Вместе с тем, хотя первоначальная схема наступления себя не оправдала, Модель не смог адекватно отреагировать на сложившуюся оперативную ситуацию и быстро сосредоточить все силы на наиболее перспективном Кромско-Фатежском направлении в обход узлов обороны противника в районе Ольховатки и Понырей. Вплоть до 8 июля Модель и его корпусные командующие так и не предприняли существенных попыток концентрическими ударами с флангов и фронта расширить участок вклинения на стыке советских

13-й и 70-й армий. Как выяснилось в ходе боевых действий, хотя советскими войсками были построены сотни километров промежуточных рубежей и отсечных позиций, но их все же оказалось недостаточно в пределах главной и второй полос обороны Центрального фронта577. Следовательно, удары вдоль оборонительных рубежей по ближним флангам могли быть особенно выгодными. Принимая во внимание, что большинство танковых соединений Центрального фронта уже на второй-третий день наступления противника оказались связаны оборонительными боями и рассредоточились на позициях 13-й армии, расширение прорыва в юго-западном направлении на стыке 13-й и 70-й армий должно было привлечь к ударной группировке 9-й армии часть стратегических советских резервов, облегчив действия немцев на южном фасе Курского выступа.

Вместо этого командование 9-й армии постепенно перегруппировывало танковые соединения и боевые группы вдоль фронта вклинения, вводя все новые силы для прорыва на Поныревском и Ольховатском направлениях. Причем ввод резервов осуществлялся по частям, на уже выявленных противником и блокированных его противотанковой артиллерией направлениях ударов, то есть практически без учета развития обстановки. Только 10 июля Модель решил сдвинуть направление главного удара западнее, к стыку 13-й и 70-й армий (если только эти действия в действительности не являлись простой демонстрацией активности перед немецким Верховным командованием). По-видимому, основной расчет командования группы армий «Центр» и 9-й армии состоял в постепенном ослаблении обороны Центрального фронта последовательными атаками на двух-трех соседних участках, что весьма походит на схему наступательных действий советских войск в осенне-зимней кампании 1942/43 года. Однако немцам при таком способе действий просто не хватило времени осуществить глубокий прорыв, поскольку высшее советское военное руководство не стало пассивно дожидаться исхода операции, но поспешно организовало собственное наступление на соседнем участке фронта.

В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что командующие корпусами, привлеченными к операции «Цитадель» в составе 9-й армии группы «Центр»: Йоханнес Фрисс-нер (23-й армейский корпус), Йозеф Гарпе (41-й танковый корпус), Йоахим Лемельзен (47-й танковый корпус), Ганс Цорн (46-й танковый корпус) — в разные периоды 1942 года воевали в этой же армии (вместе с Вальтером Моделем) либо на соседних участках фронта578. Тогда группе армий «Центр» удалось выдержать мощные наступления советских войск в районе Ржева и Вязьмы, а Модель заслужил репутацию мастера вести оборону (в среде высшего военного руководства Германии он получил почетное прозвище Лев обороны, а в войсках, несколько позднее, — Пожарный фюрера). Соответственно, за время боев 1942 года Модель и высший командный состав 9-й армии великолепно освоили практическую сторону оборонительной войны, однако не обладали опытом крупномасштабных наступательных действий против советских войск в том их качестве, с которым немцам пришлось встретиться летом 1943 года. Отсюда просматривается некоторая прямолинейность оперативно-тактического решения наступательных задач и заимствование опыта наступательных действий у противника без учета особенностей ситуации. Фельдмаршал Манштейн, подводя итоги операции «Цитадель», характеризует наступление немецких войск на северном фасе Курского выступа как тактическую неудачу, из-за которой продвижение 9-й армии остановилось и под вопросом оказалось, по меньшей мере, быстрое достижение успешного исхода сражения579.

В целом наступление германской ударной группировки на северном фасе Курского выступа оказалось организовано гораздо менее эффективно, чем последующие действия тех же немецких войск по обороне Орловского плацдарма. Однако это может объясняться и тем, что командование группы армий «Центр» проводило операцию «Цитадель» исходя из предположения о неизбежности советского наступления против Орловского выступа, поэтому атаки северной группировки немцев фактически носили отвлекающий и демонстративный характер, чтобы спровоцировать русских на ответные действия, создав убежденность в больших потерях среди немецких войск. Действительно, маршал Рокоссовский сначала утверждает, что немецкое наступление сорвалось и враг понес огромные потери, а затем говорит про все еще сильную орловскую группировку противника, с достаточным количеством танков, которая оказывала упорное сопротивление советским войскам в ходе их последующих наступательных операций580.

По мнению начальника оперативного отдела штаба 2-й полевой армии группы «Центр» Георга Гребена (Georg-Peter Groeben)581, наступление 9-й армии в операции «Цитадель» привело армии русских, готовившихся начать собственное наступление с Курского выступа, к таким последствиям и настолько ослабило эти войска противника, что они больше не могли продолжать выполнять задачи, предписанные им в рамках концентрического наступления на Орловский выступ (прорыв к линии Хотынец—Карачев с юга).

С точки зрения С. Ньютона582, Модель организовал наступление по плану операции «Цитадель» достаточно неэффективным и ортодоксальным способом, поскольку плохо владел методами ведения широкомасштабных наступательных операций. Однако он так часто и энергично протестовал против операции в целом, что можно предположить наличие у Моделя собственной стратегии действий летом 1943 года, отличной от планов Гитлера и Генерального штаба сухопутных войск.

По-видимому, следует согласиться с данной точкой зрения, учитывая малоуспешные наступательные действия оперативных танковых объединений Центрального фронта, понесших большие потери в ходе Курской оборонительной операции. Вместе с тем основные расчеты советской Ставки при наступлении на Орел связывались с действиями ударных группировок Западного и Брянского фронтов, так что тактические успехи 9-й немецкой армии в операции «Цитадель» вряд ли имели решающее значение в дальнейшем, при ведении обороны Орловского выступа. Гораздо более значимым оказалось то, что германское командование все-таки сохранило боеспособность войск 9-й армии, а ее ударная группировка не втянулась в наступление против советского Центрального фронта настолько, чтобы оказаться связанной боями и неспособной к маневру и перерегруппировке частей на другой угрожаемый участок, в помощь 2-й танковой армии.