Бердина нашла нужное место и ткнула пальцем.

— Берглендурх ост Киммермосст, — прищурившись, прочитал Ричард. — Гора Четырех Ветров.

— Вообще-то «берглендурх» означает не просто гору, — сообщила Бердина. — «Берглен» значит «гора», а «дурх» иногда означает «скала», хотя может иметь и другие значения, например, «волевой», но в данном случае, по-моему, имеется в виду все-таки горный кряж. Или большая скала. Ну, что-то вроде скалистой горы Четырех Ветров.

Кэлен переступила с ноги на ногу.

— Гора Киммермосст?

— Да, — почесала нос Бердина. — Похоже, это то самое место.

— Наверняка это оно, — произнес Ричард. Впервые за последнее время в нем затеплилась надежда. — Ты знаешь, где это?

— Да. Я была на горе Киммермосст, — ответила Кэлен. — Там, безусловно, очень ветрено, и она вся состоит из скал. На вершине какие-то древние развалины, но ничего похожего на храм.

— Возможно, развалины и есть храм, — предположила Бердина. — Мы же не знаем его размера. Храм мог быть и маленьким.

— Нет, в данном случае это не так.

— Почему? — спросил Ричард. — Что там наверху такое? Это далеко?

— Неподалеку отсюда на северо-восток. День пути или около того. Очень неуютное место. Там проходит старая дорога, очень коварная, но все равно позволяющая сэкономить несколько дней пути. А на вершине, как я уже говорила, какие-то руины. Судя по виду, остатки каких-то домишек. Я видела много больших дворцов и понимаю, что с архитектурной точки зрения это не основное здание, а что-то вроде отдельных пристроек, как здесь, во дворце Исповедниц. Между домами идет дорога, примерно такая же, как наша аллея.

— Ну и куда же она ведет? — спросил Ричард, сунув палец за пояс.

Кэлен посмотрела в его серые глаза.

— Прямо к краю обрыва. Дома расположены на краю. А за ними — отвесная гладкая стена идет на три или четыре тысячи футов.

— Никаких ступенек в скале не вырублено? Ничего не ведет к самому храму?

— Ричард, ты не понял! Дома стоят на краю обрыва. Совершенно очевидно, что и дома, и стены, и сама дорога шли дальше, потому что они как обрезаны. Когда-то гора там была шире. Но теперь ее нет. Она рухнула вниз. Возможно, обвал или еще что-нибудь. То, что лежало за этими развалинами, основное строение и сама гора, исчезли.

— Коло так и пишет. Волшебники возвратились, а Храм Ветров исчез. — У Ричарда был растерянный вид. — Должно быть, они с помощью магии разрушили гору и похоронили Храм Ветров, чтобы никто никогда не смог до него добраться.

— Ну, тогда я продолжу искать в дневнике, — вздохнула Бердина. — Может, Коло где-нибудь упоминает, что Храм Ветров рухнул от камнепада или обвала.

Ричард кивнул:

— Поищи.

— Магистр Рал, у вас найдется время мне помочь, прежде чем вы уедете, чтобы пожениться?

В зале повисла леденящая тишина.

— Бердина… — Ричард не мог выговорить больше ни слова.

— Я слышала, что солдаты поправились, — кротко сказала Бердина, посмотрев сначала на Кэлен, потом снова на Ричарда. — Вы мне говорили, что вы с Матерью-Исповедницей уедете, чтобы сыграть свадьбу, как только солдаты поправятся. Солдаты поправились. — Она ухмыльнулась. — Я знаю, что я ваша фаворитка, но вы ведь не передумали, а? Или все-таки испугались?

Она с любопытством ждала, не замечая, что ее шутке никто не улыбнулся.

Ричард одеревенел. Он не мог выговорить ни слова. Кэлен понимала, что он боится произнести это вслух, опасаясь разбить ей сердце.

— Бердина, — торопливо зашептала она, — мы с Ричардом никуда не едем. Свадьба откладывается. По крайней мере пока.

Хотя Кэлен говорила шепотом, слова эхом разнеслись по залу, будто она их прокричала.

Лицо Надины было намеренно равнодушным, но это выдавало ее чувства больше, чем любая ухмылка.

— Откладывается? — Бердина изумленно моргнула. — А почему?

Ричард смотрел на нее, потому что не осмеливался взглянуть на Кэлен.

— Бердина, Джегань наслал на Эйдиндрил чуму. Это об этом гласит пророчество в подземелье. И наш долг быть здесь, с нашим народом, а не… Как это будет выглядеть, если…

Он замолчал.

Бердина опустила дневник.

— Простите…

Кэлен смотрела в окно. Темнело; шел снег. У нее за спиной за столом сидел Ричард. Его золотой плащ висел на ручке кресла. Он вместе с Бердиной разбирал дневник Коло в ожидании офицеров.

Кэлен оглянулась. Дрефан с Надиной стояли у камина. Ричард попросил их прийти, чтобы ответить на вопросы генералов, если таковые возникнут. Надина старательно избегала смотреть на Ричарда и особенно на Кэлен. Наверное, потому, что боялась, как бы Кэлен не заметила торжествующий огонек в ее глазах.

Нет. Это еще не победа Надины. Шоты. Это всего лишь отсрочка. Отсрочка до… До чего? До того дня, когда они справятся с чумой? До того дня, когда почти все жители Эйдиндрила умрут? До того дня, когда они сами заболеют чумой, как гласит пророчество?

Кэлен подошла к Ричарду и положила руку ему на плечо. Ей вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к нему. К счастью, он положил ладонь поверх ее руки.

— Это только отсрочка, — прошептала она ему на ухо. — Она ничего не меняет, Ричард. Всего лишь небольшая отсрочка, обещаю тебе.

Он потрепал ее по руке и улыбнулся:

— Знаю.

Вошла Кара:

— Магистр Рал, они идут.

— Спасибо, Кара. Оставь дверь открытой и скажи им, чтобы заходили сразу.

Райна зажгла от камина длинную щепку и, опершись о плечо Бердины, потянулась зажечь лампу на дальнем конце стола. Ее длинные волосы свесились, щекоча Бердине лицо. Бердина почесала щеку и коротко улыбнулась Райне. Обычно в присутствии посторонних эти две женщины не только не задевали, но даже не замечали друг друга. Кэлен понимала, что сейчас они не скрывают своих отношений только из-за того, что Райне пришлось сегодня пережить так много. Она чувствовала себя одиноко и нуждалась в утешении. Как ни чудовищно было их обучение, как ни равнодушны стали они к боли, в них понемногу начали пробуждаться человеческие чувства. Кэлен прочла по глазам Райны, что вид этих страдающих и умирающих детишек не оставил ее равнодушной.

Кэлен услышала, как Кара приказала офицерам войти. В комнату вошел мускулистый седоватый генерал Керсон в начищенных кожаных доспехах, под которыми бугрились мышцы.

За ним шел командующий армией Кельтона — могучий генерал Болдуин. Он был старше д’харианца. В его усах, концы которых загибались книзу, блестела седина. Как всегда, он выглядел весьма изысканно в зеленом саржевом плаще на шелковой подкладке, закрепленном на плече двумя пуговицами. Герб в виде щита, разделенного по диагонали черной полосой на желтое и синее поля, украшал его колет. Пряжка на ремне и отделанные серебром ножны сверкали в свете ламп. Он выглядел столь же свирепо, сколь и сногсшибательно.