– Ну, – Табачник неопределенно повел рукой, как бы оценивая уровень своей осведомленности, и рассеянно потянулся за трубкой, – Гектор как-то рассказывал про сражение у Лоретты…

– Гектора там не было. Рассказать?

– Расскажи, если хочешь…

Но рассказать не получилось. Неожиданно ритм его сердца изменился, как будто оно споткнулось на ходу и поспешило выровнять шаг. Морозный ветер времени ударил в лицо, и гул кипящей крови наполнил уши Карла. Людо еще продолжал говорить, и Карл по-прежнему следил за его словами, но в то же время он был уже не здесь, не с Табачником. Сквозь легший на глаза сумрак, растворивший в себе стены и расстояние, Карл увидел двух женщин, поднимающихся по ступеням парадной лестницы. Черные волосы и русые волосы, серые глаза и синие, старая любовь и любовь новая, и боль… Конечно же боль.

«Да, Людо, – подумал Карл, вставая. – Ты, вероятно, знаешь меня лучше, чем я сам, но тогда что же это за дело, ради которого ты решился потревожить мой покой?»

– Извини, – сказал он вслух, видя недоумение в глазах друга. – Мы продолжим позже. И я расскажу тебе эту историю, а ты… другие истории. Но не сейчас. Хорошо?

Не знаю, как это возможно, – сказал он уже от двери, – но сюда идет Валерия.

3

В огромном приемном зале царил приятный полумрак. Не чувствовалось здесь и силы не по-весеннему жаркого солнца Флоры. Дамы стояли посередине зала, окруженные нагруженными покупками слугами, и о чем-то тихо беседовали. Август и несколько его людей тоже были здесь. Они стояли немного в стороне, охраняя покой своей хозяйки, но не вмешиваясь в происходящее. А вот Марка и обеих колдуний видно не было, но размышлять о причине их отсутствия Карл не стал.

Он остановился прямо на лестнице и с высоты нескольких ступеней смотрел теперь на женщин, идущих ему навстречу, взявшись за руки. Шаг, еще один, и луч солнечного света, упавший сквозь лестничный плафон, осветил их, и в тот же момент они увидели Карла. Дебора была взволнована, но держала себя в руках, скрывая свои чувства за радушной улыбкой. Взглянув на нее, Карл мимолетно отметил, что, к счастью, его опасения оказались напрасными. Сегодня она была точно такой же, какой была вчера: русой и сероглазой.

А рядом с ней навстречу Карлу шла другая молодая женщина. Высокая и стройная, она была настолько похожа на свою мать, что у него сжалось сердце, потому что на мгновение ему показалось, что это Стефания вернулась к нему из тех краев, куда уходят для вечной радости счастливые души невинных жертв Хозяйки Пределов.

Впрочем, Валерия, несмотря на все свое сходство со Стефанией, была все-таки другой. И дело не в том, что ее черные, как ночь, волосы были заплетены во множество тонких косичек с вплетенными в них серебряными и золотыми цепочками, и не в том, что Стефания никогда не надела бы такого ярко-алого, расшитого красным золотом платья, и даже не в том, что Валерия была значительно выше своей матери. Разница чувствовалась в выражении смуглого лица и темно-синих глаз, в посадке головы, в положении тела. Валерия обладала сумрачным взглядом жестокого и опасного хищника, а изумительно красивое лицо, хотя сейчас она и улыбалась, явно не привыкло к смеху. А еще в ней была особая грация и скрытая сила уверенного в себе и бесстрашного существа, одинокого бойца, готового сражаться до конца за право оставаться самим собой.

– Добрый день, – сказал Карл, чтобы не затягивать молчание. – Разрешите представиться, сударыня, Карл Ругер, к вашим услугам.

– Здравствуйте, герцог. – У женщины был высокий с носовым оттенком голос, в котором отчетливо слышался какой-то призвук, похожий на горловой клекот. Голос был необычный, непохожий на голос Стефании, но по-своему красивый. – Я банесса Валерия Трир. Ваша жена пригласила меня в гости.

Великолепно, с уважением отметил Карл, два удара, и оба без промаха.

– С вашего позволения, банесса, – спокойно парировал он, с удовлетворением отметив, что Дебора приняла удар, не дрогнув, – я еще не имел чести принести присягу боярскому собранию, как того требуют закон и обычай, поэтому, если вам так угодно, называйте меня графом.

Он улыбнулся и сдержанно поклонился. Объяснять, что Дебора ему все еще не жена, он не стал. Валерия наверняка знала об этом и сама.

– Надеюсь, вы отобедаете с нами? – спросил он.

– Да, Карл, – вместо гостьи откликнулась Дебора. – Банесса останется с нами обедать.

Улыбка не сходила с ее лица, но Карл чувствовал, что Дебора взволнована и ее внешнее спокойствие балансирует над пропастью боевой трансформации. Валерия тоже улыбнулась – сначала Карлу, а затем Деборе. У нее была красивая улыбка, но Карл предпочел бы что-нибудь более теплое.

– Здравствуйте, герцог, – сказала Валерия, как если бы только что обнаружила присутствие Людо.

– Здравствуй, девочка, – как ни в чем не бывало улыбнулся ей в ответ Табачник. – Я вижу, ты времени зря не теряла.

– Время… – усмехнулась Валерия. – Вы как-то говорили, дядюшка, что время стоит денег, – не так ли?

– И пахнет кровью, – кивнул Людо. – Да, я так говорил… Меня ты тоже пригласишь на обед? – спросил он Карла.

– Ты не нуждаешься в приглашении, Александр. Мой дом – твой дом. Так, кажется?

– Взаимно, – поклонился Табачник.

– Один человек, – безмятежным тоном сказала поднимавшаяся по лестнице Валерия, – рассказал мне, как вы стали графом. Не знаю, правда ли это, но, если верить его рассказу, многие мужчины и женщины заплатили за это своей кровью.

– Назовите мне имя рассказчика, банесса, – сухо ответил на ее третий удар Карл. – И, возможно, я пойму, о чем идет речь.

– Леон из Ру. – Женщина, которой должно было быть за тридцать, но выглядевшая, как семнадцатилетняя девушка, выжидательно смотрела на Карла.

– Ну что ж, – сказал Карл рассудительно, – министр – один из немногих людей, кто знает эту историю так, как рассказал ее ему я сам, то есть так, как все случилось на самом деле. Вы можете ему верить, банесса.

– Вы ни о чем не сожалеете, граф, не так ли? – Ее голос заставлял дрожать нервы, но Карл умел держать лицо и в более сложных ситуациях.

– Никогда не делайте ничего, банесса, – ответил он, – о чем пришлось бы позднее сожалеть. Совесть – плохой советчик на войне и на охоте.

– Благодарю вас, граф, – улыбнулась ему Валерия. – Вы позволите называть вас отцом?

– Вам не нужно спрашивать моего позволения, Валерия, – серьезно ответил Карл. – Коли я ваш отец, то таково, стало быть, и мое прозвание. А теперь прошу меня извинить. Мы с герцогом покинем вас ненадолго.

Он поклонился дамам, успев поймать полный нежности и сочувствия взгляд Деборы, и увлек Людо в переход, ведущий в оранжереи.

4

– Извини… – сказал Людо, когда, молча пройдя узким коридором, они оказались среди сухих стволов и сучьев умершего в небрежении зимнего сада. – Извини, – сказал Людо, – я должен был тебя предупредить.