народа Финляндии сейм отпустил 1 млн. марок для приведения в порядок братских могил красногвардейцев. 2 сентября 1962 г. в Ваасе при звуках рабочего марша состоялось торжественное открытие памятника рабочим и торппарям, павшим в 1918 г. Народный депутат Георг Баклунд в своей речи сказал, что прошли десятилетия, прежде чем победители признали, что красные боролись за свои убеждения. Он привел слова, вырезанные одним из участников революции, Хуго Ахоккасом, на стене тюрьмы в Экенесе (Таммисаари): «Дух правды всегда свободен, его не задушить цепями». Таково было убеждение людей, которых буржуазия изображала злодеями и уничтожала тысячами.

15 мая открылись заседания сейма, — точнее, его буржуазной части. В сейме было 32 депутата старофинской партии, 26 — аграрного союза, 24 — младофинской партии и 21 — шведской народной партии. Из социал-демократической фракции, насчитывавшей в сейме последнего состава 92 депутата, присутствовал только один Матти Паасивуори. Со стороны некоторых его буржуазных коллег раздавались требования удалить и его, но он как-то уцелел (через несколько недель к нему присоединился социал-демократический депутат А. Копонен). Активно участвовавшие в революции социал-демократические депутаты эмигрировали в Советскую Россию, 56 человек сидели в тюрьме, часть погибла. Некоторые социал-демократические депутаты пытались прибыть на заседания сейма, но были арестованы в пути.

Буржуазия получила сейм почти без оппозиции, «бесподобную палату», готовую штамповать любые нужные буржуазии законы. Выступления и интерпелляции Паасивуори против царившего в стране произвола и террора и выступления в этом же духе пары депутатов-шведов звучали одиноко и не имели последствий. Этот сейм, получивший прозвище «обрубка сейма» и являвшийся воплощением беззакония, тем не менее приступил к законодательной деятельности.

Даже капиталист Я. Линдер расценивал использование охвостья сейма как «попытку государственного переворота». «После того, как мы с оружием в руках победили самую крупную партию страны, — писал он, — мы просто-напросто ликвидировали ее представительство, составлявшее 48%, и хотим простым большинством оставшихся принимать решения о судьбе Финляндии. Это противоречит парламентаризму, это бесчестно, это — политическое фокусничество, этому нельзя будет найти оправдания в будущем».

«Обрубок сейма» первым делом вручил верховную власть в стране Свинхувуду. Но в действительности верховной властью в Финляндии обладал не регент Свинхувуд, а фон дер Гольц; регент и правительство только выполняли «пожелания» последнего. 27 мая был сформирован новый сенат. Его главой был директор банка Ю. К. Паасикиви, придерживавшийся в то время, как и Свинхувуд, германской ориентации, министром иностранных дел стал директор банка О. Стенрот, его заместителем — С. Сарио, военным министром — генерал В. Теслев. Новое правительство «в своей внешней политике следовало чисто германскому курсу, точнее говоря — курсу германских правых», — так аттестовал его Э. Ельт, сам ярый германофил. Программа правительства «заключалась в создании королевства во главе с членом германской императорской фамилии или близко к ней стоящим принцем, а также в военном сотрудничестве с Германией с целью создания Великой Финляндии».

Сейм ратифицировал договоры с Германией. Это мог сделать только такой сейм неполного состава. Правда, даже и в нем нашлись депутаты, считавшие торговый договор с Германией национальным несчастьем и предлагавшие не ратифицировать его, пока не будут изменены некоторые статьи. Это предложение было нереально: Германия хотела иметь именно такие выгодные для нее договоры с Финляндией, а против Германии белофинское государство ничего не посмело бы сделать.

Сейм принял ряд антидемократических законов, касавшихся внутренней политики. 29 мая был принят «закон о поддержании общественного порядка и безопасности», предоставлявший правительству временные полномочия на издание распоряжений об ограничении свободы печати, собраний, союзов, передвижения, о расширении права производить обыски, аресты, конфискации. Белофинское правительство и до этого широко пользовалось такими средствами, дело шло лишь о том, чтобы облечь эти методы буржуазной диктатуры в юридические формулы и узаконить задним числом.

Против 8-часового рабочего дня, узаконенного еще в ноябре 1917 г. под нажимом всеобщей стачки, буржуазия начала атаку уже в апреле 1918 г., т. е. сразу, как только после прибытия немцев у нее не осталось сомнений, что рабочие, некогда вынудившие ее на эту уступку, неизбежно потерпят поражение. Крупные лесопромышленники потребовали удлинения рабочего дня. Правительство приостановило действие закона на шесть месяцев. Не давая ему опять вступить в силу, в него еще до истечения шести месяцев, 14 августа 1918,г., внесли изменения. Теперь рабочего можно было заставить, кроме ежедневных 8 часов, отработать еще 24 часа в течение каждых двух недель. Фактически это была легализация 10-часового рабочего дня. Правда, за работу сверх 8 часов полагалась повышенная оплата, а за нарушение этого закона предприниматель мог подвергнуться штрафу в размере 10 тыс. марок. Однако владелец крупного предприятия мог за счет дополнительной эксплуатации большого числа рабочих получить прибыль, во много раз превышающую штраф.

То, что революция предоставила торппарям бесплатно, буржуазия теперь тоже согласилась предоставить им — только за огромный выкуп. 15 октября 1918 г. охвостье сейма приняло закон об арендаторах, который давал право торппарям выкупать арендованную землю по довоенным ценам в рассрочку в течение 37 лет. Но до выкупа торппари Финляндии ежегодно должны были отрабатывать на своих хозяев около 1800 тыс. человеко-дней и около 600 тыс. коне-дней, не считая других обязательств.

Закон о коммунальных выборах был изменен. Комиссия сейма откровенно признала в своем заключении, что прежний закон (принятый во время ноябрьской забастовки) «в некоторых пунктах был слишком демократичен», от какового «недостатка» буржуазные политики быстро его освободили. Избирательное право теперь предоставлялось не с 20, а с 24 лет, так что наиболее молодые совершеннолетние люди все еще рассматривались как политически несовершеннолетние; буржуазия учитывала, что молодежь более подвержена революционным влияниям. Кто был настолько беден, что не облагался подоходным налогом или за последние два года не выплатил какой-либо из налогов, тот лишался избирательных прав. Были введены и другие ограничения.

Разные группы представителей эксплуататорских классов стали выдвигать предложения и об отмене всеобщего равного избирательного права. 14 мая 1918 г. в финляндских газетах было опубликовано воззвание, подписанное 47 видными буржуазными деятелями — Й. Р. Даниэльсоном-Кальмари, Р. А. Вреде, Ю. К. Паасикиви, Л. Эрнрутом и др. Они заявляли, что всеобщее избирательное право является «односторонним», существование его оправдано лишь там, где имеется сильное самостоятельное правительство в качестве противовеса ему. Чтобы исправить положение, предлагалось предоставить особо важным общественным группам — т. е., разумеется, имущим классам — дополнительное представительство, чтобы обеспечить их преобладание в сейме. Предлагалось также ввести монархию. Крупные землевладельцы составили меморандум, в котором выдвигалась та же идея. Назад от демократии — таково было содержание всех законов, мероприятий и проектов победившей буржуазии.