Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В «Экзегезе» Фил нарисовал изображения этих существ и иногда идентифицировал их третий глаз с глазом мудрости (чакрой Аджной) индуизма и буддизма. Он также исследовал возможность того, что они были высокоразвитыми инопланетянами, которые с помощью спутника посылали информационные лучи и таким образом связывались с ним. По поводу такого теоретизирования рассказчик Фил делает заключение в «Валисе»: «К настоящему времени Жирный Лошадник полностью потерял связь с реальностью». В реальной жизни Фил был в равной степени осведомлен о том, насколько его богатый ассоциациями образ мысли, – где не было «мертвых» богов, которые не могли бы возродиться в человеческой душе, – прозвучал бы для других. Из июльского письма 1974 года, которое Фил включил в «Экзегезу»:
Я ясно вижу, как говорю об этом своему психотерапевту. «Что у тебя на уме, Фил?» – спросит она, когда я войду, и я отвечу: «Асклепий – мой наставник из Афин времен Перикла. Я учусь говорить на аттическом греческом языке». Она скажет: «Да неужели?» – и я буду уже на пути к Блаженным Рощам, это случится не после моей смерти; это будет в стране, где тишина и услуги стоят $100 в день. И вы получите столько яблочного сока, сколько захотите выпить, но вместе с торазином[232].
Как видно из этого письма, Фил был не из тех, кто теряет чувство юмора, даже когда дело касалось его собственных «божественных» откровений. Напротив, Фил всегда сохранял способность видеть, насколько странными могут казаться его переживания. Мало того что он мог смеяться над ними, он мог также подвергнуть себя яростному скептическому допросу – как в «Экзегезе», – такое автоинтервью будет процитировано далее в этой главе. Фил не был ни легковерным, ни глупым. Он не держал ни одного набора убеждений относительно того, что с ним происходит. И все же он обладал моральным мужеством относиться ко всему этому серьезно, как к источнику возможного знания, а не отбрасывать все это полностью. В Америке, если вам не повезло иметь видение духовного характера, оно будет больше соответствовать доктринам государственной церкви. Если это не так, то вы попросту сумасшедший. Фил прекрасно знал, каковыми его опыты могут казаться другим людям. Но он был бы проклят, если бы собирался отрицать сам единственный путь размышлений.
К июлю 1974 года Фил рассматривал возможность того, что его душа слилась с душой его друга – покойного епископа Пайка. В конце концов, ведь так много небольших перемен в Филе, казалось, отражали вкусы Пайка:
Теперь я уже не тот человек. Люди говорят, что я выгляжу иначе. Я потерял вес. Кроме того, я заработал много денег, делая то, что Джим говорит мне делать, больше денег, чем когда-либо прежде за короткий период, делая вещи, которые я никогда не делал, и представить себе не мог, что буду их делать. Еще более странно, что я теперь пью пиво каждый день и никакого вина. Раньше я пил только вино, а не пиво. Я заглатываю пиво. Причина, по которой я его пью, в том, что Джим знает, что вино вредно для меня – кислотность, осадок. Он также заставил меня подстричь бороду. Для этого мне пришлось пойти и купить специальные парикмахерские ножницы. Я даже не знал, что такие бывают.
Кроме того, без причины, приписываемой епископу Пайку, Фил начал называть собак «он», а кошек «она» – в противоположность действительности[233].
Но каковы были связанные с деньгами инструкции Джима/Фомы/Валиса/Кого-то-еще, данные Филу? В интервью 1979 года Фил заявил: «Оно сразу же привело все мои дела в порядок. Оно уволило моего агента и издателя». Ну, Фил сам никогда не отказывался от своего издателя, Doubleday, хотя он был чрезвычайно разгневан, когда в апреле – мае были названы несоответствующие суммы продаж романа «Пролейтесь…»; Филу казалось, что Doubleday, опираясь на молчаливую поддержку или тайный сговор с Агентством Мередита, пыталось обобрать его на авторских роялти. Кроме того, он возмущался низким авансом в две с половиной тысячи долларов за издание «Пролейтесь…» в мягкой обложке издательством DAW, устроенное Doubleday. В письме от 5 мая Фил запросил аудит тиражей всех своих предыдущих романов, опубликованных в Doubleday. И в еще более оскорбительном письме от 7 мая, которое Фил, может быть, и не отправил (редактор Лоуренс Эшмид, адресат, не помнит, чтобы получал его), Фил рассказал историю незадачливого НФ-писателя «Чипдипа К. Килла» (имя Фила из пародии Джона Слейдека 1973 года) – автора романа «Потоки слез, сказал ограбленный автор», ставшего жертвой издательства «Собачьедерьмо Букс» и его агента, «Пенки Снимателя»[234].
В письме от 4 мая он отказался от услуг Агентства Мередита после двадцати двух лет сотрудничества. Основной причиной этого стало то, что агентство не поддержало его в споре с издательством Doubleday. Фил оказался неправ в своих утверждениях по поводу завышенных тиражей «Пролейтесь…», в чем он сам вскоре признался. И предложенная DAW ставка в две с половиной тысячи долларов на права издания «Пролейтесь…» в мягкой обложке была самой высокой; с этим ничего не поделаешь. В письме от 12 мая Фил восстановил свой статус клиента агентства. Тем временем, однако, он начал переговоры с агентом Робертом Миллсом, которые он не прекращал до октября, сохраняя за собой право выбора. 12 мая Фил потребовал принять одно условие, что в некоторой степени подтверждало рост его практической хватки – и заработков, благодаря событиям «2–3–74».
Фил требовал, чтобы агентство перечислило ему все причитающиеся ему гонорары от издательства Ace Books. В начале семидесятых годов Американская ассоциация писателей-фантастов предъявила претензии издательству Ace от имени ряда авторов по поводу гонораров и добилась своего. Шум, который поднял Фил, вынудил Агентство Мередита от его имени проверить отчеты Ace по роялти, и к 28 мая издательство выплатило Филу более 3000 долларов.
Но все сны, видения и трезвая смекалка привели к суровым физическим жертвам. Фил страдал от гипертензии в течение многих лет; во время их брака, в апреле 1973 года, как вспоминает Тесса, его артериальное давление было в среднем 200/160. Опыт Фила «2–3–74», кажется, усугубил гипертонию. В начале апреля он был госпитализирован после того, как его артериальное давление (как указано в «Валисе») поднялось до 280/178: «Доктор провел все возможные тесты во время пребывания Жирного Лошадника в больнице, чтобы найти физическую причину повышенного артериального давления, но никаких причин не обнаружили». С 1972 года он не пользовался стимуляторами. Тесса убеждена, что в эти дни Фил пережил серию микроинсультов, и отмечает, что врач Фила это предложил в качестве вероятного диагноза:
