по углам. Вещи, навешанные на двери гардеробных шкафов, книги прямо на полу.

Как-то я даже растерялась. Прибраться тут явно будет нелишним.

Прошла еще немного и взглянула на кровать.

Дядя Сэтт не спал, лежал с распахнутыми глазами и, кажется, всматривался в окно через ту самую узкую щель штор.

Мужчина выглядел постаревшим. Лицо бледное, черные круги под глазами. Глубокие морщинки, которых я раньше не замечала.

— И чего вам окно закрыли, если вы в него выглядываете? — привлекла я его внимание вопросом.

Он вздрогнул. И тяжело повернул голову.

— Айла! — Уголки его губ поползли вверх. — Очнулась! Наконец-то!!!

— Конечно, отдохнула и хватит, — я старалась говорить, как можно бодрее. — А вы как? Мне сказали — выгорели? Это плохо! Но думаю, если хорошо вглядеться в вас, то парочку всполохов обнаружим. К обороту-то способны?

Он растерялся и бестолково моргнул.

А я... Мне стало жаль его. Да, это было нелогично. Мне бы ненавидеть этого дракона, надсмехаться над ним. Говорить, так ему и надо. Что это боги покарали за мои мучения.

Но... Ну как можно глумиться над лежащим?!

Да и получил он сполна. И на этом хватит!

— Дядя Сэтт, а можно я вас кое о чем попрошу? — как-то заискивающе пролепетала и постаралась мило улыбнуться.

Ну, как я умею... Демонстрируя все зубы.

— Все что угодно, доченька, — оживился он и даже попытался привстать на локтях. — Для тебя все что угодно!

— Завязывали бы вы врать, а? — немного резко произнесла я. — Нет, ну правда. От этого одни беды. Вот посудите, если бы вы много лет назад не скрыли бы, что избранную Хэйла бросили в огне. Если бы вы попросили у своей семьи помощи в ее поисках, как думаете, быстро ли я нашлась? С учетом, что брат-то у вас один — мой приемный папа. Вот сейчас я бы уже матерью была, а вы дедушкой. Кому хорошо сделали? Не мне точно. Гордость — это не всегда к месту.

— Да если бы гордость, милая, — он тяжело вздохнул. — Глупость. Тебя чуть не сгубил, Хэйла не потерял. Дважды! Ничему меня жизнь не учит.

— Ну, а в этот раз зачем солгали? — дожимала я его.

Он как-то обреченно усмехнулся и взглянул на потолок.

— Все та же глупость...

— А если подробнее?

Я прошла по комнате и присела рядом с ним на кровать. Как же плохо он выглядел.

Впалые глаза. Ладони мелко дрожат.

— Дядя Сэтт?

— Ты очень добрая, Айла. Я знал, что когда эмоции схлынут, не станешь меня сдавать. Пожалеешь дурака. Поэтому я и соврал ему. Попытался выиграть хоть немного времени. Я устал жить в этих пустых стенах. Хочется, чтобы как у других — внуков и внучек полный дом. Бег, визги, смех. Чтобы было кого баловать. Чтобы не одному. Эгоист я. Чего уж. Все не понимаю, что на меня тогда нашло. Чего я слушал эти россказни о твоей семье. Накрутил себя. Разозлился. Самому нужно было приехать да взглянуть на тебя. Как дураком был, так им и остался.

— У меня была ужасная семья, — я поджала губы. — Особенно отец и братья.

— Не на них смотреть нужно было, а на тебя.

— Вы ненавидели магов, дядя.

— Нет, — он покачал головой. — Никогда такого не было.

— Опять обманываете! — Я взглянула на него с укором. — А как же ваша жена?

— Вот она ненавидела и страшно. На то были причины. Мать ее от мужа сбежала к магу. От него Гюмзу родила. Грязная там история. Отчим ее жесток был. Жили впроголодь. Вот и возненавидела она его и всех магов заодно. У нее был тяжелый характер, непримиримый. Даже в родах она и слушать ничего не желала о маге-целителе. А когда, уже наплевав на все ее уговоры, я его позвал — поздно было. Для нее. Сына еле спасли.

— Оуэн рассказывал иную историю.

— Он слышал сплетни и домыслы, — он закивал. — Сам я не решался с ним о матери поговорить. Все та же трусость и проклятая моя глупость!

— Мне кажется... — я замялась. — Знаете, уж слишком много было в вашей жизни этой «глупости», дядя Сэтт. Может пора умнеть?

— Пора, доченька, — выдохнул он. — Давно уж пора.

— А что у нас здесь происходит? — Дверь в комнату распахнулась шире, и в проеме показался сердитый целитель. — Я вроде сказал расхаживаться, ора, а не в гости ходить. Только глаза ведь распахнули!

— А со мной все замечательно, — я попыталась улыбнуться, но, видимо, вышло не очень.

Целитель нахмурился еще больше, прищурился...

— Усыпите, да? — жалобно пропищала я. — Как остальных?

— Надо будет — еще дня три не проснетесь, — он утвердительно кивнул. — Я ее выхаживал столько дней, а она тут по коридорам шастает!

— Простите, — я втянула голову в плечи. — Я, пожалуй, пойду, дядя Сэтт.

Мужчина глухо засмеялся.

— Иди, доченька, я сам его боюсь. Попробуй слово поперек скажи — так залечит... Это, кстати, ави Фаур Оуэна много лет назад на ноги после травмы поставил.

— Жаль, только память не вернул, — целитель закивал.

— А он хоть когда-нибудь вспомнит? — я не могла не спросить.

— Боюсь, что нет, ора. Но, вы можете создать для него новые воспоминания. Все в ваших руках, — он улыбнулся и тут же стал серьезным. — В комнату, Айла, под одеяло и пока лежать. Вы сон шиу Хэйла охранять должны были!

— Иду я, иду, — проворчав, поднялась и неторопливым шагом поплелась обратно.

Лежать так лежать.