Но под стенами Далатта Хелит ждало немалое разочарование. Город и окрестности были буквально наводнены солдатами со всего Тир-Луниэна, а над дворцом рядом со знаменем с цветком Пятилистником Кер развевался королевский штандарт. Надо сказать, что Хефейд добросовестно выполнил пожелания владетельницы, потратив лето и осень на восстановление стен, приобретение катапульт и прочие меры обороны. Она как в воду глядела, а теперь и перед Альмаром не стыдно, и город в относительной безопасности. Но само по себе присутствие короля в Далатте сильно осложнило исполнение задуманного. Так просто во дворец теперь не попадешь, это понятно. И разумеется, ир’Брайн тут как тут. Куда ж без него, родимого?

– Надо их отвлечь, – предложил Аллфин.

Хелит с подозрением покосилась на княжича.

– Закидаем стражников снежками?

– Шутка такая? Нет! Я пойду во дворец и потребую встречи с королем. Как наследник Тир-Галана. И пока государь будет удивляться…

– И пока пошлет ир’Брайна лозину резать на розги… – ухмыльнулась девушка. – Тот сразу догадается, что где ты, там и я.

– Тогда надо послать весточку мадду Хефейду, – заявил Ранх.

– Тебя сразу опознают.

– Думайте скорее, миледи, – вздохнул Итки. – А то либо мы замерзнем, лежа на снегу, либо нас заметят.

И жалобно поглядел на Хелит. Кому-кому, а ему-то вовсе не улыбалось добровольно идти в стан униэн.

– Под дворцом есть подземный ход, который ведет куда-то за стены города. Вот если бы найти это место, – вспомнила Хелит. – Один коридор был сырой, значит, вел к реке.

Разговоры о подземельях невероятно заинтересовали Итки, он стал выспрашивать подробнее, докапываясь до мелочей, даже попросил нарисовать примерный план дворца. Дэй’о оказался бóльшим знатоком в рытье ходов, чем можно было подумать. И прекрасно разбирался в защитных ловушках.

– Я был помощником жреца в Драконовом Храме, – скромно пояснил он. – Мне по должности полагалось.

Знания Итки пригодились лишь отчасти, когда пришлось искать вход в подземелье. Полночи излазив по высохшим обледенелым зарослям камышей, они нашли нужное место. В обрывистом овражке, заросшем густым кустарником, который надежно маскировал крошечную пещерку. Риск был огромен и не только из-за возможных ловушек. Подпорки внутри хода могли рассохнуться, и тогда при малейшем неловком движении на лазутчиков обрушатся тонны смерзшегося грунта. Немного поколебавшись, Хелит решила, что отступать поздно. А если честно, леди Гвварин настолько вымоталась, что наплевала на все возможные риски. Перебор получился с опасностями. Хрупкая далаттская дева успела привыкнуть к тому, что ее жизни каждый миг грозят десятки опасностей, она устала бояться. Просто устала.

Впереди шел Итки, следом Ранх, потом Хелит и в арьергарде Аллфин. Хотя говорить «шли» было бы изрядным преувеличением. Скорее медленно ползли на четвереньках, то и дело врезаясь головой в зад впереди идущего. Только это обстоятельство и примирило княжича с его положением. Как бы хорошо он теперь ни относился к Итки, но упираться носом в зад дэй’о… такого уровня толерантности Аллфин еще не достиг.

В подземелье царила вечная сырость, отчего холод стал совершенно непереносим.

– Аллфин! – сказала Хелит зловещим голосом, когда они добрались до тайной гробницы Ридвен. – Хочешь, я тебя кое с кем познакомлю?

– С кем? – испуганно прошептал княжич.

– С одной интересной дамой, – заинтриговала его девушка. – Не пожалеешь.

Второй раз вскрыть погребение оказалось делом плевым. В прошлый раз Ранх просто прислонил сорванную с петель дверь к проему. Саркофаг, накрытый полуистлевшим полотнищем, стоял на прежнем месте, а в нем безмятежно покоились кости древней воительницы.

– Знакомься, юный Джэрэт’лиг, это – Ридвен Ястребица, – объявила Хелит.

Череп с роскошной прической нахально скалился со дна саркофага.

– Привет, старая сволочь, – ласково молвила она, почти с любовью разглядывая свою прародительницу. Ну, почти свою.

Видит Лойс, если старушка смогла из гроба добиться того, чего хотела, то при жизни для нее вообще не существовало никаких преград.

– Почему-то мне кажется, что ты не станешь возражать, если я еще немного пограблю твою гробницу, Ридвен?

С этими словами леди Гвварин без всякого стеснения начала снимать с иссохших фаланг золотые колечки-коготки. Итки искренне восхитился, Аллфин едва ли не до икоты перепугался такого откровенного святотатства, а Ранху было глубоко плевать. У него чудовищно распухли и болели отмороженные ноги.

Казалось бы – носить на пальцах золотые когти не слишком удобно, однако Хелит еще раз убедилась, что Ридвен знала толк в украшениях. Колечки сидели как влитые и совершенно не мешали.

– Можешь звать меня теперь Лара Крофт, – заявила далаттская владетельница обобранному скелету.

– А кто такая ларакрофт? – полюбопытствовал дэй’о.

– Расхитительница гробниц, – пояснила Хелит, жалея о вооружении знаменитой героини.

Два автоматических пистолета ей сейчас бы совершенно не помешали, мягко говоря. Не говоря уж о старом добром пулемете «а-ля Анка», с которым можно было бы разогнать всю армию Чардэйка к лойсовой матери.

– Вы знали, что когти волшебные? – снова поинтересовался Итки.

– Н-е-е-е-т…

Если бы Ридвен была жива и увидела выражение лица Хелит, то, верно, померла бы снова, но уже от смеха.

«Старая стерва! – с восхищением подумала девушка. – Конечно же, она никогда не стала бы носить эти колечки исключительно ради эстетического удовольствия. Накладные ногти в Тир-Луниэне еще не скоро будут в моде. Об этом можно было бы давно догадаться!»

Покойная воительница сумела-таки удивить наследницу своего чародейского оружия. Копье и когти шли комплектом, иначе их не похоронили бы вместе с хозяйкой. Осталось только испытать, как они взаимодействуют. Если наконечник сам по себе стреляет молниями, то что же будет, если взять его руками со съемными «когтями»?

Вполне естественно, что Альмар не стал занимать комнаты отсутствующей хозяйки. В огромном и запущенном Далаттском дворце комнат, комнатушек и комнатищ имелось превеликое множество. Выбирай апартаменты на свой вкус, но не жалуйся на пыль, пауков и кошек. Ибо обилие мохнатых тварей и хвостатых зверюг есть непременный атрибут исконно далаттского гостеприимства, мало чем отличающегося от полного пренебрежения. Оллесовы порядки не изменились с тех самых пор, как здесь подряд две сотни лет правил суровый нелюдимый воин, сумевший отобрать у своего государя самую прекрасную и желанную женщину. Лишь на заре ранней юности Альмар посещал этот город и с тех пор ни разу не нашел в себе сил навестить дом, где прожила последние годы Ллефел. Но война есть война, и на ней нет места трогательным воспоминаниям о неразделенной любви. И все же… Верховный Король, как потерянный, несколько дней бродил по анфиладам дворца, где свистели ледяные сквозняки. То ли пытаясь понять, как могла леди Ллефел променять утонченную роскошь Лот-Алхави на пыльный сонный склеп, то ли ища ответ на мучивший его долгие годы вопрос: любила ли она Оллеса на самом деле или все-таки мстила недоверчивому королю. Ллефел родила мужу троих детей – сыновей и дочь и, согласно официальной версии, не смогла пережить безвременной гибели первенца. А на самом деле? Молчит мраморное изваяние, отдаленно напоминающее своими идеальными чертами жившую здесь когда-то женщину, молчит холодный горельеф на гробнице Оллеса в семейной усыпальнице. Грустно, грустно…