Особенное значение эти решения приобретали также в связи с фактическим отсутствием у немцев оперативных резервов. Группа армий «Центр» выделила в оперативный резерв 9-й армии три соединения — 10-ю моторизованную, 4-ю и 12-ю танковую дивизии, но командование группы стремилось сохранить эти соединения в неприкосновенности для'отражения вражеского наступления против 2-й танковой армии на Орловском плацдарме. Группа армий «Юг» также располагала оперативным резервом — 24-й танковый корпус в составе дивизии СС «Викинг» и 17-й танковой дивизии, но этот корпус мог использоваться только по согласованию с Верховным командованием и находился на расстоянии около 100 км от района предстоящих боевых действий, чтобы его можно было перебросить для отражения удара Красной армии на фронте 1-й танковой и 6-й армий группы «Юг». Таким образом, угроза вражеского наступления на соседних участках фронта ограничила германское командование в свободе использования имеющихся оперативных резервов. В результате тактические резервы для непосредственной поддержки и усиления действий ударных группировок германских войск были выделены, но оперативные резервы, позволяющие поддержать темп наступления, быстро нарастить усилия на избранных направлениях и развить успех в глубине обороны противника, по существу отсутствовали. Именно поэтому развитие операции стало полностью зависеть от результатов таранного удара танковых частей первого эшелона, на что указывают Буссе и Мидцельдорф. В случае больших потерь в этих частях для оперативного наращивания усилий и развития успеха сил и средств уже не было.

Однако следует особо отметить, что данная ситуация оказалась лишь отчасти связана с общим дефицитом сил и средств вермахта.

По некоторым сведениям, в ходе сражения ударные группировки германских войск на северном и южном фасах Курского выступа получили на усиление до 50 тысяч солдат и офицеров, около 300 танков и САУ, 800 орудий и минометов, 1000 боевых самолетов (учитывая восполнение потерь в людях и технике, а также части и соединения, переданные из резерва)568. Такого количества людей и техники было явно недостаточно как для наращивания наступления, так и для возмещения потерь. Для сравнения: войска одного только Воронежского фронта получили на усиление из состава Степного и Юго-Западного фронтов 295 тысяч человек личного состава, 5,3 тысячи орудий и минометов, 1,5 тысячи танков, а восполнение убыли авиации Центрального и Воронежского фронтов составило 400 боевых самолетов (не учитывая привлекавшиеся к боевым действиям авиационные части и соединения из состава Западного, Брянского, Степного и Юго-Западного фронтов)569.

Как видно, высшее военно-политическое руководство Германии действительно не обеспечило проведение операции «Цитадель» необходимым количеством резервов, хотя располагало всеми возможностями перебросить для этого соединения из Европы или с второстепенных театров военных действий. Так, например, в Норвегии в то же время находились немецкие военные силы численностью до 380 тысяч человек, в Дании — 106 тысяч, в Греции — 47 тысяч, на Балканах — 112 тысяч570.

По-видимому, зная эти данные, Эрих Манштейн и высказал в своих мемуарах мнение, что Гитлер оказался не готов сделать все возможное для успеха планируемого наступления571. Кроме этого, Манштейн указывает572, что в августе 1943 года группа армий «Юг» получила дополнительно пять пехотных и одну танковую дивизии. С точки зрения фельдмаршала, если бы они были переданы группе перед началом операции «Цитадель», то это могло бы по меньшей мере ускорить первый успех и значительно повлиять на ход сражения в пользу германской стороны, причем не подлежит сомнению, что легче было перегруппировать эти силы тогда, чем после операции «Цитадель», когда обстановка на всех . участках стала более напряженной.

В действительности в августе группа армий получила четыре пехотные дивизии — 34, 112, 223 и 355-ю, кавалерийскую дивизию СС, 10-ю моторизованную и 13-ю танковую дивизии (не учитывая переданную группе армий «Центр» и возвращенную оттуда моторизованную дивизию «Великая Германия»), из которых 223-я и 355-я пехотные дивизии,

13-я танковая и кавалерийская СС дивизии реально могли быть в июле переброшены для участия в операции «Цитадель», поскольку в тот период они не привлекались к активным боевым действиям.

Тем не менее, констатируя ошибочные решения германского Верховного командования, нельзя не отметить и ошибки немецкого командования на местах — в группах армий, армиях, корпусах и дивизиях, которые касались и оперативного планирования, в том числе вопросов создания и использования резервов. Уровень оперативного искусства Гитлера и руководства Генерального штаба сухопутных войск, а также некоторых ведущих военных специалистов вермахта в данном случае оказался объективно ограничен влиянием обсуждавшихся выше стратегических причин и условий, которые предопределили подготовку плана операции «Цитадель» в его окончательном варианте (см. в кн.: Курская битва. Оборона. Гл. 1.2, 1.4). Этот план, объявленный приказом № 6 от 13 апреля 1943 года, установил границы будущего сражения, указав основные оперативные цели и задачи войск групп армий «Центр» и «Юг», главные направления их наступления, рубежи развертывания ударных группировок. Вместе с тем, следуя основополагающим принципам немецкой военной школы, план оставлял командованию на местах значительную свободу решений в оперативной и оперативнотактической области — определение конкретных участков прорыва и соответствующую группировку сил и средств на армейском и корпусном уровне, а также полную свободу тактического управления войсками. Реализация свободы оперативных и оперативно-тактических решений являлась прерогативой командования групп армий, армий и корпусов, а в области тактики — всего командного состава, отвечавшего за выполнение боевых задач.

Соответственно, при участии командно-штабного звена групп армий «Центр» и «Юг», 9-й и 4-й танковой армий, оперативной группы «Кемпф», а также всех задействованных в наступлении корпусов были выбраны участки и направления прорыва, распределены силы по ударным группировкам, произведено эшелонирование и выделение тактических резервов, установлена очередность перехода в наступление, организована артиллерийская и авиационная поддержка атаки. На тактическом уровне, в дивизиях, были приняты решения по поводу формирования дивизионных и полковых боевых групп, их количества, состава, образа действий по преодолению вражеской обороны на своем участке. С учетом дальнейших важных инициативных решений командиров всех уровней, обусловленных непрерывно изменяющейся оперативной ситуацией, нельзя не считать окончательный исход сражения результатом общих усилий всего задействованного в боях командного звена германской армии. Таким образом, свой вклад в неудачу операции внесли как Верховное и оперативное командование, так и дивизионные, полковые, батальонные и ротные командиры.