Пароходы один за другим приближались к Дарданеллам; волнение «дона Николаса» достигло предела — уж очень был удобен этот район для перехвата. Успокоился он, лишь когда последний транспорт прошел в Черное море.

Передача около 500 тонн драгоценного металла была проведена в полном соответствии с правилами международных трансфертов золота и оформлена актом от 5 февраля 1937 года. Позже республиканское правительство обратилось с просьбой реализовать все оставшееся золото, что и было сделано. Затем Советский Союз предоставил Испанской республике кредит на 85 миллионов долларов. Но республиканское правительство успело оплатить только 35 миллионов...

3 января 1937 года капитан 1-го ранга Н. Г. Кузнецов был награжден орденом Ленина «за активное участие в национально-революционной войне в Испании». Конечно, четкая организация доставки драгоценного груза сыграла в оценке его заслуг роль далеко не последнюю.

Между тем итальянский флот развил деятельность настолько бурную, что фактически парализовал доставку материальных средств из черноморских портов Советского Союза. Теперь суда приходилось направлять из Архангельска в порты Франции, откуда грузы уже по железной дороге следовали в Испанию. При этом возрастал расход времени, сил и денег — они требовались для подкупа железнодорожных чиновников.

«Нет такого буржуазного деятеля, который бы не продавался за деньги, — учил Сталин. — А если он все- таки не продается, значит, вы пожадничали».

Советское оружие и боеприпасы помогли республиканцам отстоять Мадрид и нанести противнику поражение под Гвадалахарой. Тогда генерал Франко перенес удар в направлении Малаги. Фалангисты штурмом взяли ключевой город-порт на юге, а затем овладели и всей провинцией Андалусия. Но положение республики все еще оставалось прочным, и флот выходил в море для поиска кораблей противника и обстрела занятых им побережий. Участвовал в этих походах и «альмиранте Николас».

Республиканские эсминцы к этому времени уже неплохо маневрировали, а порядок на них, во многом благодаря деятельности советских военных специалистов, изменился к лучшему.

В мае 1937 года республиканские самолеты нанесли удар по франкистскому порту Ивиса, где оказался и германский линкор «Дойчланд». Его командир решил не оставаться в стороне и приказал зенитной артиллерии открыть огонь. Республиканским летчикам пришлось ответить атакой. Бомбы попали в кормовую часть корабля и вызвали серьезные повреждения, что еще больше укрепило мнение Н. Г. Кузнецова о неуклонном возрастании роли морской авиации. Она появилась в России еще накануне Первой мировой войны; в 1920 году ее вывели из состава флота и лишь 15 лет спустя, в результате напряженных усилий руководства флота, воссоздали вновь.

Вскоре после налета на Ивису произошел и настоящий морской бой между республиканским крейсером «Либертад» и франкистским «Балеарес», после чего корабль мятежников ушел на ремонт. Фалангисты смогли его восстановить, но полгода спустя в ночном бою «Балеарес» был отправлен на дно республиканскими эсминцами, — кстати, итальянскими торпедами, подготовить которые к применению помогли советские специалисты.

Но «альмиранте Николас» в это время находился уже на другом краю континента. Приказ о назначении заместителем командующего Тихоокеанским флотом пришел еще в августе вместе с присвоением звания «флагман 2-го ранга».

Двадцать суток на поезде к новому месту службы — достаточный срок, чтобы осмыслить опыт современной морской войны. Здесь и роль авиации, и значение первого внезапного удара, способного повлиять на весь последующий ход боевых действий, и мощная противовоздушная оборона, и тщательно продуманная, до мельчайших деталей отработанная система боевой готовности.

Николай Герасимович лишь осваивался в новой должности, когда последовало очередное назначение: командующим Тихоокеанским флотом! Предшественник его, флагман 1-го ранга Г. П. Киреев, был арестован и осужден как «враг народа».

Круг обязанностей расширился еще больше, времени, того, что называют «свободным», и вовсе не стало: молодой Тихоокеанский флот рос на глазах, и, хотя крупных надводных кораблей явно недоставало, по числу подводных лодок он уже превосходил Японию.

Выбор мест базирования, ускоренное строительство объектов береговой обороны, аэродромов, развитие дорожной сети на огромном пространстве от Владивостока до бухты Провидения; стрельбы, учения, совещания... При этом командующий успевал посещать военные городки, беседовать с семьями моряков, улучшать их быт и снабжение, организовывать строительство клубов, Домов офицеров, спортивных комплексов. Особое внимание уделялось недавно открытому во Владивостоке военно-морскому училищу: ведь там ковались кадры для флота.

Кузнецов внимательно изучал старые планы подземных сооружений, угадывая идеи и замыслы их создателей, осматривал заброшенные форты Владивостока — все восемь. Вскоре они без особых затрат были восстановлены, оказавшись весьма полезными в системе обороны Приморья. И все это в условиях далеко не спокойных: с одной стороны, ощущалась угроза Японии, чьи корабли все чаще вторгались в территориальные воды СССР, а с другой — по флоту катилась волна арестов, причем командующего о них часто даже в известность не ставили.

Николай Герасимович направил телеграмму в ЦК ВКП(б). Репрессии на какое-то время стихли. Но вот на Дальний Восток прибыл сам народный комиссар ВМФ П. А. Смирнов; армейский политработник, он знал о море и кораблях весьма немного, но главной своей задачей считал «очищение рядов от врагов народа». Последовали новые аресты, при этом, как правило, страдали опытные офицеры.

Командующий флотом смело вставал на их защиту, что вызывало наставительные замечания наркома: «Вы еще недостаточно зрелы политически». Нетрудно догадаться, к чему привел бы такой вывод, но, во-первых, тучи сгущались уже и над самим Смирновым, а во-вторых, в конце июля японские войска развязали военный конфликт в районе сопок Заозерная и Безымянная, потеснив советские части.

Цель была очевидна: создать плацдарм в районе Посьета для дальнейшего наступления на Владивосток. Наиболее упорный характер бои приняли у озера Хасан. Туда и отправился командующий флотом вместе с маршалом В. К. Блюхером и комкором Г. М. Штерном.

Сильные дожди не только размыли дороги, но и создали целые районы затопления, полностью лишив советские войска снабжения. Николай Герасимович быстро нашел решение проблемы. Сотни мелких рыболовецких судов, мобилизованных и организованных в отряды, под руководством морских офицеров двинулись по залитым полям к переднему краю, доставляя пополнение, боеприпасы, продовольствие.

Цели противником достигнуты не были, и 11 августа 1938 года бои прекратились. Н. Г. Кузнецов не был склонен считать эту пробу сил последней, ибо японское командование по-прежнему воспринимало Советский Союз как Россию начала XX века да еще ослабленную социальными потрясениями. И если Русско-японская война 1904-1905 годов началась внезапным нападением миноносцев на Порт-Артур, то ныне скорее всего следовало ждать внезапного удара авиации по Владивостоку. Нужно было срочно принимать меры к маскировке и рассредоточению кораблей, совершенствованию ПВО, а главное, скорее ввести систему боевой готовности.